— Действительно. Ночью мне казалось, будто я что-то слышу, но я не был уверен.

Искатель закончил разговор с Прилл и небрежно оперся о стену спальни, с легкой улыбкой разглядывая Говорящего. Кзин ответил ему таким же взглядом. Луису показалось, что эти двое прикидывают, что произошло бы, сойдись они в поединке.

Прилл выглянула в окно, а когда повернулась, на лице ее был ужас. Она задрожала, когда одновременно с сильным порывом раздался вой ветра.

Наверняка она не раз видела подобные явления, возникающие над небольшими кратерами от метеоритов, но эти кратеры молниеносно заделывали, и всегда это происходило где-то далеко, так далеко, что она узнавала об этом из передач стереовизии, или чего-то в этом роде. Тем не менее, это всегда вызывало содрогание — ревущая, ураганная утечка воздуха в бездонную пустоту на той стороне.

Ветер снова усилился.

— Надеюсь, это здание достаточно прочно, — сказала Тила Браун.

Луис онемел от удивления: как она изменилась! Хотя, она же на себе испытала опасности, поджидавшие в Глазе.

— Мне нужна твоя помощь, — сказала она. — Я хочу быть с Искателем.

— Ага.

— Он тоже хочет быть со мной, но у него какое-то совершенно повернутое чувство достоинства. Я пробовала рассказать ему о тебе, а он стал каким-то странным и перестал со мной спать. Считает, что я твоя собственность.

— Рабство?

— Мне кажется, только для женщин. Ты скажешь ему, что это не так?

Луис почувствовал, что у него перехватило дыхание.

— Пожалуй, будет проще, если я продам тебя ему. Конечно, если ты этого хочешь.

— Я хочу, Луис, путешествовать с ним по Кольцу. Я люблю его.

— Разумеется. Вы же созданы друг для друга и должны были встретиться. А те несколько сотен миллиардов других пар…

Она неуверенно смотрела на него.

— Ты стараешься говорить саркастически?

— Еще месяц назад ты не отличила бы сарказма от транзистора. Нет, самое смешное здесь то, что я говорю это безо всякого сарказма. Несколько сотен миллиардов других пар не имеют никакого значения, поскольку не были частью проклятого эксперимента кукольников.

Воцарилась полная тишина. Все смотрели прямо на него. Даже Искатель взглянул в их сторону, желая знать, что привлекло внимание остальных.

Однако Луис видел только Тилу Браун.

— Мы разбились на Кольце, — мягко сказал он, — поскольку местные условия как будто специально созданы для тебя. Ты научилась вещам, которым не могла бы научиться ни на Земле, ни где-либо в известном Космосе. Наверняка были и другие причины, например, этот их эликсир молодости или гигантское пространство, но важнейшей причиной твоего появления здесь было знание.

— Знание? Чего?

— Боли. Страха. Неуверенности. Ты сейчас совершенно другая женщина, нежели в тот момент, когда оказалась здесь. До этого ты была… абстракцией. Тебе когда-нибудь прежде случалось ушибить палец?

— Не знаю… Наверное, нет.

— А обжечь ноги?

Она взглянула на него. Все-таки, она поняла.

— «Лгун» разбился для того, чтобы ты могла оказаться на поверхности Кольца. Потом мы проделали несколько сотен тысяч миль исключительно для того, чтобы ты могла встретить Искателя. Твой скутер доставил тебя к нему, а электромагнитное поле перехватило в единственно подходящий момент, поскольку он — именно тот человек, которого ты должна была полюбить.

Тила улыбнулась. Луис — нет.

— Тебе требовалось время, чтобы получше узнать его, поэтому мы с Говорящим более двадцати часов висели головами вниз…

— Луис!

— …над девяностофутовой пропастью. Но это еще не самое худшее.

— Это зависит от точки зрения, — буркнул кзин.

Луис не обратил на него внимания.

— Ты полюбила меня, потому что благодаря этому нашла повод присоединиться к экспедиции. Сейчас ты меня уже не любишь, поскольку тебе это не нужно. Ты уже здесь. И я любил тебя по той же самой причине, поскольку счастье Тилы Браун сделало из меня безвольную марионетку… Но настоящей марионеткой являешься ты. До конца жизни ты будешь танцевать на веревочках своего собственного счастья. Сомневаюсь, что когда-нибудь ты получишь свободу, и даже если это произойдет, ты не будешь знать, что с ней делать.

