В диалоге «О гневе» (III 14) по поводу меткой стрельбы царя Камбиза говорится, что и сам Аполлон не мог бы выстрелить более метко, — выражение, близкое к простой фразеологии. В «Письмах к Люцилию» (122, 12) приводятся стихи некоего поэта о восходе Солнца–Феба и пробуждении природы.
в) Марциал (II 89, 3) обращается к некоему Гавру, указывая ему, что он пишет стихи вопреки Аполлону и Музам, т. е., очевидно, плохо. Говорится (X 21, 3) о трудных книгах некоего писаки, в которых может разобраться только сам Аполлон. По словам (VIII 6, 5 и сл.) некоего любителя старинной посуды, его кубки были обещаны Лаомедонтом Аполлону за построение стен. Некий друг (IX 42) Стелла должен быть почтен императором так же, как Аполлон почитается лебедями, Музами и людьми, приносящими жертвы. Смерть (IX 86) некоего человека оплакивается самим Аполлоном и Музами. Аполлон вспоминает свой плач о Лине и особенно побуждает плакать Каллиопу. Говорится, что (X 35, 20 и сл.) поэтесса Сульпиция никого не любила, кроме своего мужа, и даже не полюбила бы Аполлона. Отмели Феба не могут заменить бань Клавдия Этруска (VI 42, 7).
Все эти места у Марциала поражают своим пустым и бессодержательным фразеологизмом. Ни о каком серьезном отношении к Аполлону у Марциала не может быть и речи.
У Ювенала (I 128) Аполлон употребляется метонимически в речи о тяжбах на Форуме. (VII 37) Аполлон не всякому поэту дарует талант для творчества; (XIII 203— 207) Аполлон своим оракулом отказывает в поддержке человеку, не желающему платить долги, и даже приводит его к гибели.
г) Светоний (III 70), изображая пир Августа, говорит, что Август был одет в одежду Аполлона. По этому поводу в Риме распространились анонимные стихи, и на следующий день после пира голодный народ называл Августа Аполлоном–Мучителем (Аполлон–Мучитель — Tortor почитался в одной части города). Аттия (94Х мать Августа, проведя ночь в храме Аполлона, почувствовала себя беременной от появлявшегося там змея, в результате чего и родился Август; перед родами она видела во сне, как ее внутренности доходят до неба и развертываются по всему небу. Встречаем следующее упоминание: Нерон (VI 53) считал себя равным Аполлону в пении и богу Солнца — в искусстве возницы.
Аполлон и Музы покровительствуют искусству (frg. р. 277, 20 и сл.). Август (И 31) приказал отобранные им Сивиллины книги хранить под статуей Палатинского Аполлона; он же (52) посвятил Палатинскому Аполлону золотые треножники, приказавши расплавить собственные статуи. Ответ Дельфийского оракула (VI 40) Нерону о необходимости бояться 73–летнего возраста (вследствие чего Нерон думал, что он умрет (в возрасте) 73 лет, но не думал, что его заменит 73–летний Гальба). Август (II 57) поставил статую Аполлона Сандалиария (название — по поселку, где она была поставлена). Аполлон Теменитский (III 74), статую которого Тиберий хотел поставить в Риме, сообщил ему во сне, что этого не произойдет (и действительно, Тиберий после этого умер). Упоминается (II 31 и 52) храм Аполлона на Палатине и (18) около Акциума. Таким образом, наиболее ценными сообщениями у Светония являются те, которые близко связывают Августа с Аполлоном. Аполлон является либо отцом Августа, либо самим Августом. Примечательно также и сообщение о каком–то Аполлоне–Мучителе в Риме. С таким Аполлоном в Греции мы не встречались. Наконец, важно отметить и то, что, по Светонию, римский народ переживал «божественность» Августа как свое мучительство.
Тацит сообщает (Annal. II 54) о Кларосском оракуле Аполлона, предсказавшем Германику близость смерти; главную роль в этом оракуле играет не пифия, но жрец, вопрошающий только имена пришедших и их число. В других местах читаем: (XII 22) жена императора Клавдия Агриппина донесла на свою соперницу, что она вопрошала Аполлона Кларосского о женитьбе Клавдия* Аполлон Пифийский дал грекам совет в выборе места для Византии (XII 63); Нерон (XIV 14) думал, что Аполлону посвящены песнопения и он — божество первостепенное, которое знает будущее; на заседании сената эфесцы доказывали свои привилегии (III 61) тем, что Аполлон ? Артемида родились не на Родосе, но у них, в роще Ортигии, близ реки Кенхрей, под масличным деревом, существующим еще и теперь, и что после убийства киклопов Аполлон спасался от гнева Зевса именно у них; (Hist. IV 83) про повеление египетского царя Птолемея о посольстве к Пифийскому Аполлону, недвусмысленный ответ этого последнего о доставлении статуи Зевса–Дита из Синопа в Александрию, сопротивление этому со стороны местного царя и благополучное выполнение указаний оракула.
Эти немногочисленные тексты из Тацита тоже ничего не говорят о сюжетной стороне мифологии Аполлона, но зато свидетельствуют о большой живучести святилищ Аполлона еще в I в. н. э.
