— Но разве для Поиска нужно забираться в такую глушь? — спросила Айви.

— Волшебник находит этот Поиск чрезвычайно важным и хочет, чтобы его никто не отвлекал. Вот нас никто и не отвлекает: уже семь лет. — В последних словах Горгоны прозвучал намек на сожаление.

— Но нам придется его отвлечь, — заявила Айви. — У нас есть Вопрос, да такой, что не получив Ответа, мы не сможем пожениться. Поэтому мы добрались досюда, отыскали вас и назад отправимся лишь после встречи с Хамфри.

— Боюсь, он вас не примет, — покачала головой Горгона. — Слишком уж погружен в свой Поиск.

— Но мы должны получить Ответ! — воскликнула Айви.

— Я бы и рада, чтобы Хамфри его вам дал, да только знаю — ничего не выйдет. Он улизнет, переместится в другой сои, даже не отрывая глаз от своих книг.

— Но его книги остались в Ксанфе.

— В физическом смысле — да Но ты, надеюсь, понимаешь: книга есть нечто большее, чем сшитая стопка бумаги с буковками. Вот это большее он и забрал сюда, так же как и всю свою магию. Обеспечил себя всем, необходимым для Поиска, включая уединение.

— Мне кажется, я мог бы его найти, — вмешался Грей. — Если аннулировать сон за сном, иллюзию за иллюзией, то в конце концов…

— Ты доберешься до насмерть рассерженного волшебника и все равно не получишь никакого ответа, — обреченно промолвила Айви.

Теперь было ясно, почему на пути в замок они встретились со столь пустяковыми испытаниями. Волшебника на месте не было и на Ответ рассчитывать не приходилось.

Попрощавшись с хозяевами, они взялись за руки и тут же оказались во дворе замка Ругна. Грей для этого случая аннулировал магию тыквы.

На какой-то миг у Айви возникло искушение сказать, будто Ответ получен. Но, во-первых, это было бы нечестно, а во-вторых, будь она способна придумать подходящий Ответ самостоятельно, зачем бы вообще тревожить Доброго Волшебника.

Таким образом, они стояли перед прежней дилеммой.

Точнее, она: Грей с самого начала не питал особых надежд и намеревался покинуть Ксанф до конца отпущенного Конпутером срока. А вот Айви предстоял выбор: унылая Обыкновения с ним или Ксанф без него.

— О Грей, милый Грей — в отчаянии вскричала она. — Я люблю тебя, но люблю и Ксанф. И не могу жить ни без тебя, ни без Ксанфа!

— Понимаю, — печально отозвался он. — Я сам люблю и тебя, и Ксанф и ухожу, чтобы вы остались вместе.

Айви прильнула к нему, обливаясь слезами:

— Нет, без тебя Ксанф станет таким же унылым, как Обыкновения. Я уйду с тобой, чего бы это ни стоило!

— Это будет стоить тебе потери себя, — возразил он.»

Ты не должна…

Неожиданно прижимавшаяся к нему Айви встрепенулась:

— Погоди, я кое-что вспомнила. Проклятие твоего отца — оно ведь действует. Оно помогло нам найти место, где скрывается Добрый Волшебник…

— Но толку-то? Хамфри не…

— Может быть, толк и есть, просто мы слишком быстро впали в отчаяние.

— Не понимаю, — развел руками Грей. — Кажется, мы сделали все, что могли.

— Вот именно — «кажется», — горячо возразила она, сама не понимая, то ли испытывает озарение, то ли хватается за соломинку. — Мы решили, что потерпели неудачу, но так ли это? Если мы пошли неверным путем, можно вернуться и двинуться снова, уже по правильному.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сои еще не закончился!

— Не закончился? — Он помотал головой. — Но мы выбрались из тыквы, и…

— Вернись-ка мысленно назад, — возбужденно проговорила Айви. — Вспомни: мы без особого труда нашли нужное место, преодолели по очереди три препятствия и попали в замок. А там встретили Горгону с Хамфгоргом, точно таких, какими я их помнила.

— Ну, ты так говорила. Сам-то я их раньше не видел, поэтому…

— Я стала старше на семь лет, — нетерпеливо продолжила Айви, — а они ну ни чуточки не изменились. Хотя должны бы. У Горгоны могли волосы поседеть… Хотя, хм… Змейки посеребриться, что ли? Но ладно Горгона, Хамфгоргу-то уж всяко должно быть лет двадцать пять. А он какой?.. То-то и оно: не настоящий. И он, и его матушка вместе со своими плюшками, все из моих воспоминаний. А взаправду мы их так и не встретили!

