– Тогда остается лишь молиться, чтобы это проклятие не последовало за нами в Дайрвуд, – торжественно произнесла Уитли, и все члены Бродячего двора, согласно кивнув, принялись бормотать молитвы – кто как умел.

– Еще одна ночь в степи – и мы будем в лесу, – сказал Харкер. – Там, я думаю, этот зверь станет для нас не страшен, в Дайрвуде отыщется немало тварей, которые с удовольствием позавтракают им.

Уитли поставила свою чашку на землю и поднялась на ноги.

– Где семья похищенного ребенка?

– На севере лагеря, – ответил Стрига.

– Я хочу поговорить с ними, – сказала Уитли, поклонилась всем и ушла.

К ней вскоре присоединилась Гретхен, взяла свою подругу за руку.

– Кого ты надеешься найти в Брекенхольме? – спросила Лисица.

– Как минимум, свою мать, как максимум – еще моего отца, Дрю и Гектора.

– Как ты думаешь, что с ним? – немного помолчав, сказала Гретхен.

Она не назвала имени, но Уитли прекрасно поняла, кого из троих мужчин имеет в виду Лисица.

– Ты слышала, что сказал тот парень из Кейп Гала? Он видел, как его унесли на крыльях из Хай Стебл. Ястреб унес.

– Но Ястребов больше нет, они исчезли, – возразила Гретхен. – Те, кто выжил, были объявлены вне закона королем Леопольдом после того, как убили Вергара. От имени Льва Виндфеллом правит барон Скир, и он последний из них. Больше шансов на то, что его похитил дракон.

– Может, это был сам Скир? – поежилась Уитли. – А может, парень ошибся, и это был Ворон. В любом случае, наш друг исчез.

– Хочу надеяться, что его, по крайней мере, не схватил Лукас, – вздохнула Гретхен. – Где бы он ни был, молюсь, чтобы он был жив и невредим.

Юная леди-медведь не была столь оптимистична, как ее подруга, но решила оставить свои опасения при себе. Она видела Дрю, когда они ворвались в Хай Стебл. Он был изранен, потерял левую руку, истекал кровью и пробирался к балкону, а его окружали оживленные Ванкасканом мертвецы.

Уитли остановилась, крепко обняла Гретхен и сказала:

– Давай молиться о том, чтобы с нашими любимыми все было в порядке, дорогая кузина.

Уитли, одна из немногих, знала, что за надменным видом и острым язычком Гретхен кроется добрая и ранимая душа. Если Уитли большую часть времени проводила вдали от двора своего отца и готовила себя к жизни следопыта, то Гретхен всю жизнь провела в четырех стенах, окруженная роскошью и лестью. Но душа ее, как уже говорилось, сохранилась хрупкой и ранимой. С ранней юности Гретхен готовили к тому, что она станет королевой, и в этом иллюзорном мире Лисица оставалась до тех пор, пока в ее жизнь не ворвался Дрю. Гретхен была обручена с Лукасом, но дружба с Дрю привела ее к тому, что Лисица нашла в себе достаточно силы воли, чтобы восстать против Львов. Теперь, после стольких испытаний, Уитли знала, что Гретхен никогда больше не согласится стать женой Лукаса. Стать королевой? Интересный вопрос, если считать Дрю законным наследником королевского трона. Но Дрю исчез… О дальнейшем Уитли предпочитала не думать.

Тихий женский плач заставил двух верледи разомкнуть свои объятия.

– Это мать ребенка? – прошептала Уитли.

– Наверное, – кивнула Гретхен, ведя за собой леди из Брекенхольма за руку.

Три семьи сидели у костра рядом со своими шатрами. Мать пропавшей девочки можно было узнать с первого взгляда – женщина средних лет, сидящая, скрестив ноги, в окружении двух подруг, пытавшихся успокоить ее. В руках матери было скомканное детское одеяльце с вышитыми на нем желтыми и голубыми цветочками.

Уитли не знала, что ей сказать. В прошлом она видела, как ее отец разговаривал с семьями, потерявшими своих близких, – как правило, это были вдовы солдат, погибших на службе Медведю из Дайрвуда. Он всегда умел находить для них нужные слова. Но что сказать матери, потерявшей ребенка? Уитли подумала о своем брате, Брогане, о последних мучительных мгновениях его жизни. И еще о юном Льве, принце Лукасе, этом убийце с золотыми волосами, лишившем Брогана жизни. Уитли присела на корточки перед матерью, обхватила ладонями руки женщины, сжимавшие одеяльце.

