А девушка?

Ее превращение шло более медленно. Оно началось и прекратилось, а затем пошло в обратном направлении. Сила Черных Капюшонов ломала ее, заставляя ее тело принять ту форму, которую они хотели. Она боролась, но в конце концов белая самка прыгнула в чащу, куда на секунду раньше ее прыгнул самец. Они пронеслись мимо куста, под которым лежал Крэйк, и он смог взглянуть сквозь иллюзию. Мимо него пробежали не олень с оленухой, а мужчина и женщина, бежавшие ради спасения своих жизней, хотя они и знали, что это побег безнадежен.

Крэйк, не особенно ясно представляя, зачем он делает это, последовал за ними. Он был уверен, что сможет найти их.

Он достиг темных теней под деревьями, когда услышал какие-то звуки, доносящиеся со стороны города. Он непроизвольно прибавил шаг, прежде чем понял, что все это направлено не против него, а против тех, по чьему следу он шел. Звук охотничьего рога! Выходит, что и в этом мире есть жертвы и охотники. При мысли об этом ему еще больше захотелось помочь этим людям.

Но недостаточно было слепо бежать по следу оленей, ему было необходимо оружие — ведь все его хитрости не помогли ему, когда он сам спасался от погони в своем собственном мире. Но там он был поставлен против хитростей преследователей, с самого начала он был жертвой. Здесь же он пока выступал в качестве темной лошадки.

Сила эсперов — Крэйк облизнул пересохшие губы. Они так хорошо создали иллюзию, что он сам почти поддался ей. Могла ли другая иллюзия разрушить то, что сделала эта? Снова зловещий звук рога достиг ушей Крэйка, и его пульс участился. Страх беглецов начал понемногу передаваться и ему.

Когда Крэйк очутился среди деревьев, он сосредоточился на своей собственной иллюзии. Он преследовал не белую самку оленя, скачущую на четырех ногах, а девушку, которую он успел рассмотреть до того, как она стала превращаться.

И в момент, когда он создавал эту иллюзию, он коснулся мозга девушки. Ощущение было таким, как-будто он окунулся в морские волны, холодные и очень чистые. И, как волна, контакт на секунду отхлынул, а затем появился вновь.

— Кто ты?

— Один из тех, кто следует за тобой, — ответил Крэйк.

— Ты не просто следуешь, ты помогаешь мне! — всплеск радости был настолько могуч, что Крэйк даже пошатнулся на бегу. Затем связь между ними прервалась.

Крэйк неистово бросился искать утерянный контакт, но теперь между ним и девушкой была глухая стена. Что же ему делать? — эта мысль билась в голове Крэйка. Решение было принято за него. Он вдруг почувствовал страх — страх животных и птиц. Огонь! Крэйк представил, как он перекидывается с одного дерева на другое, как пожар перемещается по лесу. Крэйк побежал на запад, прочь от угрозы. Его обогнал олень — не иллюзия, а настоящее животное. Маленькие зверьки мелькали в траве. Из зарослей вынеслась лисица, кончик ее хвоста был опален. Все больше и больше животных догоняли Крэйка. Ими двигал инстинкт и они бежали к воде. Волки, лисицы, медведи, олени и все остальные кинулись в спасительную воду. Дыма стало больше, и все больше животных прыгало в воду, но среди них не было той белой самки оленя.

Он снова попробовал послать мысль, но ничего не добился. Языки пламени слизнули молодые деревья, росшие возле воды. Тлеющий уголек упал на шею Крэйка и тот вскрикнул. Он прыгнул в реку и поплыл вниз по течению.

Дым рассеялся, и тогда Крэйк решил выбраться из воды. Он находился вдали от линии распространения огня, но еще далеко не в безопасности. Течение в этой части реки было довольно сильным и Крэйку пришлось немного потрудиться, прежде чем он победил его. Далее река уходила под каменную арку. По бокам от арки стояли две приземистые башни. Обе были полуразрушены и даже поросли травой.

Крэйк забрался на крутой берег, хватаясь за кусты и виноградные лозы, свешивающиеся сверху. Еще одно доказательство того, что замок покинут — слуги не дали бы кустам так сильно разрастись. Он оказался на террасе у основания башни, на которой в беспорядке валялись пучки травы, издающие сладковатый запах гниения. С другой стороны терраса обрывалась в овраг, заваленный небольшими корзинами и чашами, часть из них давно сгнила, другие были еще новыми — но все они были заполнены разлагающейся пищей. «Странно, — подумал Крэйк, — неужели те, кто принесли все это, не знали, что жилище покинуто?»

