Это было похоже на прощание.

– Мы еще не умираем, – прокричала в ответ девушка и направила шар к черным тучам. Поднимаясь все выше и выше, сфера постепенно покрывалась ледяной коркой и, отяжелев, падала вниз. Казалось, небо с океаном играют в пинг-понг.

Наконец шторм стал уходить к югу, оставив измученных путешественников качаться на волнах.

– Я не смогу подняться в воздух. – Ксанча еле поборола приступ тошноты. – Нужно избавиться от шара.

– Нет, – простонал Ратип.

– Я сделаю другой.

– У меня нет сил, я не смогу плыть.

– А я вообще не умею плавать! Ты будешь удерживать меня над водой, пока я не выпущу новый шар.

В ответ Ратип застонал, отирая бледное мокрое от пота лицо. Он был слишком слаб для того, чтобы плыть и уж тем более, чтобы поддерживать Ксанчу.

– Урза, – прохрипел юноша, открыв засветившиеся надеждой глаза. – Он придет. Твое сердце подскажет ему дорогу.

Ксанча печально улыбнулась. В последний раз Мироходец явился только тогда, когда девушка чуть не взлетела на воздух вместе с переноской. Сейчас буря отступила, и ей не грозила смертельная опасность, а значит, и на внимание Урзы рассчитывать не приходилось.

– Нет, Ратип. Если он не вытащил нас из шторма, то и сюда не придет. Я не так близка к смерти, чтобы привлечь его внимание.

– Но должен же быть выход!

Ксанча придвинулась к спутнику и, откинув с его лба мокрые волосы, пристально посмотрела в глаза. Совсем недавно он сказал, что любит ее. Тогда ему было страшно, может, он прощался и с ней, и со своей жизнью… А возможно, говорил правду. Конечно, она была бесполым тритоном, не способным иметь детей и, возможно, не умеющим любить, как простые смертные. Но она испытывала к этому печальному юноше, сидящему сейчас рядом, такие чувства, которые были дороже всех ее книг, всех сокровищ, какие только можно найти во вселенной.

– Держись. – Она взяла его руку в свою. – Я что-нибудь придумаю…

Но в голову ничего не приходило. Темнело. Усталость брала свое, а от мерного покачивания на успокоившихся волнах клонило в сон. Ратип молчал.

– Наступит утро. Мы не вернемся, и, может быть, Урза решит поискать нас.

– А ты не могла бы… сделать что-нибудь, чтобы… он нашел нас? – Ему с трудом удалось произнести предложение целиком.

Ксанча хотела помочь Рату сесть поудобнее и посоветовала смотреть в одну точку, чтобы меньше укачивало. Но юноша отказался.

– Как Урза… узнаёт… что нужен тебе?

– Никак. Сама я редко нуждаюсь в его помощи, а ему я нужна еще реже…

– Три тысячи лет… и вы никогда… не чувствуете потребности друг в друге?

– Никогда.

Ратип вздохнул и обхватил руками колени. Ксанча заметила, что его бьет мелкая дрожь, и принялась кутать юношу в одеяла. Этого ей показалось мало, и поверх одеял она накрыла его своим плащом. Развязывая тесемки, девушка нащупала на шее кулон.

– Рат, – обрадовалась она, – послушай меня. Кажется, мы спасены!

Ратип медленно открыл глаза и с надеждой взглянул на спутницу.

– Давным-давно Урза сделал для меня кулон, который может его позвать. Нужно только разбить этот кристалл.

В прошлый раз она раздавила камень пальцами, но сейчас у нее ничего не выходило. То ли этот был крепче предыдущего, то ли у Ксанчи просто не осталось сил. Не долго думая, девушка сунула кристалл в рот и сжала челюсти. Послышался громкий хруст. Вместе с кулоном раскололся зуб. Выплюнув осколки на ладонь, Ксанча внимательно осмотрела их, даже не заметив, что Ратип при этом закатил глаза и отвернулся.

Если кристалл не потерял свою силу, Урза придет за ними на рассвете. Бледная луна скрылась за тучами, в наступившей темноте стало совсем тоскливо, и Ксанча подумала о самом плохом. Она не боялась за свою жизнь. Ей почему-то казалось, что она выберется из этой передряги, а вот Ратип… Хватит ли у него сил? Это был бы глупый конец, хотя так, наверное, можно сказать о любой смерти.

