Как же это бесит!

Я живая и не хочу проводить жизнь в полусне!

Меня не нужно оберегать, я не из стекла сделана.

Дядя твердит, что надо забыть о том, что произошло в Горном краю, и меня ждет совсем другая жизнь. Ему вторит лорд энн’Невеллиор, но тот еще и пичкает меня гадкими общеукрепляющими настойками на ядовитых жабах (нет, но тхар знает, что за гадость там!).

А я не хочу забывать! Да и как такое забудешь? Разве что с помощью менталиста, но, надеюсь, дядя все-таки до этого не дойдет.

Вот так я и живу. Никаких новостей из внешнего мира. Ничего о Яре. Как он? Поправился ли? Ни слова о Лессли, будто и не было в моей жизни замечательного и верного друга. Интересно, заметили ли жители Горного края какие-то перемены? И есть ли они вообще, эти перемены?

Вопросы, вопросы… А в ответ — сдвинутые брови Рика, нотации сьерры дей’Анс или испуганное молчание фрейлин.

Я вздохнула и перевела взгляд на фарфоровое кашпо с горной фиалкой. Магическое растение разрослось и радовало глаз изящной зеленью кружевных листиков, но еще больше — сине-фиолетовыми сияющими соцветиями. Замечательный подарок герцога Сетта. Единственный дар, который я по-настоящему оценила.

Зангрийцев я не видела с тех пор, как мы расстались в Алмазных горах, но еженедельно получала знаки внимания от них. И это были уже не просто какие-то пустяки вроде букетов — их сменили бриллиантовые колье и браслеты. Возмутительная вольность! Драгоценности я с легким сердцем отправляла обратно. Тут даже графине нечего возразить: молодой сьерре не дарят драгоценностей — этикет в этом отношении строг.

Может, в Зангрии другие, более свободные, нравы, но когда я отправила назад три подарка кряду, до щедрых дарителей, кажется, дошло, что они делают что-то не то. Наверное, они с кем-то посоветовались, потому что теперь меня заваливают изысканными конфетами и пирожными. Возвращать их было бы грубостью с моей стороны. Кроме того, они такие вкусные! Боюсь, мне уже трудно будет обойтись без этих творений зангрийского кондитера.

Я соскользнула с подоконника и, подойдя к столу, вытащила из раззолоченной коробки одну конфетку с бело-розовой глазурью. Ммм, сулаи — мой любимый вкус… Вот возьму, съем целую коробку и… лопну назло блонди-эльфам и дяде Рику!

Как они не понимают, что все эти настойчивые попытки мне понравиться только злят. Они ведь неискренние! Нужно одному из них жениться на племяннице короля — хорошо. Я ведь согласилась и даже предоставила дяде возможность выбрать мне мужа. Зачем донимать меня знаками внимания и притворяться, что я нравлюсь? Думаю, зангрийскому принцу и его кузену по вкусу совершенно другие девушки: более яркие и смелые. А надо мной они постоянно потешаются. Нашли игрушку!

За дверью послышались легкие шаги, и в комнату змейкой скользнула гибкая фигурка Ариссы. Я быстро дожевала конфетку и нетерпеливо взглянула на девушку.

— Ну что? Получилось?

Фрейлина бледно улыбнулась и вытащила из-за корсажа свернутое треугольником послание.

— Он был так рад весточке от вас… Но что скажет Его Величество?

Я выхватила письмо и, быстро разворачивая его, равнодушно пожала плечами:

— А мы ему не скажем! Это только справедливо: он держит меня в полном неведении. Ты сама соглашалась, что это неправильно.

— Верно, — Арисса неуверенно кивнула и отошла смотреть, чтобы никто не вошел, пока я читаю. От дверей она обернулась и добавила: — Только Его Величество так переживал, когда вас похитили. К нему все боялись даже приблизиться…

Я виновато поморщилась, но отступать уже поздно — послание от друга у меня в руках.

— Мне жаль, Арисса. Но мы же ничего плохого не делаем. Ты просто навестила приятелей в Виале, вот и все.

И я принялась читать, жадно пробегая строчки:

«Дорогая Миарет!

