Говорящий с Животными повернулся в их сторону, и его лицо оказалось прямо против голов кукольника.

— Тогда говори, что делать.

— Сначала притормози до орбитальной скорости.

— А потом?

— Ускоряйся в направлении Солнца. Так мы успеем осмотреть внутреннюю часть Кольца. Нашей целью будут черные прямоугольники.

— Излишняя осторожность не нужна и оскорбительна. Черные прямоугольники нас совершенно не интересуют.

Усталый и голодный, Луис не имел ни малейшего желания играть роль арбитра между двумя чужаками. Они слишком долго были на ногах. Если уж Луис чувствовал усталость, то кзин должен быть просто изнурен.

— Интересуют, и даже очень, — ответил Несс. — Их поверхность перехватывает больше солнечного света, чем само Кольцо. Не исключено, что в действительности это чрезвычайно эффективные термоэлектрические генераторы.

Кзин фыркнул что-то чудовищно оскорбительное на Языке Героев, однако его ответ на интерволде был удивительно спокоен.

— Я не понимаю тебя. Какое нам дело до источников энергии, которыми располагает Кольцо? И если даже так оно и есть, давай сядем, найдем какого-нибудь туземца и попросту спросим его об этом!

— Я не согласен на посадку.

— Ты сомневаешься в моих способностях пилота?

— А ты сомневаешься в моих полномочиях командира?

— Раз уж ты сам затронул этот вопрос…

— Не забывай, что у меня по-прежнему есть тасп. Я распоряжаюсь «Счастливым Случаем» и гиперпространственным приводом Квантум II, и я Лучше-Всех-Спрятанный на этом корабле. Помни, что…

— Хватит, — прервал его Луис.

Оба посмотрели на него.

— Вы слишком рано начали ссориться. Почему бы не осмотреть прямоугольники в телескоп? Тогда вы оба будете знать больше фактов, которыми можно будет бросаться друг в друга. Это даст вам большее удовлетворение.

Головы Несса быстро переглянулись. Кзин выпускал и втягивал когти.

— А теперь поговорим о более приятных вещах, — продолжал Луис. — Все мы изнервничались, устали и голодны. Кому нравится ругаться с пустым желудком? Я лично собираюсь часок вздремнуть. Советую и вам сделать то же самое.

— Ты не будешь смотреть? — удивленно спросила Тила. — Но ведь мы будем пролетать над внутренней поверхностью Кольца!

— Расскажешь мне потом, что увидишь, — сказал он и отправился спать.

Проснувшись, он почувствовал сильный голод и головокружение. Голод был настолько силен, что сначала заставил его съесть огромный бутерброд и только потом разрешил пойти в рубку.

— Ну как?

— Все кончилось, — холодно ответила Тила. — Крейсера, черти, драконы, все одновременно. Говорящий дрался с ними голыми руками. Тебе это наверняка понравилось бы.

— А Несс?

— Мы с Говорящим решили, что летим к черным прямоугольникам. Говорящий лег спать.

— Есть что-то новое?

— Немного. Сейчас покажу.

Кукольник что-то сделал с экраном. Он умело управлялся на месте кзина.

Зрелище напоминало поверхность Земли с большой высоты: горы, реки, долины, озера, пустые пространства, которые могли быть пустынями.

— Пустыни?

— Похоже на то. Говорящий замерил температуру и влажность. Все указывает на то, что Кольцо, по крайней мере частично, вышло из-под контроля своих создателей. Зачем им могли понадобиться пустыни? По другую сторону мы открыли еще один океан, такой же большой, как и первый. Изучение спектра позволило сделать вывод, что вода соленая.

— Твое предложение оказалось весьма разумным, — продолжал Несс. — Хотя Говорящий и я — профессиональные дипломаты, ты, пожалуй, лучше нас обоих. Когда мы направили телескоп на прямоугольники, кзин тут же согласился лететь туда.

— Да? И почему же?

— Мы заметили кое-что странное. Эти прямоугольники движутся со скоростью гораздо больше орбитальной.

Луис едва не подавился.

— Это не так уж невозможно, — ответил самому себе кукольник. — Они могут кружить вокруг солнца по эллиптической орбите, а не по круговой. Им вовсе не обязательно выдерживать постоянное расстояние.

Луис наконец проглотил кусок, застрявший в горле.