– Я очень сочувствую вашей утрате.

Плачущая женщина подняла голову и только сейчас увидела Уитли. Высвободила одну руку, провела ею по щеке девушки. Рука женщины стала мокрой от слез юной верледи.

Уитли смотрела на костер. Пламя гудело, билось в нем – яростное, яркое, желтое.

Он все еще жил, хотя его тело было раздавлено. Мозг по-прежнему функционировал, но все остальное было безвозвратно утеряно. Как долго он пролежал погребенным? Этого он не мог сказать, да и зачем? Время больше не имело для него никакого значения. Он был духом, прилепившимся к груде искалеченных костей. Почудилось какое-то движение, сдвинулся камень – спасение? Кто-то схватил его за ноги. Странное ощущение – его тянут, но он ничего не чувствует. Боли нет, все тело словно онемело. Его тянут из могилы – безжалостно, грубо. Снова наплывает боль, и его туловище оказывается на свободе. Свобода? Но откуда эти зубы и когти, что впиваются в его плоть, разрывают его остывший труп? Наконец из могилы вытаскивают его голову, он видит свет, а затем львиную пасть – широко раскрытую, голодную, приближающуюся к его лицу.

Берган неожиданно очнулся, быстро поднял вверх правую руку, защищаясь от укуса львиных зубов. Он вскрикнул, выгнулся всем телом, а затем обессиленно откинулся, чувствуя, как трутся друг о друга его ребра, как грызет его внутренности голод. Он провел пальцами по лицу – щеки впали, борода поредела, истрепалась. Ослепительный свет исчез, его сменила холодная, пронизывающая до костей тьма. Берган всмотрелся в темноту, пытаясь понять, где он. Кошмар был слишком жизненным.

Лорд из Брекенхольма находился в пещере с низким потолком, лежал в своем тонком плаще спиной на грубых острых камнях. Звук падающих капель напомнил ему о мучившей его жажде. Он попытался перевернуться, чтобы поискать источник воды, но каждое движение причиняло ему страшную боль. Берган поморщился, затих, память медленно возвращалась к нему.

Последним, что он помнил, был Сад Мертвых, хайклиффское кладбище для знати. Остатки преследуемой вторгшимися Котами армии Волка выбирались через усыпальницу лордов-драконов, один из нескольких тайных выходов из города. Берган прикрывал отход, поджидая короля Леопольда и его солдат. Чтобы остановить их, существовал единственный способ – обрушить туннель, который вел в потайной ход. Несколькими мощными взмахами своего боевого топора лорд из Брекенхольма сделал это, усыпальница обрушилась и погребла под собой Бергана. Он пожертвовал своей жизнью ради спасения остальных.

Меньше всего в тот момент герцог ожидал того, что это еще не конец.

– Вы очнулись, – сказал в темноте голос.

– Кто это? – хрипло спросил встревоженный Берган. Голос показался ему странно знакомым. Из тьмы нарисовалась и двинулась навстречу герцогу неясная фигура.

– Ройбен Фрай, ваша светлость. Вот, выпейте.

Лорд-медведь почувствовал облегчение. Лучник из Стурмланда, Фрай, был одним из его самых приближенных соратников во время осады замка Хайклифф.

– Ты преданный друг, – сказал герцог. Он позволил капитану Фраю поднести к его потрескавшимся губам оловянную кружку – хлынувшая в пересохшее горло вода показалась ему божественным даром.

– Где мы? Как долго я был без сознания? – спросил Берган.

– Мы в катакомбах, милорд, в туннеле, куда нас направила Гильдия воров. Нас здесь немного – во время отхода из города все разделились. Надеюсь, кто-то сумел найти дорогу в этой беспросветной тьме.

Фрай продолжал поить лорда-медведя и одновременно говорить:

– Вы пролежали без сознания несколько недель. Быть может, целый месяц. Трудно сказать точнее – время здесь не ощущается. Факелы, фонари, масляные лампы, которые у нас были с собой, – все прогорело дотла.

– Как вам удалось выжить?

– Строжайшая экономия во всем. По счастью, воры оказались настолько предусмотрительны, что захватили с собой фляжки с маслом – немного полить им оторванный от плаща лоскут, и он горит на удивление долго. Правда, этого масла теперь осталось лишь несколько капель.