— Прыгай, не раздумывай! Это превосходное вино!

Наконец-то, для него кое-что прояснилось.

— А, значит ты выпила.

— Да, я пьяная! — с вызовом произнесла Нада. — У этих менад, оказывается, есть чудесный винный источник. Теперь понятно, отчего они так бушуют. Но ничего, вот добавлю пару глоточков и разбушуюсь еще пуще. То-то смеху будет.

В этот момент на уступ выскочили менады. Увидев Наду в своем пруду, они взревели от ярости.

Времени на размышления у Грея не оставалось: нужно было спасать Наду. Вытащить ее из пруда, прежде чем до нее доберутся Дикие женщины. В конце концов, вино не пьянит, если его не пить. Он не станет нырять в пруд с головой, так что, пожалуй, сохранит ее трезвой.

Грей вступил в пруд — вино в нем оказалось довольно теплым — и наклонился, чтобы поднять Наду.

— Правильно — воскликнула она, вешаясь ему на шею, — обними меня, красавчик. Давай позабавимся Грею определенно было не до забав, однако его руки, скользя по ее влажной, обнаженной плоти, непроизвольно поглаживали некоторые выдающиеся (в определенном смысле) части тела. Чего, как он понимал, делать не следовало.

— Вот потеха! — кричала между тем Нада, норовя чмокнуть его в губы, но все время промахиваясь. Впрочем, сейчас перед ним стояла задача понасущнее, чем уворачиваться от пьяных поцелуев, — дело в том, что он не имел сил ее вытащить. Довольно крепкая, она была вдобавок и мокрой, а стало быть, скользкой. Пока Грей возился с пей, менады оказались совсем рядом. Ему оставалось только принять бой.

— Превращайся в змею! — заорал юноша, в очередной раз увернувшись от влажных губ. — Полезай ко мне в карман! Чтобы отогнать их, мне нужны свободные руки.

— Руки нужны, чтобы обнимать! — упорствовала Нада. — А в змею не хочу, змее целоваться неудобно.

Менады обступили пруд: глаза их горели, зубы поблескивали, когти трепетали в предвкушении добычи. Грей боялся, что им с Надой несдобровать. Пока Нада несет всякую дичь Дикие женщины разорвут их в клочья.

Неожиданно его осенило.

— Превращайся! — крикнул он еще громче. — В громадную, страшную змеюку. В самую большую, какую можешь.

— Большой тоже целоваться неудобно, — гнула свое Нада.

— Да не целоваться будем, а драться, — пояснил Грей. — Надо задать этим Диким женщинам жару!

— Задать жару? — Наконец-то она сообразила. — Гадким, противным Диким теткам.

— Им самым. Давай быстрее.

Видимо, на способность превращаться состояние опьянения не влияет: Грей неожиданно обнаружил, что держит в руках удавище вдвое длиннее его роста. С такой Надой точно не захотелось бы целоваться: она могла навести ужас на кого угодно.

Нада зашипела, менады на миг опешили, но жажда крови пересилила изумление и страх. Они ринулись в пруд.

Однако тут же их лица исказились от ужаса и растерянности.

— Где вино? — едва слышно пробормотала одна из них.

Проверяя страшную догадку, остальные зачерпнули из пруда по пригоршне и, пригубив, скривились от отвращения.

— Это вода! Источник иссяк!

Воспользовавшись замешательствам — Диким женщинам было не до них, — Нада с Греем выбрались на берег. Грей отметил сходство этого случая с имевшим место возле Источника Ненависти гоблинов, но времени на размышления, сопоставления и умозаключения не было. Следовало уносить ноги.

Нада устремилась в самую чащу леса: видимо, змеям опьянение не мешает ловко и быстро передвигаться, потому как ни качаться, ни спотыкаться, ни падать они не могут. Юноша с трудом поспевал следом, продираясь сквозь ветки и листву. В любой момент менады могли опомниться и возобновить погоню.

Наконец Нада остановилась, но, едва приняв человеческий облик, тут же взялась за старое.

— Поцелуй меня! — потребовала она, протягивая к нему руки.

Грей мягко отстранился.

— Пора бы тебе протрезветь. Вино в пруду, и то превратилось в воду.

Неожиданно глаза девушки расширились.

— Ну и дела! Я ведь вправду протрезвела. Как ты это сделал?

