Приведу далее мое официальное донесение от 25 июня 1921 г.
Премьер-министру лорду Керзону
25 июня 1921 г.
«Если верны газетные известия, что греки решили отказаться от наших предложений о посредничестве, то я надеюсь, что мы без всяких колебаний станем проводить нашу политику. Если они будут продолжать военные действия вопреки желаниям Англии и Франции и, лишенные какой бы то ни было моральной поддержки, в конце концов будут разбиты или в лучшем случае окончательно запутаются, то перед нами встанут чрезвычайно серьезные осложнения, и Кемаль будет до крайности несговорчив. Я уверен, что при данных условиях наиболее мужественный путь есть путь наиболее надежный. Премьер-министр на заседании кабинета министров сказал недавно, что он согласен проводить беспристрастную политику по отношению к обеим сторонам. Мне кажется, мы должны были бы спросить французов, согласятся ли они вместе с нами довести до сведения греков, что если греки не подчинятся предложенному решению, то мы вмешаемся и приостановим войну путем морской блокады Смирны. Это выступление решит дело, ибо греки бессильны что-либо предпринять. С другой стороны, нам это ничего не будет стоить, так как наш средиземноморской флот чрезвычайно силен и в настоящее время находится в Средиземном море. Я полагаю, что в Великобритании все одобрят прекращение войны. В то время мы должны сказать грекам, что если они согласятся на наши условия, а Кемаль проявит несговорчивость, то мы окажем им активную помощь и обратим морскую блокаду против Турции.
Я очень обеспокоен тем, что греки предпримут это новое наступление в подавленном настроении. Если это наступление кончится неудачей, то оно может привести к непоправимой катастрофе. В этом случае вся политика, установленная нами в Чекерсе, окажется сведенной на нет. Я прибавлю к этому, что если французы откажутся участвовать в морской блокаде Греции или Турции, – в зависимости от обстоятельств, – то я все же буду настаивать на том, чтобы мы проводили ее одни, ибо мы обладаем всеми средствами для ее проведения и можем осуществить эту меру весьма быстро».
В это время греческая армия неустанно двигалась вперед по тяжелой и труднодоступной местности. Это была величайшая кампания, предпринятая греками со времен классической древности. Этот эпизод заслуживает быть описанным более подробно, чем это обычно делалось.
До начала военных действий греческая армия была разделена на две группы. Правая, или южная группа, состоявшая из 7 дивизий и кавалерийской бригады (32 тыс. штыков и 1000 сабель), сосредоточивалась на линии железной дороги около Ушака. Левая, или северная группа, состоявшая из 4 дивизий (около 18 тыс. штыков), собралась у Бруссы. Сорокамильный промежуток между этими двумя основными группами прикрывался линией военных постов, тянувшихся от побережья Мраморного моря к югу. Турецкая армия также была разделена на две группы. Северная группа в шесть пехотных и три кавалерийских дивизии, составлявших 23 тыс. штыков (кавалерия представляла собою в сущности конную пехоту), стояла между железнодорожной станцией Эскишер и Мраморным морем. Южная группа в 10 пехотных дивизий и 2 кавалерийские дивизии, составлявших всего 25 тыс. штыков, была сосредоточена главным образом около железнодорожной станции Кутайя, но последние ее отряды доходили до Афиум Карагиссара и даже до более далеких пунктов. Греки немного превосходили турок в численности: у греков было 51 тыс. чел., у турок – 48 тыс. Кроме того, на два турецких орудия приходилось три греческих и на три турецких пулемета – восемь греческих. Греческая армия была лучше снабжена аэропланами и запасами военного снаряжения. Но зато турки за Ангорой имели еще три резервных дивизии (8 тыс. штыков), две дивизии (5 тыс. штыков) на юго-востоке в Киликии и еще три пехотных и две кавалерийских дивизии (6500 штыков) в ста семидесяти милях к востоку от Ангоры в округе Амасия.
Задача греков заключалась в том, чтобы уничтожить турецкую армию и занять Ангору. Но так как железнодорожная линия Смирна – Ангора, единственная линия, по которой могли передвигаться войска, резко отклонялась от своего основного направления и загибала к северу и югу за линией турецкого фронта между Афиум Карагиссаром и Эскишером, то прежде всего грекам было необходимо прогнать турок из этого сектора и, если возможно, уничтожить турецкую армию. Только при этом условии можно было продвинуться к Ангоре. Операции начались с маневра, имевшего целью обмануть неприятеля.
