Всем, кто посвятил себя помощи бездомным и животным, попавшим в беду

Если рядом кошка, все становится особенным… даже одиночество.

                                                                                                                                                     Луис Камути

Если бы человека можно было скрестить с кошкой, человеку это пошло бы на пользу, а вот кошке только навредило бы.

                                                                                                                                                     Марк Твен

                                                                                                                                                    James BOWEN

                                                                                                                                                    The World According To Bob

Это был один из тех дней, когда все, что могло пойти не так, пошло не так.

Сначала почему-то не сработал будильник, в результате я проспал, и мы с Бобом, моим котом, вышли из дому позже, чем обычно. Сев в автобус, который должен был отвезти нас из Тоттенхэма в Айлингтон, где я продавал журнал «Big Issue» [1] , я попытался отдышаться, но не тут-то было: не прошло и пяти минут, как черная полоса напомнила о себе.

Боб, по своему обыкновению, дремал на соседнем сиденье, как вдруг он поднял голову и начал настороженно принюхиваться. За два года, что прошли с момента нашей первой встречи в подъезде, способность чуять неприятности ни разу не подводила этого рыжего кота. Не подвела и сейчас: вскоре и я почувствовал резкий запах горелой пластмассы, а водитель, старательно сдерживая панику в голосе, объявил, что «автобус дальше не пойдет» и пассажирам следует покинуть салон. Немедленно.

Конечно, на эвакуацию с «Титаника» это было мало похоже, но все-таки людей в автобус набилось порядочно, так что давки и толкотни хватило. Боб не выказал желания присоединиться к перепуганным пассажирам, поэтому мы дождались, когда большая часть выйдет, и оказались на улице одними из последних. И не пожалели о своем решении: пусть в автобусе и плохо пахло, зато там было тепло!

Мы сломались напротив района новостроек, откуда налетали шквалистые порывы ледяного ветра. Я мысленно порадовался, что, бестолково мечась утром по квартире, повязал Бобу на шею толстый шерстяной шарф.

   Что касается автобуса, то с ним ничего страшного не случилось, просто двигатель перегрелся. Но водитель сказал, что придется ждать механика из транспортной компании. И почти два десятка человек, ворча и жалуясь на судьбу, полчаса стояли на открытом всем ветрам тротуаре, пока не пришел новый автобус.

Движение тем утром было невероятно плотным, поэтому, с учетом аварии, мы с Бобом потратили на дорогу до Айлингтон-Грин почти полтора часа. Мы сильно опаздывали: я боялся пропустить обеденный перерыв, во время которого торговля журналами шла особенно хорошо.

Пятиминутный переход до нашего участка у станции метро «Энджел», как обычно, растянулся на все пятнадцать. И не по моей вине! Иногда я вел Боба на длинном поводке, но чаще кот путешествовал у меня на плечах, с любопытством глядя на окружающий мир, подобно впередсмотрящему на старинном корабле. Согласитесь, такое не каждый день встретишь, поэтому почти каждые десять метров кто-нибудь здоровался с Бобом, просил разрешения погладить его или сфотографировать. Я никому не отказывал. Мой очаровательный харизматичный кот обожал быть в центре внимания, если, конечно, оно не доставляло ему неудобств. А вот с этим нам не всегда везло.

В тот день нас остановила невысокая дама из России; в общении с котами она разбиралась, как я в русской поэзии.

– Ой, какая красивая кошка! – воскликнула она, когда мы шли по Камден-пэсседж, улице в южной части Айлингтон-Грин, которая славится ресторанами, барами и магазинчиками сувениров.

Я замедлил шаг, чтобы дать ей возможность нормально пообщаться с Бобом, но дама первым делом почему-то попыталась потрогать его за нос. Не самое мудрое решение.

Рыжий моментально выгнулся, громко и сердито зашипел и резким взмахом лапы поспешил отогнать женщину, которая так нахально вторглась в его личное пространство. К счастью, он не успел ее поцарапать, но все же напугал, поэтому я не ушел, пока не убедился, что с ней все в порядке.

– Нормально, нормально, – твердила она, хотя заметно побледнела. – Я только хотела поздороваться.

Почтенный возраст дамы заставил меня понервничать: не случится ли у нее от испуга сердечный приступ?

– Никогда больше не делайте так с животными, – вежливо произнес я. – Как бы вы повели себя, вздумай кто-нибудь тыкать пальцами вам в лицо? Повезло еще, что он вас не поцарапал.

– Я не хотела его огорчить, – виновато улыбнулась она.

– Ну ладно, давайте не будем ссориться, – сказал я, взяв на себя роль примирителя.

Боб сначала без энтузиазма отнесся к этой затее, но в конце концов успокоился и позволил даме аккуратно погладить себя по спине. Та, в свою очередь, не переставала извиняться, а мне уже не терпелось от нее отвязаться.

– Простите, пожалуйста, – снова и снова повторяла она.

– Все в порядке, ничего страшного, – твердил я, чувствуя, как от натянутой улыбки уже сводит скулы.

Когда нам все-таки удалось добраться до станции метро, я первым делом поставил на тротуар рюкзак, чтобы Боб мог устроиться на нем со всем возможным комфортом, и принялся выкладывать пачки журналов, купленные накануне у местного координатора «Big Issue». Я поставил себе задачу продать по меньшей мере двадцать журналов, потому что нам, как обычно, нужны были деньги.

Но день, как вы помните, не задался.

Зловещие свинцовые облака с полудня наползали на Лондон; прежде чем я успел продать хотя бы один номер, небеса обрушились на землю, и нам с Бобом пришлось искать убежище в нескольких метрах от нашего участка, в проходе между банком и офисным зданием.

Боб – кот терпеливый и жизнерадостный, но он ненавидит дождь, особенно если на улице стоит промозглый холод. Пытаясь укрыться от противных капель, он весь съежился и как будто потускнел, словно надеялся, что ливень его не заметит. В результате прохожие почти не обращали на него внимания, и я продал меньше журналов, чем обычно.

Поскольку дождь не собирался прекращаться, Боб вскоре дал мне понять, что больше не хочет торчать на улице. Он продолжал недвусмысленно поглядывать на меня, свернувшись в клубок, словно рыжий ежик. Я понял, чего он от меня ждет, но не мог все бросить: приближались выходные, нужно было заработать достаточно денег, чтобы продержаться до понедельника. А пачка журналов, которую я принес с собой, кажется, не уменьшилась ни на сантиметр.

И как будто этого было мало, во второй половине дня поблизости начал околачиваться молодой полицейский. Он не в первый раз докучал нам с Бобом (и я прекрасно понимал, что не в последний), но как раз в тот день он был особенно не к месту. Я знал, что по закону имею полное право продавать журналы на своем участке у станции метро. У меня было удостоверение продавца «Big Issue», и я мог работать с утра до ночи, если не нарушал общественный порядок. К несчастью, у юного полицейского в тот день не нашлось других забот, кроме как мешать мне и моему рыжему напарнику. Не знаю, что именно он рассчитывал найти при обыске – наркотики или оружие, – но нам нечем было его порадовать.

Раздосадованный полицейский не сдавался: он начал расспрашивать меня о Бобе. Я объяснил, что этот кот официально принадлежит мне и у него даже есть микрочип. От этой новости у стража порядка окончательно испортилось настроение, но он все-таки оставил нас в покое.