Я рад, что появилась возможность связаться с тобой. Мне рассказали, что тебе не позволяют общаться с миром. Наверное, это оправданно, но понимаю, как тяжело не иметь известий от друзей.

Прежде всего, сообщу то, что знаю о Яре. Догадываюсь, как ты переживаешь! В университет он не вернулся и пока не выходит на связь, но Найрет говорит, что наш приятель уверенно идет на поправку. Целители утверждают, что последствий травмы не будет, и Яр вернется к учебе уже в сентябре…»

Слава Шандору, он выздоравливает! И зачем только меня мучили неизвестностью все это время? Это жестоко и совершенно не помогает забыть о прошлой жизни! Да я и не желаю о ней забывать, что бы там ни говорил дядя.

«Это правда, что ты спасла ему жизнь? Хотел бы я быть с вами в тех горах и помочь. Эх, ну что вы за друзья, а? Все интересное и опасное без меня! Шучу. Я счастлив, что все обошлось, и ты здорова, но впредь, прошу, не рискуй. Без меня.

Благодаря тебе, моя милая подруга, над Горным краем теперь тоже светит солнышко, и проходить практику на постройке заводского корпуса куда веселей.

О твоем подвиге не узнала широкая публика, потому всех здесь страшно поразили внезапные перемены. Жители ни о чем не подозревают и думают, что климат улучшился, благодаря установке фильтров на самых грязных производствах. Но некоторые впервые в жизни увидели солнце, голубое небо и звезды. Ты только представь: раньше такие вещи для них просто не существовали, они не страдали от их отсутствия! Я видел людей, которые стояли перед своими домами и удивлялись, как они раньше не замечали, что живут в такой грязи и копоти! Многие бросились красить фасады, и Виал постепенно превращается в подобие нормального города.

Но особенно радует нас растительность. Знаешь, пыль все еще вьется, но только по дорогам, а газоны уже покрылись свежей травкой, которая быстро пробилась сквозь многолетний горелый дёрн. Деревья уже не выглядят больными и покалеченными — зеленеют, некоторые даже зацвели. Но краше всех, конечно, золотой явор.»

Как замечательно! Хотела бы и я увидеть преображение Горного края собственными глазами.

«Мне жаль, что люди не узнают, кому обязаны чудом. Но, думаю, твой дядя поступил мудро. Такие перемены не всем по вкусу. Те, кто извлекал прибыль любой ценой, не особенно довольны, как я слышал. Потому я спокоен и буду хранить твои секреты, как свои.

В остальном все как обычно. Я страшно соскучился, а надежды увидеться нет — мне сказали, что в Горный край ты не вернешься. В университете бродят неясные слухи о возможном обмене лучшими студентами с одной из заграничных академий. Хочу попытать счастья, может, хоть мир посмотрю.

Не знаю, когда удастся вновь передать тебе весточку. Но я все-таки надеюсь на встречу. Прощай, Миа, верю, что ты будешь счастлива.

Остаюсь навсегда твоим другом, Лессли Финно».

Я вздохнула, стёрла набежавшие слезы и отдала письмо Ариссе. Та бросила его в камин и взмахом руки обратила в золу.

Мы обе с облегчением выдохнули.

— Ну вот, а ты боялась! — ободрила я брюнетку, у которой до сих пор дрожали руки. — Никто ни о чем не узнает, а мне стало намного спокойнее.

— Я знала, что с Тореддо все в порядке, сьерра Миарет. В противном случае, ни за что не согласилась бы на ваше поручение.

Я кивнула, оценив ее честность. Не сомневаюсь, что если бы Яр погиб, все играли бы в заговор молчания до конца. Но я все равно узнала бы.

За дверью послышались шаги. В комнату заглянула Кара и смерила нас любопытным взглядом, явно желая знать, о чем мы секретничали с ее подружкой. Надеюсь, Арисса не проболтается.

— Здесь пахнет палёным? — Рыженькая фрейлина повела носиком и бросила взгляд на нетопленный по случаю летней жары камин.

В ответ я только вопросительно подняла бровь. Видимая холодность пресекла дальнейшие расспросы, как я и надеялась.

Кара заученно поклонилась: — Его Величество только что прибыл и вызывает вас, Ваше Сиятельство.

— Конец —