— Но это же безумие! Постоянно менялась бы продолжительность дня и ночи!

— Поначалу мы решили, что речь идет о разделении зимы и лета, — вставила Тила, — но это тоже не имело смысла.

— Конечно, нет. Прямоугольники совершают один оборот за неполный месяц. Кому нужен год, который длится три недели?

— Значит, ты понимаешь, в чем заключается проблема, — сказал Несс. — Это аномалия была слишком мала, чтобы заметить ее из нашей системы. В чем же дело? Может, вблизи звезды резко возрастает гравитация и отсюда эта скорость? Как бы то ни было, черные прямоугольники заслуживают того, чтобы заняться ими вплотную.

Кзин выбрался из своей кабины, обменялся несколькими словами с людьми, после чего заменил Несса у пульта. Вскоре после этого он вышел из рубки. Он не сказал ни слова, но кукольник, дрожа всем телом, начал отступать перед яростным взглядом кзина, готового убивать.

— Ну, хорошо, — отрешенно вздохнул Луис. — В чем дело на этот раз?

— Это травоядное… — начал Говорящий, но слова застряли у него в горле. Он откашлялся и начал еще раз. — Этот шизофреник вывел нас на траекторию, требующую минимального расхода топлива. Такими темпами мы доберемся до пояса прямоугольников через четыре месяца.

И кзин начал ругаться на Языке Героев.

— Ты сам выбрал эту траекторию, — слабо запротестовал Несс.

— Я хотел постепенно выйти из плоскости Кольца, чтобы присмотреться к его поверхности, — возбужденно ответил кзин. — Потом мы могли бы сразу двинуться к прямоугольникам и добрались бы до них за несколько часов вместо месяцев!

— Не кричи на меня, Говорящий. Если бы мы двинулись к прямоугольникам полной тягой, наша траектория уперлась бы прямо в Кольцо. Я хотел избежать этого.

— Но ведь мы можем нацелиться на солнце, — заметила Тила.

Все повернулись к ней.

— Если жители Кольца боятся, что мы на них свалимся, они, конечно, все время следят за нами, — спокойно объяснила она. — Когда расчетная трасса нашего полета будет направлена прямо на солнце, мы перестанем представлять для них опасность. Понимаете?

— Совсем не глупо, — буркнул кзин.

Кукольник сделал жест, заменявший у него пожатие плечами.

— Пилот — ты. Делай, как знаешь, но не забывай…

— Не бойся, я не собираюсь пролетать сквозь солнце. В подходящий момент я перейду на орбиту, параллельную прямоугольникам.

Сказав это, кзин отправился в рубку. Отступление в нужный момент было искусством, которым владели немногие кзины.

Некоторое время корабль летел параллельно Кольцу; кзин, послушный приказам кукольника, не включал основных двигателей. Затем он погасил орбитальную скорость, так что «Лгун» начал падать к солнцу, а потом повернул его носом в направлении полета и начал ускорение.

Внутренняя поверхность Кольца выглядела теперь как широкая голубая лента, испещренная многочисленными синими и белыми пятнами. Даже быстрого взгляда хватало, чтобы заметить, как быстро она удаляется. Кзин не терял времени.

Луис заказал два стакана мохи и подал один из них Тиле.

Он понимал гнев кзина. Кольцо поражало его. Говорящий был уверен, что им придется садиться, поэтому старался довести до этого поскорее, пока его не покинула отвага.

Кзин снова вышел из рубки.

— Через четырнадцать часов мы выйдем на орбиту черных прямоугольников. Я хочу сказать тебе кое-что, Несс. Мы, воины Патриарха, с детства обучаемся терпению, но у вас, кукольников, терпение покойников.

— Мы поворачиваем, — не своим голосом сказал Луис и поднялся с места. Нос корабля все больше отклонялся от выбранного курса.

Несс отчаянно крикнул и прыгнул вперед. Он был еще в воздухе, когда «Лгун» осветился чудовищной вспышкой, как будто огромная лампа, и закачался как пьяный. Они почувствовали это, несмотря на искусственную гравитацию. В последнее мгновение Луис судорожно ухватился за спинку стула, Тила с невероятной точностью упала прямо на свою койку, а свернувшийся клубком кукольник сильно ударился о стену. Долю секунды царила полная темнота, а потом все осветилось призрачным фиолетовым светом, который окружил весь корпус.