– Где ты была? – спросил он шепотом, похожим на жужжание шмеля.
– Ждала, – ответила Ксанча на чистом фирексийском. Она действительно ждала, что же случится дальше.
Незнакомец закивал, а затем внезапно ткнул девушку посохом в живот. Чудом удержавшись на ногах и поблагодарив Урзу за прекрасную броню, Ксанча выхватила меч и, крутанувшись вокруг своей оси, с коротким криком снесла фирексийцу голову. Маска отлетела в сторону, обнажая металлические челюсти, застывшие в смертельном оскале. С глухим стуком отрубленная голова выкатилась из-под черного капюшона, и ее недавний владелец, постояв некоторое время на непослушных ногах, повалился на каменный пол.
Еще четверо фирексийцев, показались из-за колонн святилища. Ксанча попятилась к алтарю, шепча заклинание, вызывающее летающий шар. Нога ее наступила на что-то твердое. Обернувшись, девушка увидела отрубленную голову. Шар подхватил и ее и трофей. Горячий воздух вознес сферу к сводам храма, и через секунду Ксанча уже плыла над черепичными крышами.
Тошнота горечью подступила к горлу, и девушка закашлялась. Утеревшись, она с ужасом увидела на ладонях кровь. Кист не мог долгое время поддерживать и броню и шар. Нужно было снижаться. Но так же как и она, фирексийцы могли найти ее по запаху. Ничего не оставалось, как приземлиться в ближайшей выгребной яме.
От невыносимого смрада слезились глаза. Ксанча сжимала металлическую голову, понимая, что если она разожмет пальцы, то уже никогда не достанет ее со дна этой зловонной клоаки.
К закату, когда жирные навозные мухи облепили лицо, тритон уже была готова сдаться любому фирексийцу, лишь бы тот вытащил ее отсюда. Потратив последние силы на заклинание, Ксанча осторожно зевнула, боясь набрать в рот содержимое ямы. Шар надувался медленно. Но вскоре набрал-таки объем и с тошнотворным чавканьем выдернул ее из смердящего плена. С трудом отдышавшись, девушка направилась в сторону одинокого острова Урзы.
Белая башня замка замаячила впереди лишь на исходе следующей ночи. Скинув с себя одежду, Ксанча долго плескалась в морских волнах и оттирала песком тело в надежде избавиться от запахов выгребной ямы.
Урза был недоволен ее появлением.
– Где ты это раздобыла? – в негодовании вскричал он, увидев металлическую голову в руках ночного визитера.
Ксанча рассказала о своих злоключениях.
– И ты притащила сюда эту гадость в качестве трофея? О чем ты думала? – Глаза Мироходца вспыхнули, осветив комнату.
Девушка уже хотела предусмотрительно одеться в броню, но внезапно ее тело сковало оцепенение. Урза заколдовал ее. Голая и беззащитная, она неподвижно стояла посреди рабочего кабинета и слушала лекцию о глупости тритонов, выставляющих себя напоказ врагам и ломающих планы друзей.
– Я почувствовала запах масла, – начала оправдываться Ксанча, когда колдовское оцепенение оставило ее. – Мне стало любопытно. Я же не знала, что это фирексийцы. Может, в этом мире так пахнет какое-нибудь изысканное блюдо! – в ее голосе слышалась злость. – Он напал на меня первым. Я что, должна была умереть? И потом, ты ни за что не поверил бы мне, не предоставь я тебе доказательства встречи с ними.
Пальцы Урзы засветились, в них появился серебряный шар.
– Ну, давай, бросай, что ж ты медлишь?! Фирексийцы не убили меня, так убей ты, чтобы потом иметь возможность оплакивать новую ошибку!
Серебряный шар исчез в потоке красноватых искр. Урза устало опустился в кресло.
– Они были здесь и раньше, – кивнув в сторону металлической головы, продолжала Ксанча. – У него было лицо, человеческое лицо, Урза. Они ищут не только древние изобретения. Им нужны ресурсы, уголь, нефть, руда… Моаг – очень богатый мир. Поэтому для прикрытия они проникли в религиозную секту.
– Они разрушат Моаг, как разрушили Доминарию. И все повторится опять!
Ксанча усмехнулась:
– Хороший шанс исправить все ошибки!
– Нет, цена будет слишком высокой.
– Урза! – у тритона лопнуло терпение. – Ты хоть сам себя слышишь?!
Он уставился на нее, будто видел впервые.
– Иди, Ксанча. Мне надо подумать. В полнолуние я приду за тобой.
– Я никуда не пойду! Они отняли у меня дом, и я хочу отомстить!
