– Начхать мне на все это, – откровенно разочаровал собеседника Серега.
Эльф, бедняга, аж на месте подскочил:
– Но, милорд! Кольцо серебряное. Именно серебро пророчество называет металлом Луны. Вы только вдумайтесь – серебро, людская кровь, кожа природного эльфа. На коже эльфа – и серебро в крови!
Мужчина-эльф опять-таки выдержал долгую паузу. С потрясенной миной. Серега же вместо сочувствия такому горю только бросил равнодушно:
– Ну и что?
Эльф недоуменно хлопнул длиннющими (прямо как у девицы) ресницами. Разок хлопнул, другой:
– Но, милорд… Эльфы, так же как и гномы, вообще не переносят соприкосновения с кровью человека. Она… она нас жжет. Мы и представить себе не можем… боимся даже предположить, как принцесса вынесет подобное! А тут еще замешан и обряд Луны – мало кому известное, точнее, вообще никому из нас не известное ужасное языческое действо! Название-то какое! В честь какой-то планеты где-то там, далеко отсюда.
– Да. Эта планета действительно далеко отсюда.
Эльф Серегиного дополнения даже и не заметил, продолжая во весь голос сокрушаться на злобу дня:
– И откуда только у этого мелкопоместного дворянчика взялись познания о сем обряде – ума не приложу!
– Стойте, – среагировал на последнюю фразу Серега. – Значит, пророчество уже взялся выполнять кто-то другой? Тогда какого вам рожна от меня…
– И что самое ужасное, – с жаром перебил его зеленовласый, – ему удалось заманить к себе эльфеву. И не кого-нибудь, а именно Эльлизру. Эльлизру, принцессу эльфов. И мою дочь…
– Но-о… – протянул Серега, – раз она – принцесса, то, значит, вы…
– Король. – очень просто и даже деловито как-то сказал его величество. – Король этой самой планеты Эльрра. То есть я имею в виду эльфийскую планету, а не ту, на которой остались ваши друзья – герцог, то есть оборотень, и ваша очаровашка Клоти. В эльфийском измерении и по-эльфийски – планета Эльрра. А у тех, местных, даже и понятия еще такого нет – планета. Так, земля, Большая Твердь, Империя, Нибелунгия… И, кстати, зовут меня Эльфедра. Король Эльфедра. Для своих можно просто – Федя.
– Приятно познакомиться, – бросил Серега. – А я герцог Де Лабри и по совместительству сэр Сериога… Таврический… Для своих можно просто – Серега. А ваша принцесса, осмелюсь предположить, для своих просто – Лиза? Короче, бедная Лиза…
– Вы правы, уважаемый Сериога, действительно бедная. Ее зачаровали, заманили, обманули, оболгали! Толком даже и не знаю, что произошло. Туда за ней мы прийти не можем – этот чертов милордишко Жанивский…
– Кто?! – изумился Серега при звуке столь знакомого имени (так вот ты где, тайная любовь леди Клотильды!).
– Жанивский. А что, вы знакомы?
– Шапочно, – скромно ответил он. – Так, общие знакомые имеются…
– Да? Ну… Буду иметь это в виду. Так вот, Жанивский, неизвестно кем и когда подученный, заключил свой замок в пентаграмму на крови. И теперь нам туда ходу нет. Сама же Эльлизра (мы это знаем только по слухам, конечно, но обстоятельства таковы, что я этим слухам все больше и больше верю), так вот она сама пожелала остаться там. С ним. И даже дала уже свое согласие на обряд Луны. Чем он только ее обольстил, ума не приложу – это эльфеву-то, принцессу крови!
– Он… Он бывает очень привлекательным, – сказал Серега, припомнив Клотильду. – И очень убедительным… Мерзавец, словом. Но с другой стороны… Ну выйдет девушка замуж. Ну хочется ей так. Да и он, все, что поимеет, – это возможность, э-э… по-всякому менять свою собственную судьбу. Ну и что? Каждый сам себе хозяин.
Эльф тяжко вздохнул, покачал головой, глядя на Серегу как психиатр на своего пациента – с сочувствием.
