Титановый шлем был перепачкан пеной агонии, и снимать его пришлось бы через голову мертвого. Артем так не смог заставить себя это сделать. Ограничившись автоматом и щитом, он дал круговую очередь, надеясь отпугнуть канувших в темноту убийц, занял свое место в хвосте построения, укрылся щитом и двинулся вслед за остальными.

Теперь они почти бежали. Потом кто-то бросил далеко вперед дымовую шашку, и, воспользовавшись неразберихой, отряд начал спускаться на пути. Удивленно вскрикнул и упал на землю еще один боец. Носилки с раненым Антоном теперь нести теперь пришлось только троим. Показываться из-за щита Артем так и не решился и несколько раз стрелял назад наугад. Потом произошло что-то странное: в них больше не летели иглы, хотя, судя по шелесту шагов и голосов вокруг, преследование не прекратилось. Набравшись храбрости, Артем выглянул наружу.

Отряд находился в десятке метров от входа в туннель. Первые бойцы уже шагнули внутрь, двое, развернувшись, обшаривали лучами подступы и прикрывали остальных. Но потребности в прикрытии не было: дикари, кажется, не собирались следовать за ними в туннели. Столпившись полукругом, опустив плевательные трубки и прикрываясь руками от слепящего света фонарей, они молча чего-то ждали. — Враги Великого червя, слушайте!

Из толпы выступил вперед тот самый бородатый вождь, который отдавал распоряжения во время допроса. — Враги идут в священные ходы Великого червя. Добрые люди не идут за вами. Сегодня туда идти запрет. Большая опасность. Смерть, проклятие. Пусть враги отдают старого жреца и уходят. — Не отпускать, не слушать их, — немедленно распорядился Мельник. — Отходим.

Они осторожно продолжили движение. Артем и еще несколько бойцов, которые шли последними, отступали, пятясь назад и не спуская остающуюся позади станцию с прицела. Сначала за ними действительно никто не шел. Со станции доносились голоса: кто-то спорил, сперва негромко, потом — перейдя на крик. — Дрон не может! Дрон должен идти! За учителем! — Запрет идти! Стоять! Стоять!

Черная фигура метнулась из темноты в лучи фонарей с такой скоростью, что попасть по ней было совершенно невозможно. Вслед за ней вдалеке показались и другие. Не успевая поймать в прицел первого дикаря, один из бойцов швырнул что-то вперед. — Ложись! Граната!

Артем кинулся на шпалы лицом вниз, прикрывая руками голову, и раскрыл рот, как его учил отчим. Невообразимый грохот и оглушительная сила взрывной волны ударили по ушам, прижали его к земле. Еще несколько минут он лежал, открывая и закрывая глаза, пытаясь прийти в себя. В голове звенело, перед глазами кружились цветные пятна. Первым звуком, который дошел до его сознания, были неуклюжие, бесконечно повторяющиеся слова: — Нет, нет, не стреляй, не стреляй, не стреляй, у Дрона нет оружия, не стреляй!

Он оторвал голову и осмотрелся. В перекрестье лучей, высоко подняв руки, стоял тот самый дикарь, что охранял их, пока они сидели в обезьяннике. Двое бойцов держали его на прицеле, ожидая приказов, остальные поднимались с земли и отряхивались. В воздухе висела тяжелая каменная пыль, со стороны станции полз едкий дым. — Что, рухнуло? — спросил кто-то. — От одной гранаты… На соплях все метро держится… — Ну, зато уже не сунутся. Пока завал разберут… — Этого связать и с собой. Уходим, времени нет, неизвестно, когда они там опомнятся, — отдал приказ подошедший Мельник.

Привал они сделали только через час. За это время туннель несколько раз раздваивался, и сталкер, шагавший впереди, делал выбор между ответвлениями. В одном месте в стенах виднелись огромные чугунные петли, когда-то, наверное, несшие на себе мощные ставни. Рядом с ними валялись обломки гермозатвора. Кроме этого, ничего интересного не попадалось: туннель был совершенно пуст, черен и безжизнен.

Шли медленно: у пленного старика заплетались ноги и несколько раз он, споткнувшись, падал на землю. Дрон шагал нехотя и все время бормотал себе под нос что-то про запрет и проклятия, пока ему тоже не заткнули кляпом рот.

