Первое пробуждение далось тяжело, я на мгновение вынырнул из пустоты беспамятства, но удержать сознание в дееспособном состоянии не получилось. Меня почти сразу затащило в кошмары из обрывков снов: бегущие мертвяки, кот в крови, заплаканная мать… что-то давящее на грудь не дающее крикнуть.

Второй раз очнулся от жгучего давления в мочевом пузыре, как добрался до туалета, не помню. Полегчало и не мокро вот и хорошо. И только с третий попытки я смог закрепиться в реальности. После какого-то маетного кошмара, очнулся с дико бьющимся сердцем, в духоте спальни. Долго дышал, силясь вернуть показатели тела в норму. И стоило нормализовать физическое состояние, как голову наводнили вопросы, вернее один с кучей придатков. КАК Я ВЫЖИЛ? Сам факт того, что я не брожу по улицам с пустым взглядом и желанием кого-то сожрать, радовал. Но этого определенно мало, мне срочно нужны ответы. На сознание давило почти иррациональное желания понять, как я спасся. И, как назло, рядом никого, способного облегчить мои моральные муки.

Желание, разбудить близких с криками, "А вот и я". Пришлось задавить. Не нужно быть эгоистической сволочью, пусть люди выспятся. А мои вопросы могут и подождать. Нашел взглядом стрелки фосфорных часов, без трех пять. Так что часик я точно потерплю с хорошими новостями и своими вопросами.

Следом последовали вторичные мысли. Где Яна? Я провел рукой по свободному месту кровати, коснувшись кончиками пальцев холодной стены. Пусто. Хм, а с чего я взял, что она должна быть рядом. Я вроде как в отключке лежу, незачем ей подпирать меня своим боком. Ну а Братан всегда брезговал кошачьими повадками, на вроде лежания в ногах и мурлыканья. Он у нас личность своенравная и независимая.

Во мраке дома слышался только ветер за окном, глянул на часы, пять и пять. Да время тянется, что раненая в хвост улитка. Попробовал повернуться со спины на бок, и тут же тихо простонал, ребра охотно напомнили, что совсем недавно страдали из-за импульсивности головного мозга. Пришлось вернуться в исходное положение. Черт — вот почему нельзя как в Голливудском кино, очнулся герой после битвы, а рядом любящая женщина, или мать, или там друзья-товарищи. Я даже согласен на обычную медсестру без глубокого декольте и томных вздохов. Нет же, в реальности проснулся, ночью в духоте.

Раз делать нечего может получиться вспомнить, чем все дело закончилось. Зашли в архив, нашли стволы, дальше, что было? Мертвяки? Вроде нет, воевали с кем-то… дьявол задери меня, не могу вспомнить, пелена одна. Чем сильнее напрягал мозг, тем больше он отзывался болью. Нет, сам точно не смогу вывести воспоминания из тумана неведения. Видимо сказывается усталость прошлых дней, точно помню с ног валился, и спать хотелось больше, чем той принцессе с веретеном.

Что там у нас по времени? Да как так-то, всего десять минут прошло. Я продышался и попытался сесть, на столь простую процедуру у меня ушла прорва сил, о дальнейших активных действиях пришлось забыть. Так же осторожно вернул себя в горизонтальное положение. Вспотел. Будем думать от жары. Пока вслушивался в тишину, незаметно для себя уснул.

"Да кто там так бубнит назойливо", — заворочались в голове недовольная мысль, — да еще эта жара. Надо определенно сказать бабке, чтоб тормозила с этой топкой. А взамен я привезу одеяло самое лучше, самое пухово, или даже два. Под этими мыслями сон, рассыпался окончательно, возвращая меня в реальный мир. Разлепил глаза. И опять возле постели никого. Пфф. Врут эти фильмы всегда врут, а мы все одно верим, и после огорчаемся. Я громко откашлялся, кривясь от легкой боли в ребрах. И о чудо меня услышали. Дверь в комнату отворилась, и в образовавшуюся щель просунулась почти целиком Мария Петровна.

— Здрасти! — прохрипел я пересохшим горлом.

Бабка несколько секунд постояла, после исчезло, чтобы вернуться с пластиковой бутылкой объёмом 0.5 литра. Я поднялся на подушку чуть выше, взял протянутую воду. Надо же какая вежливость, даже пробку свинтила. Сделал пару глотков приятной тёплой жидкости.

