— Да, — кивнула Реган. — И там, и возле церкви.

— Надеюсь, вы были осторожны и не подходили больше к склепу? — миссис Тинкер пристально поглядела на ребят. — Вы ведь знаете теперь, насколько это опасно.

— Ну, вообще-то… — начал Том.

— Больше мы не будем уходить, не предупредив вас, — перебил его Джек.

Том не всегда отличался сообразительностью и вполне мог сообщить учительнице о том, что делала Фрэнки. А Джек считал, что миссис Тинкер не обязательно знать всю историю целиком: это только ухудшит ситуацию.

— Прошу прощения, — холодно заявила Фрэнки. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве мы не на каникулах? Так почему мы не имеем право осмотреть понравившееся нам место? И вообще, почему мы должны копаться тут целую неделю, словно рабы?

— Фрэнки! — В голосе миссис Тинкер прозвучало удивление, граничащее с испугом. — В этом нет никакой нужды. Разумеется, вы не рабы. Я просто должна знать, где вы находитесь, вот и все. Я хотела сказать только это. Разве я не права?

Фрэнки злобно посмотрела на учительницу.

Реган протянула руку и дотронулась до локтя подруги.

— Фрэнки, не нужно…

— Отстань от меня! — вскрикнула та, отдергивая руку. — И вообще, оставьте меня в покое! Как вы мне надоели! — И она длинными прыжками побежала к палаткам. Золотые волосы развевались за ее спиной.

Джек смотрел ей вслед. В нем зрела ужасная мысль.

Он был почти уверен, что Фрэнки теряет рассудок.

Реган пролезла в палатку, держа в каждой руке по полной тарелке.

— Динь-динь-динь! — зазвенел ее голос. — Кушать подано.

Фрэнки свернулась клубком в спальном мешке, отвернувшись к стене. Мокрые джинсы комком валялись на полу. Палатку наполнил розоватый вечерний свет зари.

Реган залезла в свой спальник, поставив обе тарелки в узкий проход в центре.

— Фрэнки! Еда!

Спальный мешок зашевелился, из него показалось заспанное лицо Фрэнки.

Реган засмеялась. Она наколола на вилку сосиску и откусила от нее кусок.

— Сервировка в стиле «Новой французской кухни», идея Тома, — сказала она. — По его словам, так едят в «Бино». Сосиски и пюре.

Фрэнки взглянула на принесенную подругой тарелку, на которой лежала гора пышного пюре, а рядом две аппетитные сосиски. Она села и принялась жевать, положив тарелку на колени.

Реган внимательно следила за ней из-под опущенных ресниц.

— Сколько времени? — спросила Фрэнки через некоторое время.

— Около шести.

— Я спала?

— Угу.

Фрэнки замерла с вилкой у рта и взглянула на Реган.

— Я ужасно себя вела с миссис Тинкер?

— По какой шкале измерить, от одного до десяти баллов?

Фрэнки кивнула.

— Тогда двенадцать.

— Ого!

— И еще с половиной.

— Похоже, вышла из себя, — с сожалением призналась Фрэнки.

— Расскажи мне обо всем, — попросила Реган. — У нашей училки был такой вид, будто ее переехал грузовик. Что случилось, Фрэнки?

— Все дело в том, как она со мной говорила, — начала Фрэнки. — Она стала похожа на Саманту. — Саманта была новая мачеха Фрэнки, отец женился на ней полтора года назад. Родная мать Фрэнки давно умерла.

— Ты не слишком любишь Саманту, да? — спросила Реган.

— Не люблю. — Девочка попыталась улыбнуться. — Правда, тут все справедливо: она меня тоже не любит.

— А Табита?

У Саманты недавно родилась дочка.

— Табита? — Фрэнки пожала плечами. — Она совсем маленькая. А разве о малышах можно что-то сказать? Много плачет, часто орет, а еще она заняла весь дом, кроме моей комнаты. — Фрэнки хмуро взглянула на Реган. — Я завидую тебе. Мне хотелось бы иметь таких родителей, как у тебя. Чтобы видеть их как можно меньше.

Мать Реган была дипломатом, а отец — главным управляющим международной компании. Они жили каждый своей жизнью, в основном в дорогих отелях. Реган моталась за ними повсюду как хвостик. Москва. Вена. Сингапур. Она повидала весь мир, но только тут, в Англии, наконец почувствовала себя как дома. Фрэнки и мальчики стали ее самыми лучшими друзьями.

