Королева прекратила это нарушение этикета, слегка сдвинув брови, и проговорила:

— Не стоит обращать внимание, господа! Это всего лишь детская шалость.

Что? Детская шалость? Она желает, чтобы все думали, что выходка с бокалом — моя? Хорошо.

Я озадаченно взглянула на дознавателя, ожидая хоть каких-нибудь объяснений. Но их не последовало. Лицо эйса осталось непроницаемым, что, в общем-то, неудивительно. Во-первых, кто я такая, чтобы мне что-то объяснять? А во-вторых, мы на ужине у королевы и этикет положено соблюдать. Но я хочу знать, что было в бокале! А еще — почему вдруг посуда вырвалась из моих рук?

Я следила, как ди’Эдер совещался о чем-то с командиром гвардейцев, после чего спокойно сел на место. Нехорошие подозрения роились в моей голове, а сочувственный, обеспокоенный взгляд принцессы Отилии укрепил их. Лакей, который наливал мне воду в последний раз, куда-то исчез, и теперь меня обслуживал другой.

Меня что, только что пытались отравить?

Мысль об этом еще два дня назад заставила бы меня биться в истерике, но сейчас внутри ощущалась лишь страшная усталость. Она накатывала волнами, и больших усилий стоило держать голову прямо. После вчерашней попытки мага-отступника сегодняшняя угроза даже не казалась серьезной. Я старалась сохранять спокойную мину, а под столом руки сами нервно комкали салфетку.

Краем сознания я отметила, как принцесса Отилия наклонилась к королеве через пустое кресло принца и о чем-то совещалась с сестрой. Обед вскоре закончился.

Для меня остаток этого долгого дня прошел как во сне. Все смешалось — синие стены зала, лица придворных. Море лиц. Помню, как мы торжественно выходили из зала. Рик схватил меня за плечи и о чем-то взволнованно спрашивал, но до сознания не доходил смысл вопросов.

А потом стало темно. Последним осознанным воспоминанием стала прохладная рука лорда энн’Невеллиора у меня на лбу.

Я слышал столько клеветы в ваш адрес, что у меня нет сомнений: вы — прекрасный человек! — О.Уальд «Портрет Дориана Грея»

Пробуждение поначалу показалось не самым приятным: ноги были придавлены какой-то тяжестью и затекли. Вяло удивилась, что не слышу нашей университетской утренней сирены. Попробовала пошевелиться. В самом деле что-то мешает. Это Анджина свалила вещи мне на кровать? Я села, протирая глаза спросонья. До меня доходило медленно: спальня во дворце, королевских размеров кровать с роскошным матрасом… Но вспомнить, как я ложилась вечером, не смогла. Тем не менее на мне — ночная рубашка, а волосы заплетены в свободную косу. Почему я не помню, как ложилась? Сверху, с полога, прямо на одеяло свешиваются какие-то… веревки. Или лианы? Они-то и давят мне тяжестью на ноги.

Что? Лианы?

— Билли? Это ты? — прошептала я, все еще не зная, верить ли глазам. Пребольно ущипнула себя за руку: нет, не сплю!

‘Кто же еще?’ — пискнул знакомый ворчливый голосок.

О, Свет! Неужели это не сон! На глаза навернулись слезы, я провела ладонью по гладкому прохладному стеблю. Слава Шандору!

— Я думала, ты погиб!

Лиана шевельнулась, мелко затрепетала словно от смеха, в голове привычно зазвенел зловредное: ‘Глупенькая девица! Разве не знаешь, что драконий страж бессмертен? И думай, а не говори! Забыла, что ли?’

«Хорошо. Нет, я нигде не читала, что стражи бессмертны».

Фамильяр снисходительно хмыкнул и пояснил: ‘Как я могу умереть, если мое тело физически не материально в этом мире? Я — концентрация энергии и разума, существую вне измерений, доступных человеческому рассудку… — Билли прервался и раздраженно фыркнул: — Прошу не таращи так глаза! Понимаю, что многие важные вещи недоступны глупому женскому уму… Ой, только не надувай губки, тебе не идет! Вот так — лучше улыбайся. Я еще не до конца оправился от ментального удара, которым наградил меня чародей на Зимнем балу, и не выдержу твоего кислого вида. Извини, не смог предупредить об опасности: негодяй заблокировал подпространство, а потом ударил заклинанием «Рассечение разума». Плохой я страж, как оказалось‘.