– Иди, дитя мое, не мешай мне. Сначала надо все хорошенько обдумать.
«Опять „дитя", опять он все обдумает!» – негодовала девушка, оказавшись на берегу острова. Отыскав оружие и мешочек с монетами и драгоценностями, спрятанные в кустах, Ксанча зевнула, прочитала заклинание, и летающая сфера понесла ее на север.
Утренние лучи позолотили края пушистых облаков, неспешно плывущих к побережью. «Через несколько часов они бросят тень на мою хижину», – подумала девушка и направила шар в сторону города, где стоял храм огня. Урза собирался оставить Моаг, и Ксанча понимала, что, несмотря на все свои угрозы, последует за ним. Но, если бы он решил просто уйти, они бы уже были в пути. «Нет, он что-то задумал! И я хочу знать, что именно».
Добравшись до побережья в полночь и выбрав дом побогаче, она пробралась внутрь и, порывшись в сундуках, отыскала мужскую одежду. Две серебряные монеты и небольшая драгоценная брошь были оставлены на видном месте в качестве платы за костюм.
На рассвете Ксанча уже стояла на храмовой площади, у дверей аптеки, из которой открывался великолепный вид на святилище. Хозяин лавки с недоверием отнесся к незнакомому юнцу, набивавшемуся в ученики, но тот с таким жаром принялся рассказывать о целебных травах, да к тому же оказался грамотным, что аптекарю ничего не оставалось, как принять его в помощники. Еда два раза в день, охапка соломы в чулане с окнами, выходящими на храм, – о большем нельзя было и мечтать. Ксанча приготовилась терпеливо ждать появления Урзы.
Прошло несколько дней. Однажды ночью город потряс оглушительный взрыв, и, выглянув в окно, девушка увидела столб белого света, падающий с неба прямо на храм. На площадь полетели обломки кирпичей и горящие бревна. «Урза», – улыбнулась Ксанча, выбежав на улицу, и, выхватив меч, скрылась в дыму. Навстречу ей бежали охваченные пламенем фирексийцы. Пришлось положить конец их страданиям. За несколько дней, проведенных в аптеке, она хорошо изучила расположение пристроек святилища и знала, где находятся кельи жрецов огня.
Именно там Ксанча рассчитывала найти переноску.
Она обнаружила проход в Фирексию в одной из дальних комнат пристройки. Черный диск оказался больше прежнего и возвышался до самого потолка. «Такой не свернешь и не засунешь за пояс». Но и здесь имелась серебряная пластина с силовыми камнями. Не долго думая, Ксанча разбила мечом панель. Из переноски послышались крики, и девушка поняла, что успела как раз вовремя. А когда дым рассеялся, от устройства остались лишь горстка пепла и пара глубоких выбоин в каменном полу.
Бывшая фирексийка решила обследовать остальные помещения храма в надежде найти мобильную переноску, как вдруг воздух вокруг нее сгустился и она увидела Урзу, появляющегося из межмирия.
– Это я! – закричала Ксанча.
– Что ты здесь делаешь? Я мог убить тебя! – Они никогда не обсуждали, способна ли броня защищать от ошибок самого Урзы.
– Я пришла за переноской, но она оказалась совсем не такой, какими мы пользовались раньше.
Урза заметил выбоины на полу.
– Ты уничтожила ее? – голос его звучал на удивление спокойно.
– Да. Сначала слышались крики, потом все стихло.
– Надеюсь, этого достаточно. Я думаю, они поймут, кто здесь побывал. – Мироходец протянул руку: – Ты идешь или остаешься здесь?
– Ты хочешь, чтобы фирексийцы последовали за нами?
Урза кивнул и улыбнулся.
– Я хочу, чтобы они кинулись в погоню и оставили Моаг в покое.
– Не думаю, что это сработает, – усомнилась Ксанча, но они уже нырнули в межмирие, и ее слова утонули в вихре хаоса.
Они пересекли уже четвертый по счету после Моага мир, а погоня все продолжалась. Жрецы-исследователи вели по вселенной отряды воинов-разведчиков. Иногда беглецы делали короткие передышки. Где бы они ни оказывались, Урза тут же принимался строить механического солдата, каких создавал в своем далеком прошлом. Он называл их иотийцами и мог изготовить из любого материала, предлагаемого следующим миром: из глины, камня, древесины и даже льда. Впрочем, в ледяных мирах они никогда не задерживались надолго. Отправляясь дальше, путешественники оставляли иотийца, который встречал отряды фирексийцев и, вступив с ними в бой, пытался не столько нанести ущерб живой силе противника, сколько задержать погоню.