— Будь осторожней со своими желаниями, Фрэнки. А то они и вправду сбудутся.

Подруги немного помолчали.

— Я сейчас пойду и попрошу у миссис Тинкер прощения, — решительно заявила Фрэнки. — Вот сейчас доем сосиски и пойду мириться.

— Неплохая мысль. — Реган внимательно посмотрела на Фрэнки. — Что с тобой происходит?

— Я уже сказала тебе. Миссис Тинкер напомнила мне…

— Нет, я о другом, Фрэнки.

Ответа не последовало.

Фрэнки провела пальцем по ободку тарелки, подбирая остатки пюре.

— Фрэнки! Это некрасиво! — воскликнула Реган, глядя, как Фрэнки облизывает пальцы.

— Некрасиво, зато вкусно, — ухмыльнулась та. — Моя бабушка любила так говорить. К тому же посуда становится чистая и ее можно не мыть. — Она показала американке чистую поверхность. — Видишь?

— Ну и ну!

Фрэнки вылезла из спальника.

— Я пойду к миссис Тинкер, — сказала она и, прежде чем выйти из палатки, оглянулась. — Со мной все в порядке, это правда. Не беспокойся.

— Ну ладно, — с сомнением произнесла Реган. — Раз ты так говоришь…

Опасения Джека из-за странного поведения Фрэнки немного улеглись после того, как та, вся сияющая, вышла из палатки миссис Тинкер. Девочка проговорила с учительницей минут десять. Они обсудили все недоразумения, и отношения между ними вроде бы наладились.

Все остальные собрались у костра. Лео глушил черный кофе из большой чашки. Реган и Том играли в слова. Джек наблюдал за ними и иногда подсказывал.

— На западном фронте все спокойно, — пробормотал Лео, отрываясь от чашки и наблюдая, как из палатки вышли миссис Тинкер и Фрэнки и направились к огню. — Похоже, они заключили мирный договор.

— Что? — Джек повернулся к археологу.

Лео покачал головой.

— Ничего. — Он взглянул на подошедших. — Ну что, хотите ознакомиться с экспонатами, которые были найдены при раскопках?

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Том. — И выхватил листок у Реган в тот самый момент, когда она писала какое-то интересное слово.

— Ты, крысеныш! — закричала она. — Да знаешь, что я с тобой сделаю?

Они продолжали перебранку даже тогда, когда Лео отомкнул фургон и все зашли внутрь.

— Выставка устроена для посетителей раскопок, — объяснил Лео.

Вдоль стен фургона тянулись столы, на которых лежали самые разные предметы, многие сопровождались поясняющими табличками. Тут было и несколько ящиков с фрагментами глиняной посуды, и коробка со ржавыми гнутыми гвоздями, и целая куча глиняных табачных трубок.

— Трубки мы выкапывали дюжинами, — рассказывал им Лео. — Дело в том, что они легко ломались. Вот их и выбрасывали.

— Красивые цвета, — сказала Фрэнки, глядя на зеленую глазурь черепков. Пролежав в земле два века, глазурь все равно сияла.

Том уставился на ящик с костями и поежился.

— Это что… хм… человеческие? — поинтересовался он.

— Нет, — улыбнулся Лео. — Коровьи, свиные или бараньи. В основном бараньи. — Он взял одну кость. — Знаете, бараньи кости бывают очень информативными. Например, по возрасту костей можно узнать, для каких целей хозяева держали овец.

— Как это? — спросила Реган.

— Молодые кости означают, что животных держали для мяса, — объяснил Лео. — Если кости старые, значит, овец разводили ради шерсти.

— А это что такое? — поинтересовалась Фрэнки, ткнув пальцем в конусовидную полую трубку. — Рог?

— Да. Рог коровы, — ответил Лео. — Острые концы отпиливали и кормили младенцев. Разумно, правда?

— Тут есть кое-что для тебя, — Том показал американке костяной гребень, в котором почти не было зубьев.

Реган ответила ему мрачной ухмылкой.

— Хочешь, чтобы твой рот стал похожим на него? Могу устроить, — сказала она.

— А монеты вы находили? — спросил Джек.

— Нет, — покачал головой Лео. — На подобных раскопках редко встречаются монеты, разве что самые мелкие.