— Все в грязи, в крови и вверх дном, — пробормотала я. — Многих ещё тебе пришлось сегодня убить, Джеффри?

— Больше никого, — бросил мне на бегу Хокинс. — Пока, по крайней мере, Бог миловал.

Мы с Джеффом действовали очень быстро. Буквально вознеслись наверх по винтовой лестнице.

— Охрану сняли газом, — объяснил Джефф. — Отыскали распределительный щит, отключили подачу электричества в лифт. Я швырнул пару гранат, тоже газовых, на пожарную лестницу, после чего и спустился по винтовой.

Наверху, на лестничной площадке, дежурил мужчина в зеркальном шлеме полицейского и черном комбинезоне парашютиста. Джефф вскинул большой палец, подавая мужчине какой-то знак. Тот все понял, отворил дверь и крикнул:

— Давай!

Я была поражена, увидев, что мы выходим в ночь.

Как только мы выбрались на крышу, человек в шлеме прыгнул в одноместный флаттер. Здесь же, на крыше, я заметила eщe три маленьких флаттера. Они поднялись в воздух почти одновременно и зависли в нескольких метрах над площадкой. И вдруг как по команде разлетелись, все четыре, в разные стороны. По одной из машин кто-то вел огонь с земли, из ручного лазера, но, по-моему, безрезультатно.

У Джеффа была машина побольше, двухместная. Мы не мешкая забрались в кабину, и Джефф помог мне устроиться в кресле. Там оказалась довольно сложная система креплений, фиксирующая тело в неподвижном положении от макушки до бедер.

Сверхпрочный прозрачный «верх» бесшумно лег на кабину, герметично задраив её. С легким присвистом заработала гидравлика — мягко откинулись спинки кресел. Мы с Джеффом приняли горизонтальное положение. Я было хотела выругаться на дорожку как-нибудь понепристойнее, но Джефф цыкнул на меня: «Руки в крепления!», и наша машина с оглушительным ревом рванула резко вверх. Ускорение было больше, чем то, что я испытывала на флаттере Баркера. В ушах взвыли сразу сто тысяч ведьм. Я увидела фиолетовое небо и подмигивавшие мне звезды. Ощутив боль там, где сроду её не ощущала, я пришла в себя лишь тогда, когда перегрузки внезапно прекратились, и наши лежаки вновь превратились в кресла.

— С тобой все в порядке? — спросил Джефф. Я кивнула. Кости были целы. Джефф откашлялся и сказал в микрофон:

— Классная работа, ребята. Возвращаемся в Денвер.

Мы с Джеффом забрались достаточно высоко. Линия горизонта была сильно искривлена. ЛасВегас предстал передо мной прекрасным далеким облаком, залитым брызгами света. Это облако постепенно таяло. Заснеженные горные вершины тускло мерцали под луной.

— Не знаю, что и сказать, — вздохнула я. — Они собирались отрезать мои уши.

Хокинс положил ладонь мне на руку.

— Хорош был бы тот муж, который проморгал бы ушки своей жены!

— В жизни не скажу больше ни одного худого слова в адрес ФБР, — поклялась я.

— Не бери в голову. — У Джеффа вдруг изменилось выражение лица. Он помрачнел. — Это не работа ФБР. Частное предприятие.

— Да, конечно!. Я понимаю, — замотала я головой. — ФБР не имеет права действовать на территории иностранного государства.

— На самом-то деле мы действуем. Используя различные «крыши» и агентуру. Вот и в Неваде у нас полно своих людей, поэтому я и нашел тебя так легко, — объяснил Джефф. — Но когда дело доходит собственно до Бюро в Вашингтоне, тут хлопот не оберешься. — Джефф сделал паузу и продолжил: — Когда все это произошло с тобой, я сказал ребятам из отряда, что намереваюсь позаимствовать у Бюро на время кое-какое оборудование, чтобы попытаться освободить тебя из плена. Поинтересовался, не найдется ли среди них один такой, который мог бы отправиться на это дело вместе со мной не как подчиненный, а как друг и прикрыть мне спину. Все парни вызвались лететь. Неплохая спайка, да? — Я не перебивала Хокинса. — Итак, в Денверском управлении я выписал на себя авиамашины и оружие. Якобы для учебных маневров с целью отработки атакующих действий. Все машины — чистый обман, в том смысле, что суперсовременные боевые флаттеры выглядят как аппараты гражданской авиации. Как спортивные модели. Мы намалевали на них соответствующие номерные знаки. А сейчас держим курс на Денвер. Там, на окраине города, в одном условном местечке, где находится один частный ангар, мы уничтожим фальшивые номера.