9 июля левая греческая группа двинула две дивизии к востоку от Бруссы, чтобы удержать турецкую северную группу на ее позициях, а две других дивизии направились на юго-восток к Кутайе, чтобы действовать совместно с правым крылом армии. Через три дня три дивизии правой греческой группы атаковали турок в Афиум Карагиссаре и разбили их. Началось очищение от турок железнодорожной линии, ведущей в Эскишер. Затем одна дивизия осталась в Афиум Карагиссаре, а остальная часть правой группы и две дивизии левой, соединившиеся при Кутайе, прогнали турок и вошли в Кутайю 17 числа. Турки продолжали отступать за Эскишер, который греки заняли 20 июля. Король Константин в этот день прибыл на фронт из Афин и принял командование войсками. 21 июля турки начали общую атаку. Греки ответили контратакой, и турки были оттеснены по всей линии. Они отступили на 30 миль и заняли позицию за рекой Сахария, в 50 милях от Ангоры. Эти позиции охраняли доступ в столицу.
Греки одержали стратегический и тактический успех, ибо они захватили железную дорогу и получили возможность продолжать наступление. Но они не уничтожили турецкой армии или хотя бы сколько-нибудь значительной ее части. Потери убитыми и ранеными были почти одинаковы для обеих сторон – и те и другие потеряли от 7 тыс. до 8 тыс. Кроме того турки потеряли 4 тыс. пленными.
Последовала короткая пауза, во время которой обе армии реорганизовались и приготовились к следующей фазе борьбы. Греки исправили железную дорогу и проселочные пути сообщения. Они ремонтировали подвижной состав и усилили свой дорожный транспорт: 500 грузовиков, 2 тыс. верблюдов и 3 тыс. повозок, движимых волами. Мустафа Кемаль, располагавший гораздо менее значительными средствами транспорта к меньшими запасами, чем его противники, приказал женам и дочерям своих солдат заменить собою верблюдов и быков, которых не было у турецкой армии. Во время передышки турецкие женщины приносили воду, пищу и другие припасы из бесчисленных окрестных деревушек, и все эти запасы сосредоточивались на востоке от большой излучины реки Сахарии, где турецкий национальный вождь и правитель решил окончательно утвердиться.
10 августа греки возобновили наступление, выделив вторую дивизию на фронт Афиум Карагиссара. Теперь армия их состояла из 73 тыс. штыков, из которых 50 тыс. можно было двинуть в наступление. Турки имели 70 тыс. штыков, из которых 44 тыс. были сосредоточены на реке Сахарии. Добавочный отряд в 8 тыс. двигался из Киликии. Греческий успех в Эскишере не оказал впечатления на союзников, и 14 августа на парижском совещании союзники решили по-прежнему соблюдать нейтралитет.
Битва началась 24 августа. Первоначальный греческий план заключался в том, чтобы обогнуть с юга турецкую позицию, но в самый последний момент, когда турки передвинули войска с правого фланга на левый, план был изменен, и было решено прорвать турецкий центр в направлении на Япан Гамман. Тем не менее, наиболее успешные для греков операции произошли на южном фланге. Это дало возможность центру и левому крылу продвинуться вперед. В течение десятидневного боя, когда линии греческих сообщений подвергались непрерывным набегам турецких отрядов, и греческие войска страдали от недостатка военного снаряжения, пищи и даже воды, греческая армия постепенно оттеснила турок на 10 миль и, если бы этому не помешало неумелое руководство, по всей вероятности одержала бы над турками решительную победу, в которой греки были уверены. Но к 4 сентября силы греков были исчерпаны. Обе стороны не могли больше сражаться и использовали все свои резервы Сражение было упорно и кровопролитно. Греки потеряли 18 тыс. чел. Потери турок были не столь велики. Обе армии остались в целости, были почти одинаковы по численности и после передышки могли продолжать военные действия. Но политическое и стратегическое положение греков было таково, что успехи, не приводившие к окончательной победе, были уже поражением. Наоборот, положение турок было таково, что отсутствие окончательного разгрома было уже победой. Руководивший турками вождь прекрасно учитывал эту обстановку.
