Вот дура! Ну, соберись ты! Ответь что-нибудь достойное!

— Нет.

Молодец! Очень достойное «нет».

— А ответы-то какие у тебя информативные, — ехидно проговорил Зоран. — Может, ты обычно жестами изъясняешься или просто словарный запас маленький?

Ник резко вскинул голову, оторвавшись от изучения расписания. В зеленых глазах мелькнуло любопытство.

Я медленно начала закипать.

— А ты всегда такой учтивый? Или это мне просто повезло? — поинтересовалась я, стараясь сдержать себя и не врезать по этой симпатичной физиономии чем-нибудь тяжелым.

— Ты еще даже не представляешь, насколько тебе повезло, — улыбнувшись, проговорил он.

И несмотря на весь свой гнев, я практически растаяла от его улыбки.

— Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь, — ответила я, стараясь не обращать внимание на прозвучавший в его словах намек.

— Какая ты ершистая. Уверен, познакомимся поближе, и ты сменишь гнев на милость.

— Не горю желанием, — как можно безразличнее бросила я. — Предпочитаю общаться с воспитанными людьми, а не с хамами. Купи себе книжку «Поведение в приличном обществе», тогда и поговорим.

— Да что ты можешь знать о приличном обществе? — окинув меня насмешливым взглядом, проговорил Зоран.

— Да уж побольше тебя, — усмехнулась я. Злость предала уверенности и развязала мой длинный язык, который обычно при малознакомых мне людях я старалась держать на замке. — Что, денег много, папочка всем обеспечил? Вот только манеры забыл купить, — издевалась я, сочувственно покивав головой.

Парень медленно поднялся, а до меня дошло, что он, вообще-то, сильнее меня… Бить не будут… наверное, но и словами можно ударить посильнее дубинки. Я нервно оглядела аудиторию. На нас все смотрели с любопытством. Ник, не оправдав моей тайной надежды, вмешиваться, похоже, не собирался, но смотрел на меня чуть прищурившись, словно ждал чего-то.

Обстановка накалилась до предела, и мне действительно стало страшно. Кто знает, что могут учудить избалованные жизнью и деньгами парни с нахальной девчонкой, коей я, по их мнению, и являлась.

И тут шатен весело рассмеялся, а братья-блондины усмехнулись:

— Зоран, по-моему, тебя еще ни одна девушка так не опускала…

— Да, ему ни одна девушка еще не отказала, а тут такое чудо, — продолжал веселиться шатен.

— Ты прав, — подходя ближе и заглядывая мне в глаза, проговорил он, — действительно, чудо.

Зоран провел по моей щеке рукой. Я дернулась назад, при этом налетела на преподавательский стол и больно ударилась. Парень усмехнулся, схватил сумку с парты и вышел из аудитории. Остальные студенты АСУ, продолжая посмеиваться, вышли следом. На выходе Ник обернулся, чуть ободряюще мне улыбнувшись. Я же осталась стоять у стола, тяжело дыша и пытаясь успокоить свое бешено скачущее сердце.

Вот же я вляпалась!

Утро. Ненавижу утро!

Хотя люблю смотреть на восход солнца.

Перевернувшись на другой бок, я попыталась вырубить противно пищащий будильник. Мерзкое пи-пи-пи начисто игнорировало все попытки. Пришлось вынуть батарейки. Противный звук исчез, и я с чистой совестью упала обратно на кровать, с головой укрывшись одеялом. Правда, ненадолго. Не успела обратно уснуть, как в комнату вошла тетя Валя, стащила с меня одеяло и открыла окно. Комнату тут же наполнил прохладный и сырой воздух раннего утра.

— Уууууу….

— Вставай!

— У меня сегодня выходной, — слабо запротестовала я.

— Выходной у тебя будет через три дня!