— Ты у судьбы на стрельбах выбил десять из десяти, — сказала я. — И карьера твоя могла накрыться, и вообще ты подвергался смертельной опасности.

— А я больше не намерен делать карьеру в ФБР, — заявил мне Хокинс.

— Но послужишь какое-то время, пока не перебрался в Ново-Йорк?

— Я совсем не о том, — поморщился Джефф. — Вернувшись домой из Нового Орлеана, я попытался поднять досье на Бенни. Облом. Там гриф «Совершенно секретно. Класс 5». Это означает, что допуск к досье на Аронса имеют не более двух дюжин человек в государстве. — Джефф усмехнулся. — У меня — высокий уровень, допуск «Класс 3». Если бы даже Бенни оказался двойным агентом, я бы и в этом случае не смог получить на руки папку с его делом. В этом деле вообще много чего не ясно. Полагаю, фермер прав: Аронса убило ФБР.

— Зачем?

— Не знаю. Но вот тебе веский довод. Я решил выяснить, заведено ли досье на тебя, — сообщил мне Хокинс. — Заведено. Опять же допуск «Класс 5». Сегодня утром меня вызывал к себе инспектор. Высокое начальство. У инспектора была женщина из контрразведки. Расспрашивала меня о тебе и о Бенни. Я ей выдал легенду, где правды столько же, сколько и лжи. Очевидно, они ещё не знают, что мы с тобой женаты, — сказал Джефф. — А также не знают, что я звонил в Бюро из Женевы и пытался расспросить кое-кого по телефону о Бенни. Безусловно, это зафиксировано в его деле, но дело-то почти в сто тысяч слов длиной. Мадам из контрразведки могла и не прочесть их все, — качнул головой Джефф. — Теперь, наверное, прочтет.

— Что же они сделают с тобой? — прошептала я.

— Откуда мне знать? Но для меня самое разумное — вернуться в Вегас, обзавестись новыми документами, затем пробраться в Кейп и ждать.

— Так что? — спросила я.

— Мало денег. Мало на отдельную взятку за молчание, — ответил Джефф. — Ты знаешь, что погубило Бенни? Он не дал эту взятку. Выправляй себе любые бумаги, и через пять минут в ФБР уже известно об этом.

— Сколько требуется? — поинтересовалась я.

— До черта. Двадцать пять, тридцать тысяч…

— Тогда хватит-, — кивнула я. — У меня есть. — Я подняла свою дорожную сумку на колени, одним движением распорола материю, засунула руку в потайное отделение и достала горсть золотых монет. — Держи. — Я протянула монеты Джеффу. Он взвесил их на ладони:

— Никогда в жизни не видел столько золота!

— В свое время мне разъяснили, что это — самое лучшее, что я могу привезти с Земли в Ново-Йорк. Проценты на кредит небольшие, тем более после введения американцами эмбарго. У нас золото ценится как металл, используемый в электронике, — сказала я.

— Сколько его тут, если перевести на доллары? — спросил Джефф.

Я ответила, что здесь золота на тридцать восемь тысяч долларов.

Джефф вернул мне две монеты, а остальные ссыпал в свой карман.

— Все это выглядит так, словно у нас с тобой хобби — спасать друг другу жизни, — сказал он.

— Считаешь, ФБР захочет убрать тебя? — спросила я.

— По-моему, все к тому идет, — проворчал Хокинс.

Прозвучал радиосигнал.

— Заходите на посадку, — услышали мы приказ: — Полиция штата Аризона.

Хокинс положил руку на штурвал.

— Мы в состоянии оторваться от них, — сказал мне Джефф. Но отрываться не стал. Откашлялся и вышел на связь с полицией. — Эй, парни, посмотреть сюда сможете?

— Девятый канал.

Джефф щелкнул каким-то тумблером на приборной доске, достал свое удостоверение, поднес его к объективу.

— Имеете дело с ФБР, убедились? — прохрипел он в микрофон.

Экран радара превратился в обычный телеэкран. На нем появился полицейский в форме. Он внимательно изучал удостоверение Хокинса.

— Идете из Невады? — хмыкнул полицейский. — Что за дела? Киднеппинг?