Начальник станции с грохотом отодвинулся от стола, тяжело поднялся и, качаясь, подошел к шкафу. Покопавшись на одной из полок, он осторожно поднес к свету длинную металлическую иглу с оперением с тупого конца. — Это что? — нахмурился Артем. — Вот и я хотел бы знать… — Откуда вы это взяли? — Из шеи дозорного, который правый туннель охранял. Крови всего-то ничего вытекло, а сам весь синий лежал, и пена изо рта. — С Парка Победы пришли? — догадался Артем. — Дьявол их разберет, — пробормотал Аркадий Семенович и разом опрокинул остававшиеся полстакана. — Смотри только, — добавил он, убирая иглу обратно в шкаф, — не говори никому. — А почему вы сами никому не расскажете? Вам помогут, и люди успокоятся. — Да никто не успокоится, разбегутся все как крысы! Сейчас уже бегут… Не от кого тут обороняться, врага никакого нет. Не видно его, потому и страшно. Ну и покажу я им эту иглу, и что? Думаешь, все разрешится? Смешно! Все слиняют, гады, одного меня здесь оставят! А какой я начальник станции без населения? Капитан без корабля! — он повысил голос, но дал петуха и замолчал. — Аркаша, Аркаша, не надо так, все хорошо… — девушка испуганно присела рядом с ним, гладя его по голове, и Артем сквозь туман с сожалением понял, что дочерью она начальнику вовсе не приходилась. — Все, ссуки, бегут! Как крысы с корабля! Один останусь! Но не сдамся! — не утихал тот.

Артем через силу встал и нетвердо зашагал к выходу. Охранник у дверей щелкнул себя пальцем по горлу, вопросительно кивнув на помещение. — Мертвецки, — еле выговорил Артем. — До завтра его лучше не трогать, — и, покачиваясь, побрел к своей палатке.

Дорогу к своей палатки ему пришлось поискать как следует. Пару раз он пытался забраться в чужие жилища, и только освежающе грубая мужская брань и истошные женские визги помогали ему понять, что и на этот раз угадать не удалось. Самогон оказался коварнее, чем дешевая брага, и в полную силу начинал действовать только теперь. Каждый новый шаг давался Артему ценой нечеловеческих усилий. Арки и колонны плыли перед глазами. В довершение всего, его начало мутить. В обычное время, может быть, кто-нибудь и помог бы Артему добраться до гостевой палатки, но сейчас станция была совершенно пуста. Даже посты у выходов из туннелей, наверное, были покинуты.

На всю станцию ночью оставалось три-четыре тусклых лампочки, и за исключением световых пятен в тех местах, над которыми они свисали с потолка, вся платформа была погружена в полумрак. Когда Артем останавливался и присматривался повнимательнее, ему начинало чудиться, что сумрак чем-то заполнен и тихо шевелится. Не поверив своим глазам, он с любопытством и храбростью пьяного побрел в сторону одного особенно подозрительного места — неподалеку от перехода на Филевскую линию, у одной из арок. Движения сгустков темноты там были не плавные, как в других углах, а резкие и словно осознанные. — Эй! Кто там?! — приблизившись на расстояние шагов в пятнадцать, выкрикнул он.

Никто не ответил, но ему показалось, что из общего темного пятна медленно выделилась продолговатая тень. Она почти сливалась с сумраком, но в Артеме росла уверенность, что из темноты на него кто-то смотрит. Он качнулся, но устоял и сделал еще шаг.

Тень резко уменьшилась в размерах, словно съежилась, и скользнула вперед. В нос ударил резкий тошнотворный запах, и Артем отшатнулся. Чем это пахло? Перед глазами встала картина, увиденная им в туннеле на подступах к Четвертому Рейху: наваленные друг на друга трупы со скрученными за спиной руками. Запах разложения?

В этот миг с дьявольской скоростью, словно распрямилась скрученная пружина, тень метнулась к нему. На секунду перед глазами мелькнуло лицо — бледное, с глубоко запавшими глазами, покрытое странными пятнами. — Мертвец! — прохрипел Артем.

Потом его голова раскололась на тысячи частей, потолок заплясал и перевернулся, и все угасло. Выныривая и погружаясь в ватную тишину, раздавались чьи-то голоса, вспыхивали и исчезали какие-то видения.

— …мне мама не разрешит, она беспокоиться будет, — говорил неподалеку ребенок. — Сегодня точно нельзя, она весь вечер плакала. Нет, я не боюсь, ты не страшный, и поешь красиво. Просто не хочу, чтобы мама опять плакала. Не обижайся! Ну разве что ненадолго… До утра вернемся?

