Приподнявшись на локтях, я осмотрел комнату.

Хозяева подземного города постарались на славу, придав помещению современный интерьер, соответствующий моим вкусам: кроме кровати, здесь были несколько кресел, стоявших у небольшого столика, аудио-видеоаппаратура с набором кассет, компьютер.

Я встал с кровати и направился в ванную комнату. Принял душ, побрился и уже собирался влезть в свою одежду, но тут вспомнил слова Андрея о том, что все необходимое я найду в комнате. Пока его слова были справедливы на все сто процентов – все мои желания были удовлетворены.

Мне стало интересно, распространялись ли его обещания на одежду. Я открыл дверцы одного из шкафов, встроенных в стену, и нашел там монашескую рясу. Поразмыслив секунду-две и решив, что это все же лучше, чем моя грязная, изорванная во многих местах одежда, я натянул на себя черный балахон и, посмотревшись в зеркало, остался удовлетворен своим видом.

Вернувшись в свою гостиную-спальню, я обнаружил в ней гостя. В одном из кресел сидел Андрей. Он встал мне навстречу и, улыбнувшись, заметил:

– Вот теперь ты выглядишь как один из нас. Знаешь, а тебе очень идет монашеская ряса.

– Пожалуй, мне еще рановато о ней подумывать, я еще не закончил свои земные дела, – толи в шутку, то ли всерьез ответил я. – Да и девушками я все еще интересуюсь, в отличие от некоторых.

– Мне это тоже не возбраняется, – принял мой вызов Андрей. – Просто цели жизни у меня сейчас другие, да и возраст не тот.

– Хорошо, раз это не запрещено в вашем монастыре, тогда, может быть, познакомишь меня с какой-нибудь монашкой не такого преклонного возраста, как ты. – Я изо всех сил старался выглядеть как можно серьезнее, хотя губы непроизвольно растягивались в улыбке.

– Ты погляди на него! Спит целые сутки, а потом подавай ему монашку. – Андрей иронично посмотрел на меня, и мы рассмеялись.

– Это хорошо, что ты так оптимистично настроен. Честно говоря, я думал, что ты будешь обижаться на меня за то, что я не рассказал тебе обо всей этой истории, – отсмеявшись, заметил он.

– Какие могут быть обиды, я все прекрасно понимаю: ты не мог открыть тайну, не принадлежавшую тебе. – Я вспомнил, что и сам недавно оказался в подобной ситуации, когда не смог поделиться своими знаниями о Земле с Сергеем Ивановичем и Леной. – Я был не подготовлен к таким знаниям и неизвестно, как бы их воспринял.

– Дело не только в тебе, – грустно заметил мой друг. – Есть и другая сторона вопроса, о которой ты скоро узнаешь. Идем. Нас уже давно ждут!

Не утруждая себя дальнейшими разъяснениями, он встал и направился к двери. Я последовал за ним.

Пройдя по длинному коридору, мы очутились перед лифтом. Андрей вошел в кабину и поманил меня за собой.

Здесь так же, как и везде в этом подземном городе, не было никаких кнопок. Двери закрылись, как только мы оказались в кабине, лифт начал опускаться.

Судя по времени и скорости спуска лифта, мы опустились метров на двести под землю, после чего кабина остановилась, и мы вышли.

Монах уверенно направился вперед, и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

Через несколько минут пути мы оказались перед дверью. Андрей приложил к ней руку, и она открылась. Мы вошли в большой зал и остановились на пороге.

Посередине зала стоял огромный стол, за которым сидели люди в монашеских рясах.

– Добро пожаловать в Шамбалу, Алекс! – Из-за стола встал один из них и направился ко мне. – Дай я тебя обниму, спаситель!

– Крис! – догадался я.

– Да, это я. – Он откинул капюшон, открывая свое лицо.

Прямо перед собой я увидел лицо молодого человека, как бы сотканное из энергетических лучей. Его нельзя было назвать материальным в том смысле, в котором мы привыкли употреблять это слово, хотя понятие материальности – весьма условное понятие.

Известно, что материя – не что иное, как энергия определенных вибраций, представляющаяся нашим ограниченным чувствам в виде твердой, материальной формы. Таким образом, в земной жизни только наши органы чувств определяют, что материально, а что нет.

Поэтому Криса по общепринятым меркам можно было назвать материальным весьма условно. Так же, как и остальных долгоживущих, находящихся в этом зале.

Как я понял впоследствии, они состояли из энергий более высокого порядка и могли по своему желанию приобретать материальные формы. В том, что долгоживущие владеют тайнами превращения энергии в материю и материи в энергию, я убедился спустя несколько секунд.

Когда Крис обнимал меня, я почувствовал под монашеским одеянием твердую плоть. Это была не иллюзия, а настоящее человеческое тело, скрытое от меня лишь одеждой.

И хотя разумом я все понимал, видимо, удивление все-таки отразилось на моем лице. Крис заметил мое выражение лица и отреагировал немедленно.

