Почему не удается устранить ошибки более аккуратно? Во-первых, даже скрытый дефект проявляет себя как отказ в каком-то одном месте. В действительности же он часто имеет разветвления по всей системе, обычно неочевидные. Всякая попытка исправить его минимальными усилиями приведет к исправлению локального и очевидного, но если только структура не является очень ясной или документация очень хорошей, отдаленные последствия этого исправления останутся незамеченными. Во-вторых, исправляет ошибки обычно не автор программы, и часто это младший программист или стажер.

Вследствие внесения новых ошибок сопровождение программы требует значительно больше системной отладки на каждый оператор, чем при любом другом виде программирования. Теоретически, после каждого исправления нужно прогнать весь набор контрольных примеров, по которым система проверялась раньше, чтобы убедиться, что она каким-нибудь непонятным образом не повредилась. На практике такое возвратное тестирование действительно должно приближаться к этому теоретическому идеалу, и оно очень дорого стоит.

Очевидно, методы разработки программ, позволяющие исключить или, по крайней мере, выявить побочные эффекты, могут резко снизить стоимость сопровождения, как и методы разработки проектов меньшим числом людей и с меньшим числом интерфейсов — а значит, и с меньшим числом ошибок.

Шаг вперед, шаг назад

Леман и Белади изучили историю последовательных выпусков большой операционной системы. [6] Они считают, что общее количество модулей растет линейно с номером версии, но число модулей, затронутых изменениями, растет экспоненциально в зависимости от номера версии. Все исправления имеют тенденцию к разрушению структуры, увеличению энтропии и дезорганизации системы. Все меньше сил тратится на исправление ошибок исходного проекта и все больше — на ликвидацию последствий предыдущих исправлений. По прошествии времени система становится все менее и менее организованной. Рано или поздно исправление ошибок теряет смысл. На каждый шаг вперед приходится шаг назад. В принципе годная для вечного использования система перестает быть основой развития. Кроме того, меняются машины, конфигурации, требования пользователя, так что фактически система является вечной. Необходим совершенно новый проект, выполняемый с самого начала.

От механической статистической модели Белади и Леман приходят к общему заключению относительно программных систем, которое подкреплено всем опытом человечества. «Лучшая пора вещей — когда они только что появились», — сказал Паскаль. Ч. С. Льюис выразил это более весомо:

Вот ключ к пониманию истории. Высвобождается огромная энергия, возникают цивилизации, создаются прекрасные учреждения, но всякий раз что-то происходит не так. Какая-то роковая ошибка возносит на вершину себялюбивых и жестоких людей, и все скатывается назад, в нищету и руины. Действительно, машина глохнет. Она нормально стартует и проезжает несколько метров, а затем ломается. [7]

Системное программирование является процессом, уменьшающим энтропию, а потому ему внутренне присуща метастабильность. Сопровождение программ есть процесс, увеличивающий энтропию, и даже самое умелое его ведение лишь отдаляет впадение системы в безнадежное устаревание.

Даже в наше время многие программные проекты, с точки зрения использования инструментария, работают как механические мастерские. У каждого механика есть свой набор инструментов, собиравшийся в течение всей жизни, который он тщательно запирает и охраняет — наглядное свидетельство личного мастерства. Точно также программист собирает маленькие редакторы, сортировки, двоичные дампы, утилиты для работы с дисками и припрятывает их в своих файлах.

Однако такой подход не оправдан при работе над программным проектом. Во-первых, важной задачей является обмен информацией, а личный инструмент ему мешает, а не содействует. Во-вторых, при переходе на новую машину или новый рабочий язык технология меняется, поэтому срок жизни инструмента недолог. И наконец, очевидно, значительно эффективнее совместно разрабатывать и сопровождать программные инструменты общего назначения.

Однако недостаточно иметь инструменты общего назначения. Как специальные задачи, так и личные предпочтения обусловливают необходимость иметь также и специализированный инструмент. Поэтому при обсуждении состава команды программистов я предлагал иметь в бригаде одного инструментальщика. Этот человек владеет всеми общедоступными инструментами и может обучать их использованию. Он может также создавать специализированные инструменты, которые потребуются его начальнику.

Таким образом, менеджер проекта должен установить принципы и выделить ресурсы для разработки общих инструментов. В то же время он должен понимать необходимость в специализированных инструментах и не препятствовать разработке собственных инструментов в подчиненных рабочих группах. Есть опасный соблазн попытаться достичь большей эффективности, собрав вместе отдельных разработчиков инструмента и доработав общегрупповой инструментарий. Но это не удается.

Что это за инструменты, разработку которых менеджер должен обдумывать, планировать и организовывать? Прежде всего, вычислительные средства. Для этого требуются машины, и должна быть принята политика планирования времени. Для этого требуется операционная система, и должна быть установлена политика обслуживания. Для этого требуется язык, и должна быть заложена политика в отношении языка. Затем идут утилиты, средства отладки, генераторы контрольных примеров и текстовый процессор для работы с документацией. Рассмотрим их поочередно.[1]

Целевые машины

Машинную поддержку полезно разделить на целевые машины и рабочие машины. Целевая машина — это та, для которой пишется программное обеспечение и на которой, в конце концов, его нужно будет тестировать. Рабочие машины — это те, которые предоставляют сервисы, используемые для создания системы. Если создается новая операционная система для старой машины, последняя может служить одновременно и целевой, и рабочей.

Каковы типы целевых средств? Если бригада создает новый супервизор или другое программное средство, составляющее сердцевину системы, то ей, конечно, нужна своя машина. Для таких систем потребуются операторы и один или два системных программиста, чтобы машина была в рабочем состоянии.

Если требуется отдельная машина, то она должна быть довольно специфической: не требуется, чтобы она была быстрой, но требуется, по меньшей мере, 1 Мбайт

оперативной памяти, 100 Мбайт в активных дисках и терминалы. Достаточно символьных терминалов, но со значительно большей скоростью, чем 15 символов в секунду, характерных для пишущих машинок. Наличие большой памяти значительно способствует продуктивности, позволяя заняться разбиением на оверлеи и минимизацией размера после тестирования функций.

Машина или программные средства для отладки должны также иметь средства для автоматического подсчета и измерений любых параметров программы во время отладки. К примеру, карты использования памяти служат мощным диагностическим средством при выяснении странной логики поведения или неожиданно низкой производительности.

Планирование времени. Если целевая машина новая, — например, для нее создается первая операционная система, — то машинного времени мало, и планирование становится большой проблемой. Потребности в рабочем времени целевой машины имеет специфическую кривую роста. При разработке OS/360 у нас были хорошие эмуляторы System/360 и другие машины. По прежнему опыту мы оценили, сколько часов рабочего времени S/360 нам понадобится, и стали получать первые машины с производства. Но месяц за месяцем они оставались без нагрузки. Затем сразу все 16 систем оказались загруженными, и распределение времени стало проблемой. Использование машин выглядело примерно как на рисунке 12.1. Все одновременно начали отлаживать первые компоненты, и затем все команды постоянно что-то отлаживали.