— А теперь — самое интересное, — сказал Лу. Он придвинулся поближе к столу. — Хорошо, что нам удалось спасти этого мерзавца Розенкранца. Он признал свою вину и выдал своего непосредственного босса — Роберта Хоторна, который оказался весьма любопытным типом и ключевой фигурой всей операции. Он служил в частях особого назначения и после увольнения не терял контакта с военными. Через своих многочисленных дружков он подыскивал разочаровавшихся в армейской службе медицинских работников. Был ли он кем-то завербован или сам нашел себе эту нишу, нам пока неизвестно. Но мы знаем, что он тайно сотрудничал с крупной адвокатской фирмой в Сент-Луисе, специализирующейся на судебных разбирательствах, связанных с врачебными ошибками. Эта фирма весьма активна и ведет дела по всей стране. Насколько удалось установить, Хоторн создал группу из недовольных и озлобленных медицинских работников — медсестер и фельдшеров. Некоторые были уволены из армии. Им платили за информацию о неблагоприятных результатах лечения в соответствующих больницах и еще приплачивали бонусы, если дело доходило до суда.

— Я слышал о подобном, — заметил Джек.

— Я тоже, — сказала Лори. — Сейчас это в основном творится в акушерстве и анестезиологии. А раньше адвокаты навязывали свои услуги пострадавшим от несчастных случаев.

— Я об этом не знал, — признался Лу. — Но вот что самое интересное. В последние несколько лет крупные компании стали нести судебную ответственность за врачебные ошибки, что, на мой взгляд, совершенно логично.

— В этой стране логика мало влияет на принимаемые в области здравоохранения решения, — вступил Джек. — Все решает личная заинтересованность.

— По иронии судьбы, — продолжал Лу, — компании и адвокаты неожиданно оказались, так сказать, в одной постели, объединенные желанием противостоять законодательным реформам в области здравоохранении. Цели у них, конечно, несколько разные, то есть компании не хотят перемен, опасаясь исков, а адвокаты не хотят лишиться доходов от выплат за моральный ущерб и вознаграждений за выигранные дела. У обеих группировок появились лоббисты, и это их сплотило. В результате образовался уродливый союз. Остается лишь гадать, как и кому в «Америкер» вдруг пришло в голову воспользоваться услугами Роберта Хоторна и его подопечных, многие из которых были психопатами и убивали без угрызений совести.

— Сейчас пользуются термином «антисоциальная психопатия», — вставила Лори.

— Не важно. Как бы то ни было, кому-то из руководства «Америкер» стало выгодно пользоваться услугами адвокатских контор, которые подбирали им «исполнителей». Этих типов использовали для устранения невыгодных клиентов, которые могли стоить им миллионы долларов в случае необходимости оказания им специализированной медицинской помощи. А это ведь сказалось бы на размерах страховых премий. Я к тому, что тут есть своя извращенная логика.

— В голове не укладывается! — воскликнул Джек.

— Дай закончить, — сказал Лу, оглянувшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не прислушивается к их разговору. — Мы не знаем, было ли там более тесное сотрудничество, использовали ли адвокаты ситуацию со смертельными случаями, предлагая родственникам подавать на врачей в суд. Пока нам известно лишь об одном возбужденном деле — в больнице Святого Франциска.

— Его наверняка замнут, поскольку теперь речь идет о преднамеренных убийствах, — заметил Джек.

— Возможно, — сказал Лу. — Но я бы не стал забегать вперед, ведь преступник был из числа сотрудников больницы.

— Так на какой стадии сейчас это расследование? — спросила Лори.

— Сейчас повсеместно в медучреждениях, где произошли аналогичные смертельные случаи, ищут других ракоши. Если хоть кого-то найдут и заставят давать показания, то, возможно, рухнет и весь карточный домик.

— Обвинения уже кому-нибудь предъявлены? — поинтересовалась Лори.

— Только Роберту Хоторну, который пока молчит и, кстати сказать, выпущен под внушительный залог, — ответил Лу. — К сожалению, этот Розенкранц не слишком-то посвящен в суть всей операции. Он лишь знал, что его босс, Роберт, частенько наведывался в адвокатскую контору. Ему неизвестно, с кем он там встречался и по какому поводу.