Кое-как поднявшись, я уселась на кровать и сидела еще минут пять, не шевелясь, пребывая в странном состоянии, когда вроде уже и не спишь, но мозг еще не включился. Через десять минут, когда в голове, наконец-то, прояснилось, а ноги окончательно замерзли, пришлось вставать и идти закрывать рамы. На сборы ушло около получаса. Умывшись и одевшись, я выползла на маленькую кухню, которая примыкала к веранде, а окнами выходила на палисадник. Тетя Валя помимо небольшого огорода занималась еще и разведением редких сортов цветов. Работа это была тяжелая и кропотливая. Цветочки хоть и были красивые, но очень уж привередливые. Вон тот куст розовых хризантем мы поливали каждые четыре часа определенным количеством воды. Поверьте, мало удовольствия подниматься в четыре утра и идти поливать какие-то там цветы, которые на тот момент выглядели чахлым кустиком. Зато сейчас из окон открывался шикарный вид.

— Еще так раааааноооо, — зевнув, протянула я.

— Ты же сама просила тебя разбудить пораньше, — наливая чай, проговорила тетя Валя.

— Да? — удивилась я, садясь на свой любимый стул в уголке.

— Журналы какие-то заполнить тебе надо…

— Точно! — я упала на стол, закрыв голову руками.

Так как вчера новенькие наглым образом сбежали, не сказав мне свои фамилии, то придется идти в Институт пораньше. Может, застану их и успею хотя бы для первой лекции заполнить журнал.

Что-то как-то не задалось у меня со студентами из архитектурного. Ну понятно, что они богатые и самоуверенные молодые люди, но и границы тоже знать надо. Не в средневековье живем. Если будут наезжать и издеваться — я в долгу не останусь!

Кивнув своим мыслям, я с аппетитом принялась за завтрак. Хватит хандрить. Мне еще до института час ехать, не то, что некоторым.

Дребезжащий автобус-гармошка мягко колесил по еще сонным узким улочкам города. Чтобы не заснуть и при этом не упасть на пол, пришлось привалиться лбом к прохладному стеклу. В голове немного прояснилось. Выйдя на своей остановке, я бодрым шагом направилась в Институт. Поспать, конечно, для меня дело святое, но и ранее утро мне тоже нравилось. Город еще спал, не гудели машины, не спешили люди, не было давки в автобусах и трамваях. А если прислушаться, то можно было услышать шум волн, звуки которых буквально минут через тридцать перекроет гул города.

Присев на парапет напротив входа, я достала журналы посещаемости и стала высматривать знакомых.

— Привет, — Кьяра присела рядом. — Что так рано?

— Да ты тоже не поздно, — усмехнулась я. — Где Марк?

— К родителям уехал, — отозвалась девушка.

— В начале года? — удивилась я. — Ему что, лета не хватило?

— А летом он не ездил.

— Почему? — удивилась я.

Родители Горьева живут в другом городе, и за три года совместной учебы я ни разу не слышала, чтобы они приезжали. Марк и сам к ним не часто ездил, один-два раза в год максимум. Но вот летом я была уверенна, что он проводит с родителями хотя бы пару недель.

— Не знаю, — пожала плечами Кьяра. — У них сложные отношения, Марк не любит об этом рассказывать.

— А ты с ними знакома?

— Нет, — покачала она головой.

— Вы же со школы дружите? Неужели ни разу не видела? — удивилась я.

— Да вот как-то не сложилось.

— Ясно.

На площади перед Институтом народу прибавилось, но пока никто не спешил заходить в душное здание. На улице еще было по-утреннему прохладно.

Вот учатся у нас одни богачи, спонсоров полно, а кондиционеры стоят только в деканатах и ректорате. Жуткая несправедливость!

На парковку Института заехало несколько автомобилей. Даже я, не различая марки машин, сходу поняла, что эти представители мирового автопрома стоят раза в три дороже, чем дом, в котором я живу с прилегающей к нему местностью и живностью с хозяйственного двора.

Медленно проехав мимо нас, машины аккуратно припарковались в самом конце и из них вышли виновники моего раннего подъема. Я внутренне вся напряглась, представляя, как буду выглядеть, клянча у них фамилии.

— Ну, а ты чего так рано? — поинтересовалась Кира, не замечая новеньких, которых, кажется, уже все заметили.

— Да мне вот тут… — я замялась, теребя в руках тонкий журнал. — Заполнить надо…

— И в чем проблема?