Тонкий побег лианы нежно обвился вокруг моей ладони. Я легонько сжала пальцы, отвечая на ласку.

«Ты самый лучший страж».

‘Я не хотел возвращаться. Думал, найду тебя мертвой где-нибудь в горах, а ты — живая, да еще в королевском дворце! Вроде бы даже не пострадала… Но как ты здесь оказалась? Расскажешь? И как сбежала от того злодея с тьмой вместо лица? Выяснили, кто это? — Билли закидал меня вопросами, и я ответила почти на все. Рассказала также о вчерашнем приеме и о попытке меня отравить прямо за королевским столом.

‘Да, из одной переделки в другую! — мрачно пробухтел фамильяр. — Поздравляю, ты магнит для неприятностей! А кто тебя спас и не дал пригубить той водички?’

«Не знаю, об этом обязательно спрошу у принца при первой же возможности. По приезде мне вручили защитный артефакт, который таинственно исчез, как только я надела его. Возможно, это он распознал яд и не позволил выпить отраву. Если это не чей-то глупый розыгрыш, конечно».

‘Вряд ли так будут шутить на королевском банкете. Странно, я не чувствую в тебе изменений. При гениальном умении попадать в переделки, ты все-таки везучая девушка! То тебе товарищи помогают, то какой-то амулет…’

— Ой! — Я вдруг подхватилась и вихрем выскочила из кровати, и помчалась к чемодану, куда накануне спрятала маговизор. Друзьям-то я так ничего не написала — вчера было не до того! Нажала кнопку и передо мной немедленно вспыхнули и закружились магические маячки вызовов. Нетерпеливо их смахнула: свяжусь с ребятами позже, когда приведу себя в порядок.

Вернулась в кровать. Десять текстовых сообщений от Яра: сперва шутливые, затем встревоженные. Три обеспокоенных вопроса от Лесса. От Анджины — пять наборов окриков и ругательств. Набрала: «Привет! Извини, что молчала. Все хорошо! Позвоню, как смогу» и отправила всем. Понимаю, что это ни в коей мере не удовлетворит друзей, но не хочу, чтобы меня подслушивали слуги.

***

В комнату заглянула сьерра дей’Анс. Билли мгновенно исчез, как будто не свисал только что с перекладин балдахина тяжелыми лианами. А я столь же быстро засунула маговизор под одеяло, отключив его. Не хочу, чтобы знали про артефакт связи — зачем лишние вопросы. К счастью, все подозрительные манипуляции скрыл узорчатый шелк полога.

— Уже не спите, Миарет? Светлого дня!

Графиня впустила в комнату Эдвигу с подносом, накрытым серебряной крышкой, а сама заняла полюбившееся ей кресло в углу.

Поклонившись и поставив завтрак возле кровати, служанка удалилась в купальню — готовить ванну. Я поморщилась: как нелепы все эти церемонии! Давно привыкла обслуживать себя сама и ненавижу раздеваться при посторонних. Но нельзя не признать: имеются в моем нынешнем положении и приятные моменты. Например, не нужно сломя голову бежать по морозу в столовую. Завтрак в постель это восхитительно!

Я сняла крышку с подноса, там обнаружилась тарелка с кашей и сладкие булочки. В серебряном чайничке — горячий отвар из ягод сулаи [1]. М-м-м, божественный аромат! Плеснув напиток в чашку, я невольно вспомнила о вчерашнем происшествии и не без опаски поднесла отвар к губам, каждую секунду ожидая повторения вчерашнего фокуса с бокалом.

Графиня заметила мои колебания: — Не волнуйтесь, Миа, этот поднос приготовлен доверенным поваром ее величества, на нем печать запрета. Крышку сможете поднять только вы и никто больше. Но даже если произойдет подмена, артефакт защитит вас, как и вчера.

— Так это амулет меня защитил?

— Конечно. Правда, никто не предполагал, что от вас захотят избавиться так скоро. Принц Дитрик в очередной раз показал свою прозорливость, опередив убийц.

Я слушала и не могла поверить, что все это происходит со мной. Загадочные амулеты, подосланные убийцы… Меня сюда отдыхать привезли или?..

— Покушение организовали враги принца? А зачем им моя смерть? Кстати, нашли виновных?