— …время не ждет. Время не ждет, — повторял низкий мужской голос. — Времени в обрез. Они уже близко. Вставай, не лежи, вставай! Если потерять надежду, если дрогнуть, капитулировать, твое место быстро займут другие. Я продолжаю бороться. Ты тоже должен. Вставай! Ты не понимаешь…

— …это еще кто? К начальнику? В гостевую? Ну конечно, один понесу! Давай, тоже помогай… Хотя бы за ноги возьми. Тяжелый… Что там у него в карманах бренчит, интересно? Да ладно, шучу я. Все, донесли. Да не буду, не буду. Ухожу…

Полог палатки резко отодвинулся, в лицо ударил луч фонаря. — Ты Артем? — лица вошедшего было не разглядеть, но голос звучал молодо.

Артем резко вскочил с лежанки, но голова тут же закружилась, и его начало тошнить. В затылке пульсировала тупая боль, а каждое прикосновение к нему обжигало и оглушало. Волосы там склеились, наверное, от засохшей крови. Что с ним произошло? — Зайти можно? — спросил его пришедший и, не дожидаясь разрешения, шагнул в палатку, задернув за собой полог.

Он сунул Артему в руку крошечный металлический предмет. Включив наконец свой собственный фонарь, Артем рассмотрел его. Это была автоматная гильза, превращенная в завинчивающуюся капсулу — точно такая же, как та, что ему когда-то вручил Хантер. Не веря своим глазам, Артем попытался открыть крышку, но она скользила во вспотевших от волнения ладонях. Наконец на свет выпал крошечный кусок бумаги. Неужели послание от Хантера? «Непредвиденные осложнения. Выход в Д-6 заблокирован. Третьяк убит. Жди меня, никуда не уходи. Потребуется время на организацию. Постараюсь вернуться как можно скорее. Мельников»

Артем перечитал записку еще раз, силясь разобраться в ее содержании. Третьяк убит? Выход в Метро-2 блокирован? Но ведь это означает, что все их планы и вся их надежда, пусть даже призрачная, рассыпаются в прах! Он непонимающе взглянул на посланника. — Мельник приказал оставаться здесь, и ждать его, — подтвердил тот. — Третьяк мертв. Убили. Мельник сказал, отравленной иглой. Кто это сделал, неизвестно. Он теперь мобилизацию будет проводить. Все, мне пора. Ответ будет?

Артем подумал, о чем он может написать сталкеру. Что делать? На что теперь надеяться? Можно ли бросить все и вернуться на ВДНХ, чтобы в последние минуты быть там с близкими людьми? Он помотал головой. Посланник молча развернулся и вышел наружу.

Артем опустился обратно на лежанку и задумался. Идти ему сейчас было просто некуда. Без паспорта и без сопровождающего он не мог ни выйти на Кольцо, ни вернуться на Смоленскую. Оставалось надеяться, что Аркадий Семенович будет и в ближайшие дни так же гостеприимен, как вчера.

На Киевской стоял «день». Лампочек горело вдвое больше, а рядом со служебными помещениями, где размещалась квартира начальника станции, сияла еще и ртутная трубка лампы дневного света. Морщась от боли в голове, Артем добрел до квартиры. Охранник жестом остановил его на входе. Изнутри доносился шум. Несколько мужчин разговаривали на повышенных тонах. — Начальник занят, — объявил караульный. — Хочешь, жди.

Через несколько минут из помещения пулей вылетел Антон, командир дозора, в который Артем ходил накануне. За ним на порог выбежал и хозяин. Хотя его волосы были снова аккуратно расчесаны, под глазами набухли мешки, а лицо заметно опухло и покрылось серебристой щетиной. Артем потер щеки и подумал, что и сам после вчерашнего, наверное, выглядит немногим лучше. — А я что могу сделать?! Что?! — вдогонку Антону крикнул начальник, а потом, плюнув, хлопнул себя ладонью по лбу. — А… Проснулся? — заметив Артема, криво улыбнулся он. — Мне тут у вас задержаться придется, пока Мельник не вернется, — оправдывающимся тоном сообщил Артем. — Знаю, знаю. Доложили. Пойдем-ка внутрь, мне тут касательно тебя поручение дали, — Аркадий Семенович жестом пригласил его в комнату. — Вот, пока Мельника ждать будешь, сказано сфотографировать тебя, на паспорт. У меня тут еще техника осталась, с того времени, как Киевская нормальной станцией была… Потом он, может, бланк паспортный достанет, сделаем тебе документ.