В целом, как отмечает А. Галкин в книге «Германский фашизм», «И.Г. Фарбениндустри» получала огромные доходы от лицензий, которыми пользовалась американская «Стандарт ойл девелопмент компани». Таким образом, помимо поглощения предприятий I.G. Farbenindustrie вела патентную и лицензионную экспансию, не оставляющую конкурентам шансов подвинуть себя по части владения промышленными технологиями.
«С моей точки зрения, значило бы запрягать коня с хвоста, если сегодня полагать, что при помощи хозяйственных методов можно восстановить могущество Германии, вместо того чтобы понять, что могущество само является условием улучшения экономического положения… Никакая экономическая жизнь невозможна, если за ней не будет стоять решительная политическая воля нации, абсолютно готовая к тому, чтобы нанести удар — и удар крепкий» [10].
Теперь, когда «железный конь» вермахта был запряжен, в стенах немецкого Генерального штаба заговорили о том, что «противник не должен больше иметь возможности производить. Он не должен больше отравлять нам жизнь своей конкуренцией… Он должен поэтому быть раздавлен, а его производительные силы должны быть отняты у него» [4]. Дирижерскую роль I.G. Farbenindustrie в недружественном поглощении предприятий на оккупированных территориях иллюстрирует то, что согласно сохранившимся документам советник Рейхсбанка и имперского министерства экономики Вальдемар Людвиг, посещая 9 апреля 1940 года Данию и Норвегию, пользовался аналитическими наработками, любезно предоставленными ему хозяйственно-политическим отделом концерна I.G. Farben, поскольку тот «в последнее время неоднократно шел [им] навстречу при установлении контингентов и при заключении специальных сделок» [2]. Руководителем отдела статистики у Макса Ильгнера был доктор Рейтингер, считавшийся лучшим специалистом Германии, за его плечами был богатейший опыт обмена статистическими данными с США, Англией, Францией и Россией [4], и, соответственно, качественной аналитикой I.G. Farben был вполне обеспечен.
Очередной кризис 1927 года обанкротил крупповский Berndorf-Werke, передав его в руки анонимных австрийских акционеров [11], теперь же Крупп вернул себе австрийские предприятия всего за 8,5 млн., хотя по бухгалтерским книгам они стоили 27 миллионов. Многие предприятия Европы меняли собственника при балансовой стоимости 1 марка. Кстати, за десять лет с 1933 года общая стоимость крупповских предприятий поднялась с 76 млн. марок до 237 млн. марок [12][13]. Австрийский концерн Steyr сменил владельца на Hermann Goring Werke, его оборот с 1938 по 1943 год увеличился в восемь раз, а число занятых на предприятии с 7000 до 50 000 человек. Новые корпуса Nibelungenwerke в Санкт-Валентине в Верхней Австрии станут самым крупным танковым заводом Третьего рейха. В начале 1942 года концерн обзаведется собственным концлагерем, половина всех «трудоустроенных» на Steyr будут либо его заключенными, либо специально пригнанными для принудительных работ [14].
11 марта (как утверждает Д. Даймунд), по другим данным 9 апреля 1938 г. сотрудниками I.G. Farben был представлен немецкому правительству меморандум «Новый порядок для химической промышленности Австрии», по которому крупнейший австрийский химический концерн по производству химикатов и взрывчатых веществ Skoda Werke Wetzler переходил в подчинение I.G. Farben для обеспечения выполнения «четырехлетнего плана». Формальным владельцем Skoda Werke Wetzler был банк австрийской ветви Ротшильдов Creditanstalt, перенос права произошел через поглощение банка Deutsche Bank AG. И глава Skoda Werke Исадор Поллак (Isador Pollack), и Creditanstalt Иосиф Иохам (Josef Joham) были евреями. Иосиф Иохам покинул Австрию в конце 1938 года, а Исадор Поллак был убит во время обыска в его доме, компания перешла в руки I.G. в виде объединенного холдинга Donau-Chemie AG с обещанием выплачивать Ротшильдам дивиденды от ее использования в течение 25 лет. Венский банковский дом S. M. v. Rotschield перешёл мюнхенскому банковскому дому Merck, Finck & Со. Можно представить ощущения Ротшильдов, которых вряд ли интересовали дивиденды вместо реального контроля и которых явно спроваживали на пенсию, так же как они когда-то отправили туда массу своих конкурентов. Всю схему коммерческий директор I.G. Farben фон Шницлер опишет так: «I.G. приобрел Skoda Werke Wetzler от Deutsche Bank AG, который, в свою очередь, приобрел эти предприятия, соучаствуя вместе с нацистским правительством в краже». Опять же, если принять во внимание, что почетным председателем Deutsche Bank трудился банкир Варбург, то хотя рейдерский захват и назывался ариизацией, но смысл происходящего был все-таки другой [12][14][15][4][16][17].