Юноша заснул. Дыхание его становилось все спокойнее, щеки порозовели, он, кажется, согрелся. Может быть, к утру ему станет легче. Ксанча устроилась рядом и закрыла глаза.

Проснувшись от ужасной боли в желудке, она услышала крик Урзы:

– Какого дьявола тебя занесло в середину океана?!

Он схватил обоих спутников за шиворот, как котят, и потянул вверх. Шар лопнул, причинив девушке новую боль. Не успела она облачиться в броню, как Урза уже шагнул в межмирие, и через секунду все трое оказались в горной хижине.

Ксанча задохнулась и почувствовала во рту вкус крови. Лицо Ратипа сделалось серым, над ним склонился Урза. Юноша не дышал. Не прошло и мгновения, как Мироходец влил в горло «брата» несколько капель волшебной жидкости из зеленой бутыли, которую Ксанча видела в его кладовой. Ратип закашлялся и сел.

– Переоденься, – скомандовал Урза тоном, с какого, надо полагать, начинались все их сражения в детской. – А потом обязательно поешь. И не входи в мою комнату – нам с Ксанчей нужно поговорить.

«Младший брат», естественно, и не думал двигаться и места.

– Ксанча здесь ни при чем. И не делай вид, что можешь игнорировать меня… снова. Это я решил отправиться на Койлос.

Девушке показалось, что голос Ратипа несколько изменился. Поборов страх, она взглянула в глаза Мироходца, надеясь определить, не Камень ли слабости диктует слова юноше. В обеих глазницах Урзы мерцала бездонная чернота, такая же, какую она видела лишь однажды, после бегства из Фирексии.

Но Урза тут же отвернулся от нее.

– Койлос мертв. Там ничего не осталось.

Ксанча могла только гадать, бывал ли Урза в пещере после возвращения в Доминарию или нет.

– Мне нужно было убедиться в этом лично, – ответил Ратип. – Ты сказал уйти ненадолго, вот мы и ушли.

– Не думал, что вы отправитесь именно туда. Если бы я знал, то пошел бы с вами.

– Это была не самая удачная мысль. – Рат вышел, хлопнув дверью так, что на полках зазвенели склянки.

– Ты должна была остановить моего брата, – в ярости прошипел Урза. – Койлос мог уничтожить его.

– Это всего лишь место, Урза.

– «Всего лишь место», – передразнил ее Мироходец. – Для таких, как ты, может быть. Что ты там увидела? Пещеру, руины? А мой брат, что он видел? Видишь, что с ним происходит! Ничего, следующий будет сильнее. И может быть, следующего я сам отведу в Койлос.

– Ты что, не понимаешь?! Другого Мишры не будет!

Урза отвернулся. Сев за стол, он смахнул какие-то детали в корзину. Видимо, кристалл зазвенел в самый разгар работы. Злость Ксанчи рождалась быстро, но так же быстро и проходила.

– Спасибо, что пришел к нам на помощь.

Урза отмахнулся.

– Я даже не сразу вспомнил, что это за звук. Это было так давно… Тогда я еще надеялся разрушить Фирексию. Сейчас мои амбиции уже не столь велики. После Эквилора я мечтаю только о том, чтобы защитить от врагов Доминарию. – Мироходец вздохнул и посмотрел на девушку почти ласково. – Надо будет сделать тебе еще один кристалл. Полезная все-таки вещь…

– Только такой, чтобы его можно было легко сломать. С этим я лишилась зуба. И Ратипу тоже сделай.

– Ему? – удивился Урза. – Мы поговорим об этом после осуществления нашего плана. Я размышлял о будущем, пока вас не было. Этот дом слишком мал. Я начал проектировать систему обороны для всей Доминарии. Мои изобретения нужно будет строить в разных частях Терисиара и окрестных островов. Мне придется много ездить, и, конечно, потребуются помощники…

– Но не я и не… – Ксанча не решилась закончить.

– Мой план рассчитан на многие и многие годы. Потребуется не одно поколение людей, чтобы довести все задуманное до конца. Помощники, о которых я говорю, станут хранителями знания и будут передавать его из поколения в поколение, образовав тем самым целые династии защитников Доминарии. Теперь ты понимаешь, что не подходишь на эту роль? Что до него, он смертен… Рано или поздно он состарится и умрет. Я не смогу изменить ни тебя, ни его, даже если захочу. Я не фирексиец. Надеюсь, за эти дни ты решила остаться с ним?