Квинтилиан, перечисляя свойства разных богов, говорит (III 7, 8), что Аполлон — изобретатель медицины и что (9) он сын Латоны.
д) Апулей в своих «Метаморфозах» (IV 32) говорит об оракуле, который был опрошен отцом Психеи (у Аполлона Милетского) о ее возможном муже; оракул был дан на латинском языке и указывал на Амура, внушающего страх всем, начиная от Юпитера и кончая Стиксом. Читаем об Аполлоне (IV 24), поющем под кифару на свадебном пиршестве Амура и Психеи; о сестре Феба (XI 2) упоминается в связи с характеристикой Изиды. В другом своем сочинении, «Апологии» (42), Апулей говорит о пожертвовании в казну Аполлона (т. е. на празднестве в честь Аполлона). Во «Флориде» (3) дается целый рассказ о состязании Аполлона и Марсия. Этот рассказ включает характеристику обоих конкурентов. Марсий (пер. Маркиш.) «смотрит диким зверем, свирепый, косматый, борода в грязи, весь оброс шерстью и щетиной»; у Аполлона же «волосы… прядями ниспадают на лоб и локонами спускаются по вискам, все тело такое нежное, члены округлые, язык предсказывает грядущее и с одинаковым красноречием вещает и прозою, и стихами». «А одежда его! — тонко вытканная, на ощупь мягкая, пурпуром сверкающая! А лира, что золотом пламенеет, слоновою костью белеет, драгоценными камнями играет! Вся эта роскошь… добродетели никак не украшает, но служит спутницей изнеженности». В одной басне (23) лисица расхваливает ворона как птицу Аполлона.
В трактате «О боге Сократа» (2) — цитата из Энния об Аполлоне среди 12 богов; Аполлон (17) назвал Сократа мудрейшим; в трактате «О Платоне и его учении» (I 1), по мнению некоторых, Платон является сыном Аполлона и родился в месяце Таргелионе и в тот день, когда родились Аполлон и Артемида. В сочинении «О мире» (2) приводится название звезды Стильбон, которую иначе называли звездою (т. е. планетой) Аполлона или Меркурия. Из всех материалов Апулея представляет интерес утонченно–эстетическая характеристика Аполлона и рядом с этим изображение грубым и грязным Марсия.
е) Второстепенные римские поэты представлены достаточно полно в пятитомнике Беренса «Poetae latini minores». Материалы здесь довольно скудные. Видно, что Аполлон очень мало интересовал римлян в художественном отношении.
В своей астрономической поэмке «Aratea» (Аратов род) Цицерон ни разу не упоминает имени Аполлона. В поэмке «Германию» он упоминается пять раз (стихи 150, 275, 553, 576, 630, 653), но все они говорят об Аполлоне–Солнце и, самое большее, — о солнечной колеснице, катящейся по небу. Остальные тексты из I тома почти все тоже относятся к Солнцу (фрагменты «Германика» III 25, 112, 139, а также XII 22). Прочие тексты из I тома трактуют Аполлона как покровителя искусства (И 426; VI 35; XV 167—171). Кроме того, тут же помещен известный сборник «Priapea», т. е. собрание стихотворений, посвященных Приапу: упоминаются (III 1, 3) сестра Феба, (9, 7) стрелы Феба, (38, 2) вид Аполлона.
Второй том Беренса посвящен т. н. Appendix Vergilliana, т. е. тем небольшим произведениям, которые приписывались Вергилию. В них то же самое: Аполлон — либо Солнце (I 373, 402; II 40 (р. 81); IV 238; VII 9, 1), либо покровитель искусства (I 12, 36; IV 4—8; V 106—109; VII 4, 7, 9, 60).
В третьем томе, в «Латинской Илиаде», Аполлон — защитник троянцев (472, 911) и враг греков (614); приводится весь эпизод с Аполлоном, Хрисом, Хрисеидой и чумой (24—68). В конце — обращение к Аполлону (1070). В буколических стихотворениях неизвестного поэта (I 23, 32, 37) Аполлон — покровитель игры на лире и (II 35—38) символ всеобщего благоденствия. В «Эклогах» Кальпурния Аполлон трактуется в контексте музыкального состязания пастухов (IV 57, 70—72, 87, 158—160; VI 16); тут же (VII 22) «пастушеский» Аполлон, причем один из них достоин лицезреть Феба — Цезаря, в котором совмещаются черты Марса и Аполлона (84). Феб — Солнце (XXIV 9). В «Эклогах» Немезиана Аполлон опять выступает в качестве покровителя искусства (I 5, 24, 65, 82; II 54, 72), будучи не только (I 65; II 55) пастушеским и деревенским, но и (72) «красивым», покровителем стад, а также (75) тем Солнцем, которое рождает «пурпурную» зарю. В «Кинегетике» Немезиана Феб также Солнце, его лучи и свет (87, 123, 157, 179). Солнце он и у Лактанция (33, 51, 58). Приводится выражение у некоего Катона (10 и сл.): «Сила ума Аполлона движет со всех сторон этими Музами. Феб, восседая посредине, охватывает все». Читаем о пещере Апол–лоновских пророчеств (XLI 7); Аполлон — брат Артемиды Кинфии (XLII 144, 7).