«Все это время Большая Тройка банков являлась жизненным источником немецкой военной машины, равно как до, так и во время войны Deutsche Bank занимал преобладающую над другими банками позицию в установлении экономической власти над банками и корпорациями других стран… Также как и «Новый порядок» I.G. Farben для европейской химической промышленности, план Deutsche Bank назывался «Новый порядок» (Neuordnung) и был одобрен министерством экономики и Рейхсбанком… так вслед за немецкой армией продвигался и Deutsche Bank»
В мае 1940 года Dresdner Bank приобрел контрольный пакет у бельгийского банка Banque Continentale, аннексировал Bohemian Discount Bank, произвел аншлюс Osterreichische Landerbahk AG («Австрийского земельного банка») с филиалами в Польше, где захватил Commerzbank AG S.A. Poland и Ostbank fur Handel und Gewerbe («Восточный банк торговли и промышленности»). Двигаясь след в след за экспансией Германии, Dresdner Bank вбирал в себя банки Хорватии, Болгарии, Греции, Венгрии. Аналогично и Deutsche Bank выкупил контрольный пакет у чешского банка Bank of Prague и румынского Banca Commerciale Romana, заодно приобретя в Румынии и нефтеперерабатывающие предприятия [18][19][20]. Во время присоединения Люксембурга 73 % банка Banque Generale de Luxembourg и Banque International de Luxembourg в мае 1940 года перешли под контроль банков Deutsche Bank и Dresdner Bank, а Курт фон Шредер из I.G. Farben прихватил сталелитейную компанию ARBED [21], управляющим которой стал Густав Кенинг, член совета директоров Hamburg-Amerika Line Аверелла Гарримана.
«Невзирая на военные действия, экспансия германской экономики производилась и новой рейхсмарк-дипломатией, на которой зарабатывали все вовлеченные: корпорации, банки, акционеры, Рейхсбанк, правительство Третьего рейха и бизнес-элиты стран, которые содействовали продажам как посредники устраивающие сделки…»
Послевоенное расследование деятельности германо-люксембургского стального картеля под руководством Альберта Томаса были пресечены лично великой княгиней Люксембурга Шарлоттой после того как министр финансов сообщил ей об уровне рекордной прибыли, полученной концерном во время войны [18]. Циничность повсеместного сговора одних вызывала недоумение на противоположном конце Европы у других:
«Не кажется ли во всех отношениях странным, что, например, через территорию Швеции на протяжении нескольких лет ходили немецкие военные составы в Финляндию и Норвегию, а вся шведская промышленность была поставлена на службу военным усилиям Германии. А Дания позволила себя оккупировать, и ее король, правительство и политики мирно сосуществовали с оккупантами. Почти вся промышленность Швейцарии была мобилизована в поддержку нацистских военных усилий. Но у этих стран нет никаких проблем, союзники их не клеймят».
Кстати, при создании отдела D Secret Intelligence Service (SIS) основной задачей ставилось препятствие снабжению немецкой промышленности румынской нефтью и шведской рудой, 8 млн. тонн которой поставлялось ежегодно Германии, проходя через транспортное «бутылочное горлышко» в районе Нарвика, которое легко блокировались, однако операцию признали нерациональной [90].