— И не удалось выйти на заказчиков из «Америкер»? — разочарованно спросил Джек.

— Пока нет, — признался Лу. — Но не стоит отчаиваться.

— Какой ужас! — воскликнула Лори, с содроганием вспоминая о пережитом ею кошмаре.

— Кстати, — вдруг произнес Лу, глядя на бутылку шампанского. — Это по какому поводу? — Он вытащил бутылку из ведра со льдом.

— Да есть небольшой, — улыбнувшись, ответила Лори. Она переглянулась с Джеком.

— Ну-ка выкладывайте! — скомандовал Лу, беря фужер.

— Да в общем-то тут ничего особенного, — застенчиво начала Лори. — Сегодня стали известны результаты теста — должна признаться, обнадеживающего.

— Отлично! — воскликнул Лу. Он с нежностью смотрел на своих друзей, которые смущенно отводили глаза. — Ну и как, — продолжил Лу, — вы собираетесь подтвердить результат теста конкретными действиями?

Лори взглянула на Джека.

— К сожалению, сейчас мы можем говорить только о возможности подтвердить результат конкретными действиями.

— Жаль, — отозвался Лу. — Если вам для конкретных действий понадобятся помощники-добровольцы, можете на меня рассчитывать.

Джек улыбнулся:

— У меня такое чувство, что вы с Лори объединились против меня. Признавайтесь!

— Наоборот, я, как настоящий друг, искренне пытаюсь оказать посильную помощь, — ответил Лу и поднял руки вверх, словно подтверждая невинность своих слов.

— Ладно, настоящий друг, — сказал Джек, обнимая Лори за плечи. — Думаю, что с подтверждением результатов теста конкретными действиями мы с Лори и сами прекрасно справимся.

— За это стоит выпить! — воскликнул Лу, поднимая свой фужер.

— Присоединяюсь, — поддержала Лори.

Эта книга посвящается врачам, настоящим профессионалам, которые следуют заветам клятвы Гиппократа. Я надеюсь, что именно такие специалисты будут окружать нас каждый день, профессионализм пустит корни и расцветет.

Вперед, целители!

Осень — великолепная пора, несмотря на то, что ассоциируется с увяданием природы, ее смертью. В мире вряд ли найдется еще такое место, где краски осени бушуют так же буйно и жизнеутверждающе, как на северо-востоке США. Уже в начале сентября на смену жарким, влажным, подернутым дымкой летним дням постепенно приходят прохладные, с чистым, сухим воздухом и прозрачным, как хрусталь, лазурным небом. И восьмое сентября 2005 года выдалось именно таким великолепным днем. На всем пространстве от штата Мэн до штата Нью-Джерси небо оставалось голубым. Даже в лабиринте улиц центрального Бостона и в бетонном Нью-Йорке температура воздуха не превышала 21 градуса по Цельсию.

День близился к концу. И случилось так, что два врача, живущих в этих городах, одновременно и крайне неохотно извлекли из закрепленных на брючных ремнях футляров подающие сигналы сотовые телефоны. Ни тому ни другому это не понравилось, потому что они знали, что этот мелодичный звук может быть сигналом кризисной ситуации, требующей их профессионального внимания и личного присутствия. А момент для этого был крайне неподходящий, так как оба врача рассчитывали приятно провести этот вечер.

Интуиция их не обманула. Врачу в Бостоне сообщали о находящемся при смерти человеке — острая боль в груди, затрудненное дыхание и сильная слабость. Врачу из Нью-Йорка сообщили об уже умершем человеке. Оба прискорбных события требовали немедленного вмешательства медиков, и им пришлось отложить свои личные планы. Доктора же не знали, что один из звонков вызовет цепь событий, которые самым серьезным образом отразятся на них, поставив их жизнь под угрозу и превратив в злейших врагов. Не ведали они и того, что второй звонок в конечном итоге даст совсем иной оборот тому делу, которое породил первый.