Плотной группой четверка беглецов зашагала в тишине, которую нарушали лишь мягкий шорох песка под ногами и легкий шум ветра. Теперь Лофорд следовал за Рольфом, за ним девушка, а Чап, прислушиваясь к возможному преследованию, был замыкающим. Они оставили караван-сарай в нескольких километрах позади; звезды за это время медленно обернулись вокруг той, что отмечала Полюс. Рольф уверенно шагал в неизвестность, хотя имел лишь смутное представление о том, что за страна лежит в той стороне, и совершенно не представлял себе, чего в конечном счете хотел от него Арднех. Все молчали, и только раз или два до ушей Рольфа донесся слабый шепот-бормотание в ритме заклинаний, а вскоре после этого возникало нечто, что вполне могло бы быть естественными порывами ветра, дующего им в лицо, ветра достаточно сильного, чтобы поднять песок и замести их следы.

Рольф снова и снова поглядывал вверх, стараясь заметить широкие птичьи крылья на фоне звезд. Но их не было.

— Нам лучше выбраться из этих открытых песков до утра, — один раз тихо заметил позади Чап. Рольф только что-то буркнул в ответ. Это и без того было очевидно. Рольф немного ускорил шаг. Теперь ему было слышно дыхание Кэтрин. Но девушка держалась и не жаловалась.

Текли ночные часы. Беглецы не останавливались для отдыха. В ясном небе еще не было никаких признаков рассвета, когда Рольф заметил, что характер местности изменился. Пологие дюны стали круче, и среди них вздымались холмы и бугры выветрившейся, изъеденной глины. Жиденькими пятнами появились трава и кусты, затем растительность заметно погустела. Когда небо на востоке стало светлеть, на местности начали преобладать глинистые холмы. Путешественники шли теперь по плато, часто перебираясь через небольшие овраги, пересекавшие им путь, или следуя вдоль тех, которые шли в нужном направлении. Стены некоторых из этих узких оврагов были достаточно крутыми, чтобы края образовывали своего рода козырьки, под которыми можно было бы укрыться на день.

Рольф выбрал место, которое затем они немного улучшили, слегка подкопав глинистый откос и разбросав вырытый грунт там, где это было не заметно. Теперь, лежа в узкой нише, которую они вырыли, можно было просматривать около километра пройденного ими пути и около сорока метров оврага в противоположном направлении. И оттуда, наконец, появился Мевик и остальные члены его патруля; или, вернее, большинство их. Приближалось пять всадников, а не шесть.

Четверо, которые только что легли усталые, снова вскочили на ноги. Мевик подъехал к их нише со словами:

— Птицы только сейчас укрылись на день. Мы должны были встретить вас раньше, но… — Он устало махнул рукой, считая бесполезным теперь перечислять причины задержки. Он, его лошадь, люди и животные позади него выглядели усталыми, у некоторых были свежие повязки. — Вас преследует кавалерия, разрыв — меньше двух километров. Они отважились преследовать вас ночью, а нас было слишком мало, чтобы устроить настоящую засаду. Мы только ненадолго задержали их и потеряли Лэтэма.

Теперь Рольф понял, чьего лица не хватало, чью лошадь вели сзади вместе с остальными запасными. Потрясение от потери друга пришло и отодвинулось в сторону в череде потерь, которые однажды могли подкараулить любого. Теперь же Рольф только спросил:

— Сколько их? — Говоря, он запаковывал свой скудный багаж, готовясь погрузить его на спину лучшей из свободных лошадей.

— Пятьдесят или около того, — сказал Мевик устало. — Благодаря проницательности или чему-либо еще они, должно быть, получили некоторое представление о важности того, что вы забрали; иначе они никогда не пустились бы по вашему следу ночью. Констебль лично возглавляет их. Арднех дает теперь какие-нибудь указания?

— Только одно: я должен идти вперед с тем, что у меня есть. — Рольф закончил прикреплять свой багаж к лошади и скользнул в седло. Его взгляд упал на Кэтрин, и он увидел, что в своем отчаянии она сохраняла спокойствие только из-за огромной усталости. Упоминание об Арднехе, вероятно, ничего для нее не значило, понял он. Скорее всего, только одного она боялась больше, чем остаться с этой шайкой грабителей — у нее все еще не было причин думать о них иначе, чем о грабителях, — и это было остаться одной и снова попасть в руки Востока. — Садись верхом, девушка, — приказал он, указывая на другую оседланную лошадь. — Поедешь со мной. — Только произнеся это, он понял, что на то у него была более серьезная причина, чем просто сострадание или прихоть.

Мевик приподнял брови, затем кивнул, вручая Рольфу продукты и мех с водой.

— Так тому и быть. Мы сделаем здесь то, что нужно. В какую сторону хочет Арднех, чтобы ты направился? Мы постараемся направить преследователей в другую сторону.

— Я по-прежнему направляюсь на север — на северо-запад. Я ду ма ю , пройдет еще много дней прежде, чем я доберусь до цели — какой бы она ни была.

Мевик и остальные подняли руки, бормоча добрые пожелания на дорогу. Организация предстоящей встречи должна была быть отложена до ночи и предоставлена птицам — или Арднеху, если бы он пожелал вмешаться открыто. Рольф вонзил пятки в бока лошади и направился вдоль оврага на север; брошенный назад взгляд сказал ему, что Кэтрин держится в седле уверенно и едет сразу за ним. Если, судя по ее произношению, она действительно происходила из знатной семьи с Океанских островов, то было вполне естественно, что она умела ездить верхом.

Провал оврага стал мельче и свернул в сторону от нужного направления. Выехав на плоскую поверхность плато, Рольф заставил свою лошадь перейти на более быструю рысь. Расстояние между ними и тем местом, где остался Мевик, чтобы попытаться устроить засаду вражеским силам, которые превышали его собственные почти в пять раз, неуклонно росло. Рольф понимал, что Мевик со своими шестью людьми не будет просто стоять и ждать, пока их выбьют. Они нанесут удар и отступят, и ударят снова, если представится такая возможность. Если им не удастся это днем, ночь предоставит больше возможностей. Но сейчас было раннее утро…

Рольф со своей спутницей проехал около километра по открытому плато и почти достиг еще одного удобного оврага, обещавшего укрытие от наблюдения с неба, когда в вышине раздался скрипучий крик. Это означало, что их заметила рептилия.