Когда сталкер разрешил наконец остановиться и разослал часовых с приборами ночного видения на пятьдесят метров в обе стороны, обессиленный жрец рухнул на пол. Дикарь, умоляюще мыча сквозь тряпку, добился того, чтобы конвоиры подвели его к старику и, опустившись перед ним на колени, скованными руками погладил его по голове.

Маленький Олег бросился к носилкам, на которых лежал его отец, и заплакал. Паралич у Антона прошел, но он впал в забытье — так же, как и в первый раз. Сталкер тем временем поманил Артема в сторонку. Тот больше не мог сдерживать любопытства. — Как вы нас нашли? Я ведь уже думал, все, съедят, — признался он Мельнику. — Да что вас искать было? Вы дрезину прямо под люком оставили. Дозорные его через полчаса заметили, когда Антона к чаю не дождались. Просто сами туда не отважились соваться. Охрану выставили, начальнику доложили. Ведь ты меня совсем чуть-чуть не дождался. Потом я еще к Смоленской ушел, на базу, за подкреплениями. По тревоге собирались, но все-таки. На все время нужно. Пока еще экипироваться… Я только на Маяковской начал понимать, что к чему. Там похоже было — тоже обваленный боковой туннель, мы с Третьяком там разделились — по карте искали, где вход может быть. Метров на пятьдесят разошлись. Он, наверное, ближе ко входу подобрался. Всего на три минуты отошел, кричу ему — он не отзывается. Подбегаю — лежит весь синий, вспух, губы этой дрянью обметаны, пена… Тут уж было не до поисков. За ноги его взял и на станцию. Пока тащил, вспомнил Семеныча и его историю с отравленным часовым. Посветил на Третьяка — точно, игла в ноге. Тут у меня все и начало становиться на места. Отправил тебе поскорее гонца, чтобы ты оставался на станции, дела уладил, и сам вернулся. Но не успел. — Неужели на Маяковской тоже они? — удивился Артем. — Но как же они туда с Парка Победы попадают? — А вот так и попадают, — сталкер снял тяжелый шлем и поставил его на пол. — Ты меня, конечно, извини, но мы не только за тобой сюда пришли, но и на разведку. Я думаю, отсюда должен быть еще один выход в Метро-2. Через него эти твои людоеды до Маяковской и добрались. Там, кстати, те же истории, что здесь — дети по ночам со станций исчезают. И вообще, черт знает, где они еще шастают — а мы про них ни слухом, ни духом. — То есть… вы хотите сказать… — сама мысль показалась Артему такой невероятной, что он не сразу осмелился произнести ее вслух. — По-вашему, вход в Метро-2 где-то здесь?

Неужели врата в Д-6, таинственной тени метро, находились совсем рядом с ними? Артему в голову полезли все слухи, байки, легенды и теории и Метро-2, которых он успел наслушаться за свою жизнь. Чего стоила хотя бы вера в Невидимых Наблюдателей, о которой ему рассказали два его странных собеседника на Полянке! Он невольно огляделся по сторонам, словно рассчитывая увидеть невидимое. — Скажу тебе больше, — подмигнул ему сталкер. — Я думаю, мы уже в нем.

В это поверить уже совсем было нельзя. Попросив у одного из бойцов фонарь, Артем принялся исследовать стены туннеля. Он ловил на себе удивленные взгляды остальных, прекрасно понимая, что вид у него сейчас, должно быть, преглупый, но ничего не мог с собой поделать. Он и сам не до конца знал, что рассчитывал увидеть, попав в Метро-2. Золотые рельсы? Людей, живущих, как жили прежде, не знающих об ужасах нынешнего существования? Изобилие? Богов? Он прошел от одного дозорного к другому, но так ничего и не обнаружив, вернулся к Мельнику. Тот разговаривал с охранявших дикарей бойцом. — Что с заложниками? В расход? — буднично поинтересовался конвоир. — Сначала пообщаемся, — ответил сталкер.

Нагнувшись, он вытащил кляп изо рта старика, потом проделал то же и со вторым пленным. — Учитель! Учитель! Дрон идет с тобой! Я иду с тобой, учитель! Дрон нарушает запрет, Дрон готов умереть от руки врагов Великого червя, но Дрон идет с тобой, до конца! — сразу же запричитал дикарь, раскачиваясь из стороны в сторону над стонущим жрецом. — Что там дальше? Что еще за червь? Какие еще священные ходы? — спросил Мельник.