– Ты удивлен моей материальностью или просто непривычно видеть меня в таком виде? Я и сам, откровенно говоря, не могу до сих пор поверить в реальность происходящего. Четыре тысячи лет без тела, без энергии, хотя для нас между этими понятиями практически нет никакой разницы, – не шутка. Ты даже не представляешь, как это много – четыре тысячи лет. – Он грустно посмотрел мне в глаза.

Воспоминания о заточении в «сосуде судьбы» были еще очень свежи, и он не мог не вспоминать об этом без содрогания. Но через секунду его глаза вновь засверкали радостью.

– Знаешь, я ведь теперь твой вечный должник! Если бы не ты – еще неизвестно, сколько бы я просидел в заточении.

– Кстати, ты узнал, почему тебя не освободили в положенный срок? – Я помнил, что Крис должен был находиться в «сосуде судьбы» тысячу лет, а провел в нем четыре тысячи.

– Не совсем, – ответил он. – Я знаю земные причины, но не знаю космических. У нас есть только предположения, но об этом тебе лучше расскажет Альтаир. Он хорошо разбирается в проблемах причин и следствий. Можно сказать, что он – главный аналитик если не Вселенной, то уж Земли – точно. Идем, я представлю тебя моим друзьям и коллегам!

Крис подвел меня к столу и по очереди познакомил со всеми сидящими.

При каждом пожатии руки я чувствовал волну теплой энергии, которая вливалась в мое тело.

Не знаю, возможно, рукопожатие – это не только ритуал, известный как символ дружелюбных намерений. Возможно, оно является еще и видом энергетического обмена, происходящего между людьми на подсознательном уровне. Во всяком случае, после ритуала знакомства я почувствовал себя полным энергии и силы, доверия и любви к собравшимся здесь людям.

– Мы очень рады видеть тебя здесь, Алекс! – обратился ко мне Альтаир. – Этот зал – не совсем обычное место. Лишь здесь мы полностью раскрываем наши разумы для общения и обмена информацией. Тебя никто не предупредил об этом, но мы были уверены, что ты не будешь возражать против такого общения.

Ни секунды не колеблясь, я кивнул головой. Андрей закрыл за нами дверь и присоединился к сидящим за столом.

В тот же миг я почувствовал себя немного иначе. Словно я стал частью чего-то целого и неделимого…

– Крис рассказал нам о тебе. – Альтаир не открывал рта, но до меня доходило каждое его слово. – Да, мы и раньше знали о тебе многое, а остальное – предполагали. Крис только подтвердил наши догадки, и сейчас мы знаем о твоей судьбе все. Вернее, почти все. Мы не знаем самого главного – твоей истинной миссии на Земле. Именно поэтому мы все и собрались в этом зале. Но сначала ты должен узнать предысторию Межгалактической тюрьмы, а также ее современную реальность. Возможно, эти знания помогут тебе вспомнить о твоем секретном задании.

Какое-то время Альтаир собирался с мыслями, а затем он начал свое повествование:

– Межгалактическая Федерация существует по космическим меркам сравнительно недавно – каких-то пятнадцать тысяч лет. До момента объединения Галактик в союз, во Вселенной постоянно вспыхивали войны, начиная межнациональными и заканчивая межзвездными. По вине людей происходили необратимые катаклизмы планетного и даже звездного масштаба. К тому времени в некоторых звездных системах уже появились особо одаренные люди, сумевшие преодолеть материальный барьер. Таких людей называли «лучистыми людьми», или долгоживущими. Благодаря деятельности долгоживущих, которые превосходили обыкновенных людей своим интеллектом и возможностями, удалось остановить бессмысленные войны и объединить различные цивилизации в Межгалактическое Содружество. Во главе Федерации был поставлен Высший Совет, состоящий из представителей различных звездных систем. В свое время и я, и многие другие собравшиеся здесь долгоживущие были членами Высшего Совета Межгалактической Федерации. Когда с войнами было покончено, Федерация начала борьбу с катаклизмами и катастрофами, происходящими по вине людей. В связи с этим Высший Совет принял ряд законов, ограничивающих деятельность человечества. Эти законы запрещали вторгаться в области знаний, практическое применение которых могло иметь серьезные последствия для всех рас, населяющих Вселенную. Вначале эти запреты распространялись только на науки, имеющие военное приложение. Однако постепенно рамки запретов расширились, захватив чуть ли не всю научную деятельность. Принятые законы запрещали не только практическую деятельность, но и теоретические разработки во многих разделах науки. Не подумай, что все это произошло в один день. Нет, этот процесс растянулся на многие сотни лет. Поэтому мы сами вначале не поняли, что, принимая подобные законы, своими руками подписываем себе приговор. А когда поняли – было уже слишком поздно. Все, находящиеся в этом зале – жертвы этих законов. Мы не пожелали выполнять лишь роли чиновников Федерации и продолжали научную деятельность. Рано или поздно это становилось известно Межгалактическому Совету и тогда… Суд, заключение в «сосуд судьбы» и вечное изгнание.