— Не изменились, хотя должны стать старше, — повторил Грей, прослеживая мысль. — Значит, не настоящие. Стало быть, это не реальность, а сон.

— Который не кончился, — подхватила Айви. — Сбил нас с толку, заставил подумать, что закончился — ан пет! А значит, мы можем продолжить поиски Доброго Волшебника.

Грей кивнул:

— Да, мне и самому показалось, что испытания больно уж простенькие. Стало быть, когда я аннулировал Закотомку, мы увидели не реальность, а очередную иллюзию.

— Нам только привиделось, будто твой талант сработал и мы вернулись в Ксанф. Вот в чем истинное испытание, в полном смешении иллюзии и реальности!

— У меня возникла иллюзия, будто я тебя целую, — заявил он, обнимая и целуя ее.

— Превосходная иллюзия, — она возвратила поцелуй. — А теперь вернемся к делу. Нам по-прежнему необходимо отыскать Доброго Волшебника.

Грей призадумался.

— Как я понимаю, мы пребываем в сонном царстве, но и действуя во снах, сохраняем наши природные таланты. Если я буду настойчиво использовать свой, подвергая все сомнению, как Декарт…

— Кто?

— Так, один обыкновен. Он решил, будто истина состоит в том, чтобы во всем сомневаться. Вопрос о нем как-то попался мне на экзамене. Тот экзамен я завалил… Зато про Декарта запомнил. Теперь мне кажется, что он был парень не промах. Если Добрый Волшебник где-то здесь, то я, подвергая сомнению все и вся, пожалуй, рано или поздно смогу до него добраться. Но поскольку тут сплошные сны, нужно проявлять осторожность, не то проснемся, и все пойдет прахом.

— Попробуй! — попросила она. — Это наша единственная надежда.

Грей кивнул.

— Хм, и вот еще что… Может быть, тебе стоит меня усилить? Чтобы снимать иллюзии слой за слоем, мне потребуются большая сила и большая точность.

— Это я мигом, — Айви взяла его за руку.

В то же мгновение Грей ощутил воздействие произведенного Айви усиления его способность аннулировать магию несказанно возросла. Если кто-то и мог пробраться сквозь многослойную вуаль снов и иллюзий, то только он, и только с ее помощью.

Хитро спланированные испытания заставляли Айви и Грея думать, будто их таланты действуют, тогда как па деле этого не происходило. Или.., или все же происходило, только не так, как представлялось им. Аннулировав иллюзию Закотомки, он оказался обманутым иллюзией замка. Дольф и вправду превратился в птицу, но лишь для того, чтобы перенести их через несуществующий ров. Айви усилила проницаемость кажущейся стены, казавшейся до того непроницаемой. Они, по причине излишней доверчивости и самоуверенности, покупались на кажущийся успех.

Но Айви все же сообразила, в чем дело, и, возможно, избавила его от страшной неизбежности возвращения в Обыкновению. Истинное испытание она выдержала благодаря скорее уму, нежели магическому таланту. Теперь пришел его черед, и, как он догадывался, ему тоже придется пошевелить мозгами.

Первым делом Грей задумался над природой тех трех испытаний. Пусть они были слишком просты, по кто-то их все же устроил. А поскольку такого рода испытания встречаются на пути к Доброму Волшебнику, то скорее всего он с Айви, так или иначе, па этом пути и находились. Другой вопрос, что их почти удалось с него сбить, но Айви вовремя разгадала обман. Единственное, что могло с этим обманом не задаться, то и не задалось.

Трудно сказать, распространялось ли действие усиления Айви не только на его талант, по и на мыслительные способности, однако он начинал понимать, что они, неосознанно, уже столкнулись с настоящими испытаниями, справляться с которыми пока помогало отцовское проклятие. Если предположить, что первое испытание предназначалось для Дольфа — и он нашел адрес, второе для Айви — и она разоблачила обман, то все становилось на свои места. Теперь ему, Грею, надлежало установить истинное состояние дела, которое вполне могло оказаться весьма далеким от ожидаемого. Вопрос в том, способно ли проклятие Мэрфи позволить ему избавиться от предубежденности, чтобы увидеть то, что следует, и понять, что же он видит?