— Спасибо. А…

— Яночка на работе. Оличка в школе, — не естественно вежливо заговорила бабка.

Я смутился, не знаю, что сказать, и лишь кивнул.

— Ладно, отдыхай, не буду мешать, — она засуетилась около меня, вроде как поправила одеяла и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

"Вот и поговорили", — невесело констатировал я.

Сделал пару глотков, откинул одеяло. Надо вставать, а то уже бока болят, да и телу необходимо движение. Кое-как сел, ребра отдались болью, но если осторожно и плавно, то почти и не чувствуется. Выдохнул, пошевелил пальцами в мягком ворсе ковра, хмыкнул, осторожно поднялся, голова чуть пошла кругом. Это не страшно, это даже нормально. Неспешно оделся, прежде приоткрыв окно, а то душно, что в печке. Мысленно прикинул разговор с Яной и мамой, как успокоить их, и заверить в своем полном выздоровлении. Еще надо бы понять, что дальше делать. Еще день в четырех стенах я не выдержу. Стоило мыслям коснуться мародерке как, воспоминания хлынули диким потоком. Подвал, мутант, стрельба, Братан, мертвяк. Воздух словно испарился из легких, стало трудно дышать, я захрипел, оседая на ковер. Дышать, осторожно маленькими глотками. Дышать, все силы, мысли, весь в одно просто движение, наполнения легких воздухом. Сколько прошло времени, не знаю, но наполнения воздухом легких нормализовалось. Встал с пола, обтер ладонью пот с лица.

— И что это сейчас было? — тихо задал я себе вопрос.

Паническая атака это была вот что, и это от одной мысли, что меня могли сожрать. И это нехороший звоночек, а в нашем мире набатный звон по мне, тут лучше самому в петлю, чем близких мучить. Точнее пулю в голову в наших то реалиях. Так отставить пораженческие настроения, все лечиться… и мы еще побарахтаемся.

Я осторожно вернулся мыслями к драке в подвале. Легкий страх и только, и восприятие воспоминаний поблекло. Просто картинки причем не в лучшем качестве, вот пусть они такими и остаются. Через приоткрытое окно послышался шум мотора, машинально приготовился услышать стук дверей, но нет. Еще полминуты и в комнату вошла мать, лицо хоть и усталое, но вполне счастливое.

— Привет! — глупо сказал я.

— Проголодался? — спустя продолжительную паузу спросила она.

— Ага, — она резко сократила дистанцию, и заключила меня в объятья.

Я приобнял ее, и к своему удивлению ничего не почувствовал, словно робот выполнил стандартную операцию, со стандартным набором эмоций. В дверном проеме показалась Яна, с непривычно растрёпанными волосами, зато с обворожительной улыбкой, полной заботы и тепла.

— А как вы так быстро узнали?

— Мария Петровна по рации сообщила, — мягко ответила Яна.

— Значит суп, — мать отстранилась, провела ладонью по щеке, и вышла из комнаты.

Яна проводила ее взглядом, шагнула внутрь, теперь уже я был инициатором объятий, а она поцелуя. И снова нет яркого отклика в душе. "Это пройдет", — уверенно заявил внутренний голос.

— Мария Петровна не топите так сильно, а то ваш постоялец потеет сверх меры, — крикнула Яна.

— Пусть на полу спит, — привычно заворчала пожилая хозяйка.

На кухне сел ближе к окну, приоткрыл форточку, жарко сил терпеть нет. Ветерок с улицы приятно огладил лицо, принося свежий запах весны. Сложно описать его в деталях, да я, пожалуй, и не смогу. Деревья медленно, но, верно, наполнялись почками, под теплым светом солнца. Еще неделя другая и серая унылость пройдет вовсе. И боюсь, что вместо мелкой живности активизируются мертвяки. Интересно как они будут реагировать на жару?

— … ты чай пить будешь? — мягко спросила мать.

— А? Да, конечно, — я рассеяно, улыбнулся.

Перевел взгляд на стол, вроде еще мгновение назад, кроме пленки, что заменяла скатерть, ничего не было, а сейчас, по центру тарелка с бутербродами, и пяти видов колбасы и сыра. Чашка с бульоном, ложка, хлеб. По левую руку заметил кружку, с изображением Рафаэля из черепашек-ниндзя.