Тила с побледневшим лицом неподвижно стояла почти по стойке «смирно». Еще недавно она наверняка не смогла бы этого сделать.

Что же касается Искателя, то он скорчился под стеной, глядя то на одного, то на другого и водя пальцем по острию своего меча. Он не мог не заметить, что Тилу обижают, но по-прежнему думал, что девушка принадлежит Луису Ву.

Луис повернулся к кукольнику и не очень удивился, увидев, что Несс спрятал под себя обе головы, и свернулся в плотный шар, прервав тем самым на неопределенное время свое существование во Вселенной.

Луис взял его за колено задней ноги и обнаружил, что может без особого усилия перевернуть кукольника на спину. Он весил не больше, чем сам Луис.

И явно очень боялся. Колено дрожало в руке Луиса.

— Все это произошло из-за твоего чудовищного эгоизма, — сказал он. — Этот эгоизм поражает меня почти так же, как ошибки, которые ты совершил. Я не могу понять, как можно одновременно быть таким могучим, готовым на все, и таким глупым. Понимаешь ты, наконец, что все постигшее нас — абсолютно ВСЕ! — является просто-напросто побочным эффектом счастья Тилы?

Теплый, мягкий шар сжался еще сильнее. Искатель восторженно разглядывал его.

— Можешь вернуться на планеты кукольников и сказать им, что эксперименты по разведению людей могут плохо кончиться. Несколько таких Тил, и ничего не останется от теории вероятности. Даже основные законы физики — это не что иное, как действующая на атомном уровне теория вероятности. Скажи им, что Вселенная — слишком опасная игрушка для таких осторожных существ.

Скажи им это, когда мы вернемся домой. А пока разворачивайся, и живее! Мне нужна нить, соединяющая черные прямоугольники, и ты должен ее найти. Мы уже почти за Глазом. Ну, чего ты ждешь?

Кукольник распрямился и встал на свои три ноги.

— Мне очень стыдно, Луис… — начал он.

— И ты смеешь говорить это СЕЙЧАС?

Кукольник замолчал, повернулся к окну и с интересом стал смотреть на удаляющийся Глаз.

Туземцы, поклоняющиеся Небу, оказались вдруг обладателями двух летающих башен.

Как и в первый раз, площадь с алтарем быстро заполнилась людьми. Луис попытался найти в толпе лысого жреца, но его нигде не было видно.

Несс тоскливо поглядывал на вздымающийся рядом с ним замок. Рубка «Невозможного» находилась на том же уровне, что и комната карт.

— В первый раз у меня не было случая осмотреть это место, — сказал он, — теперь же я не могу туда попасть.

— Мы можем сделать дезинтегратором дыру и спустить тебя на веревке, — предложил Говорящий с Животными.

— И все-таки я останусь здесь.

— Но ведь ты уже делал гораздо более опасные вещи.

— Да, стремясь к знаниям. Но теперь я знаю столько, сколько мне нужно. Если я и решусь на какой-нибудь риск, то только затем, чтобы вернуться с этим знанием к тем, кто меня послал. Луис, вот твоя нить.

Луис молча кивнул головой.

Над частью города словно поднимался густой, вытянутый в длинную полосу дым. Это и была нить, ее набралось уже очень много.

— Но как нам ее забрать?

— Понятия не имею, — признался Луис. — Нужно внимательнее осмотреть ее.

Они посадили «Невозможного» неподалеку от главной площади. Несс не выключал двигатели — если бы здание осело всем своим весом, оно раздавило бы наблюдательную площадку, служившую сейчас платформой.

— Нужно что-то придумать, — сказал Луис. — Может, нужны какие-нибудь рукавицы? Или катушка из конструктивного материала Кольца?

— Ничего подобного у нас нет, — ответил Говорящий с Животными. — Придется договариваться с туземцами. У них могут быть какие-нибудь старые легенды, инструменты, или реликвии. Кроме того, у них было три дня, чтобы освоиться с этим явлением.