Пожав плечами, он вернулся к зданию. Камни были грубо обработаны, но огромные блоки, из которых был сложен фундамент, были так плотно пригнаны друг к другу, что Крэйк не смог бы просунуть между ними и лезвие складного ножа. Не было даже намеков на какой-либо орнамент, и вообще, кладка производила впечатление работы каких-то грубых, мрачных сил.

Дверь была сделана из дерева и вся источена червями. Крэйк протянул руку и толкнул ее. Он тотчас же убедился, что, хотя хозяева покинули это жилище, они оставили надежную охрану — удар, который он ощутил, был почти физическим. По нему била волна непреодолимого ужаса и тьмы. Крэйк, шатаясь, отступил с порога на мощный дворик и все исчезло.

Но Крэйк не отчаивался. Он был эспером — и, значит, мог создать защиту против эмоций. Вооружившись терпением, он добыл огонь, в очередной раз поблагодарив своих учителей из Э-лагеря. С факелом в руке он шагнул к двери. Свет против тьмы. Что бы там ни таилось, оно питается тьмой и ночными страхами — следовательно, бороться с ним нужно светом.

Круглая комната была пуста, если не считать обломков дерева от источенных временем полок, великое множество которых висело на стенах. Крэйк не стал заходить в нее, а остановился на пороге, подняв факел.

Те, кто построил это здание, несомненно обладали талантами эсперов, но использовали их для извращенных целей. Крэйк ощущал отчаяние, страх и ужас, таящиеся здесь.

Крэйк осторожно попробовал бороться. Взмахнув факелом, он одновременно нанес мысленный удар по холоду и тьме.

Те, кто оставили здесь охрану, не предполагали, что ей придется бороться с эспером. Вскоре Крэйк почувствовал, как давление тьмы ослабевает.

Крэйк глубоко вздохнул. В комнате пахло сыростью, через окна доносился слабый запах гниения, но теперь это была лишь пустая оболочка, не содержащая ни ужаса, ни тьмы.

Усилие истощило Крэйка, по его лицу градом катился пот. Сейчас он недоумевал, зачем ему понадобилось очищать полуразрушенное строение. Хотя, оставшись здесь, он имел бы некоторое преимущество — мог контролировать движение по реке. Однако сейчас он больше нуждался в пище, нежели чем в чем-то другом.

Он вернулся на скалу жертвоприношений, осторожно ступая среди полуразложившейся пищи. Ближе к краю он нашел глиняную чашу с зерном и корзинку перезревших плодов, и жадно съел их.

Крэйк соорудил себе постель из веток и разжег костер. Сидя на корточках перед ним, он послал мысль в поиск. Большая кошка пила у реки. Крэйк вздрогнул и отвел мысль от этого алчущего крови мозга. Ночная птица вылетела на охоту. Лес вокруг жил обычной ночной жизнью и не было ни малейшего следа человеческого присутствия. Несмотря на усталость, Крэйк никак не мог уснуть. Возможно сказывалось нервное перенапряжение борьбы, не до конца оставившее его. Время от времени Крэйк подбрасывал ветки в костер и думал о происшедшем за день. Ближе к утру он задремал, даже сквозь сон слыша крики ночных животных и вой ветра в пустотах башни.

Внезапно он снова почувствовал то слепое пятно, которое скрыло от него девушку. Он вскочил на ноги. За окном шел дождь, и над рекой висел туман. Крэйк побежал по направлению к этому слепому пятну. Мощеный дворик вокруг башни перешел в старую дорогу. Скоро Крэйк почувствовал запах дыма.

Он добрался до подножия плато и стал взбираться вверх. Дождь прекратился, но на серо-стальном небе не было ни намека на солнце.

Вдруг сильный удар обрушился на его правое плечо и он чуть не сорвался вниз. Камень, ударивший его, отскочил от скалы и покатился по склону. Хотя плечо болело, Крэйк не обращал на него внимания. Стена между ними исчезла — и он снова видел ее!