— Ничего я не делал. Вода в пруду красноватая: наверное, она показалось тебе вином, вот ты и…

— Грей, посмотри на меня! — резко потребовала она.

Грей взглянул ей в глаза и не приметил ни малейших признаков опьянения.

— Видишь, я совершенно трезвая, но минуту назад на самом деле была пьяной. Ничего не соображала, ни о чем не могла думать, кроме того, что у меня под боком симпатичный парнишка! Мы обручены с другими, но мне даже до этого не было никакого дела. Неужели, по-твоему, я была бы способна на такое трезвой? В источнике было вино, да какое: стоило мне окунуться, как я совсем обезумела. И опомнилась только сейчас. Так что протрезвил меня ты, Грей.

— Но я не мог. Для этого требуется магия, а я, ты сама знаешь, ее лишен.

Нада склонила голову набок.

— Помнишь, там, на тропе, Электра просила нас остановиться? Хотела сказать что-то, по ее мнению, важное и срочное. А она, скажу тебе, хоть и выглядит ребенком, соображает очень даже хорошо.

— Ну и что она, по твоему, сообразила?

— Кажется, теперь я догадываюсь. Эта заморочка с вином заставила меня кое-что вспомнить. Вспомни и ты: Клио сказала Айви, что не может рассказать ей о твоем таланте заранее, так же как и сказать нам с Электрой, как мы разберемся с Дольфом. Но до этого она сказала, что с Дольфом мы разберемся! И обрати внимание на слово «заранее», разве это не значит, что про талант она знает, но не скажет? То есть талант у тебя имеется! Не было бы его, не возникло бы и этой этической проблемы.

Грей опешил.

— Но тогда получается…

— Вот именно, Грей. Муза ненароком проговорилась, но тогда это дошло только до Электры. Вот ей и не терпелось поделиться с нами своим открытием. Вопрос решен, Грей, талант у тебя есть.

— Ой, Нада! Я бы тебя расцеловал.

— Вот уж нет. В трезвом виде с чужими женихами не целуюсь.

— Ну… Я не в том смысле…

— Понимаю, — улыбнулась Нада. — Не забывай, мы ведь с Айви подруги, и хорошие подруги.

— Я никогда и не забывал.

— Точно, — невесело согласилась Нада. — Это я как напилась, обо всем позабыла. Ладно, хоть это дало нам ключ.

Теперь ясно, талант у тебя имеется. Осталось выяснить, какой?

— Вытрезвление пьяных девиц, — саркастически заявил Грей, все еще не в силах поверить своему счастью.

— Думаю, твои возможности шире, — серьезно возразила Нада. — Ты изменил свойства целого пруда.

— Но, если это и впрямь было магическое вино, как же я…

— Так же как и с гоблинской водой ненависти, — сказала она.

Грей задумался.

— Изменение свойств волшебных источников? Нет, едва ли: ведь ты же опьянела.

— До того, как ты вошел в пруд. На тебя вино не подействовало, а ты на вино — еще как. И на меня тоже, нынче-то я трезвехонькая. Вот тебе и магия.

Грей задумчиво кивнул.

— Магия-то магия, только моя ли? Может, на источники действовало что-то другое. Скажем, почему бы Айви было не ослабить тот Источник ненависти. Я хочу сказать, что усиление наоборот как раз и будет…

— Здесь, с нами Айви не было, — напомнила ему Нада. — А мне ты и вовсе ничего приписать не можешь. У нагов талантов не имеется, мы можем превращаться в представителей исходных видов, но это общая наследственная способность.

Возможно, когда-нибудь у нас тоже разовьются таланты, как это вышло с кентаврами, но пока чего пет — того нет. Как ни крути, Грей, а свойства обоих источников изменил ты. Надо полагать, в этом и состоит твой талант.

— Но откуда он мог у меня взяться? Я же обыкновен.

Нада покачала головой.

— Чего не знаю, того не знаю. Но, учитывая сказанное музой и случившееся здесь, могу сказать с уверенностью: талант у тебя имеется. А следовательно…

— Я могу жениться на Айви! — радостно воскликнул Грей.

— Вот именно. Если королева Айрин полагала, что придумала хороший способ отделаться от тебя под благовидным предлогом, то она дала маху. Теперь у нее не будет повода сказать «пет».