– Милорд и просто Сериога, судьбы наши в руце Божьей. Вам не доводилось об этом слышать? Это основа всех миров, и до сей поры никто не дерзал… Даже судьбы нас, самих Светлорожденных и Преждеживущих эльфов – и те в руках Всеблагого. И чем может обернуться нарушение этого основополагающего принципа – нам сие абсолютно не ведомо. Стать хозяином собственной судьбы – это же все равно что стать богом. Как это будет происходить, как это скажется на здешних землях, я имею в виду оба мира – и Эльрру, и их Большую Твердь, – я и предположить не берусь. Возможно все – от гибели обоих миров до серии таких бурь и землетрясений, что… Помните предание о некоей Атлантиде? Человек возжаждал сравняться с самим Богом, и вся земля поплатилась за это…
– И погибли все поголовно, – бросил Серега.
– Откуда мы, то есть откуда вы об этом можете знать, милорд? Возможно, тот, кто был некогда повинен в гибели целого материка, все еще ходит среди вас, играет вашим миром – он-то ведь хозяин своей судьбы, а вы – нет. Он с вами может делать что хочет – сил у него для этого достаточно. И Богу он неподвластен – в отличие от вас, жалких пешек на его доске… В общем, насчет судьбы всего остального мира – полная тьма и неизвестность. Зато я вполне могу предположить, что же именно станется с моей дочерью. Правда, тут тоже имеется масса вариантов. Кожа эльфов не переносит человеческую кровь. Эльлизра либо погибнет, либо переродится в совершенно другое существо. Но – даже если с ней ничего и не случится в тот самый момент обручения кольцом, то потом… Опять-таки множество вариантов: он заточит ее навечно в своем дворце, убьет, превратит в служанку, бросит на потеху своим людям. Его-то замку ничего грозить не будет – он станет хозяином своей судьбы. Предварительно, конечно, отрежет ей безымянный палец. С кольцом и кровью на нем – как предмет магического владения. Может и глаза вырвать – в прежние времена глаза эльфа почитались как талисманы, дарующие мощную силу. Это, кстати, чистейшая правда. Но не советую вам это проверять на деле…
– Не собираюсь, не волнуйтесь. А говоря о вашей дочери – э-э… сочувствую. Одни словом, бедная Лиза… А кровь тридцати – это… буквально?
– Более чем буквально, милорд герцог. Тридцать человек должны быть убиты, вся кровь из их тел, какую удастся собрать, должна быть слита в вырытую в неосвященной земле яму. Жанивский уже вовсю собирает тридцать девственников – гребет всех, кого найдет, что мальчиков, что девочек.
– А почему именно девственников?
– Известно, что при магических ритуалах кровь девственных созданий гораздо более действенна, чем кровь обычных людей. В пророчестве это, конечно, не упоминается, но… Он набирает именно девственников. Насколько я знаю, таковых у него уже не меньше двадцати. Прячет их в замке. Мы, когда можем, перехватываем намеченных к захвату детей, стараемся поспеть раньше него, посылаем за ними гуреров. Они, конечно, в основном поспевают вовремя. Слава Всевышнему, мы вполне в состоянии определить будущую кончину ребенка по зерцалу смерти, за счет него только и… Но некоторые родители сами продают ему своих детей.
– Зная, что их ждет?
– Деньги, милорд. И их крайняя нищета. Они руководствуются принципом – один умрет, двух за это прокормим. А некоторые даже и не особо голодают, просто… очень уж щедро Жанивский платит. Опять-таки кого можем, мы перехватываем – не ради них самих, конечно. Ради хоть какой-то отсрочки намеченного ужасного действа. Но удается узнать о них и перехватить вовремя не всегда. Эти люди, хотя лучше будет называть их нелюдями, приняв решение, первым делом мажут ребенка кровью. Зачастую его собственной. И тогда мы бессильны – гуреры так же, как и мы, соприкосновение своей (будем называть это кожей)… соприкосновение своей кожи с кровью людской не переносят. Они и самого-то человека переваривают строго целиком, не повреждая ему кожи. А ЭТИМ только и остается, что подойти с ребенком прямо к замку, призвать хозяина и передать ему собственное дитя с рук на руки. Между прочим, я-то эльф, мне жалость к людям и не должна быть свойственна, но вы-то, милорд… Вам лично жалко этих детей? А ведь вы единственный, кто сейчас может их спасти.
– Опять я…
Эту постыдную фразу он произнес тишайшим шепотом. Дань собственному малодушию. Ну не всем же быть героями?! И сказал так тихо, что вроде и не сказал вовсе – так, подумал и губами шевельнул вслед мыслям. Но эльф все равно услышал – длинные, оттопыренные уши чуть дернулись.
