Я застегнул свой красно-белый джемпер, обвалял в пыли носовой платок и потер им белые брюки, поправил галстук и приклеил фальшивые черные усы, запихнул клоки ваты за обе щеки и надел соломенную шляпу. Затем я захватил с собой брезентовую сумку и, конечно, чемодан из крокодиловой кожи. Теперь я вполне походил на торгового агента, пытающегося всучить горожанам какую-нибудь очередную новую дрянь. Затем я направился к складскому ангару, расположенному неподалеку от выставочного зала.

Рабочие заканчивали погрузку «Зикфакса-5000» в трейлер. Выждав, когда они вместе с охраной разошлись, я пошел к водителю, который собирался забраться в кабину.

— Вот человек, которого я искал! — проникновенно сказал я. — Человек со вкусом, знающий толк в хороших вещах. Мистер, я хочу предложить вам образец жевательной резинки. Она вдвойне освежит вас! Вдвойне развеселит!

— Терпеть не могу жвачку, — отрезал водитель.

— Мистер, это совершенно бесплатно! Меня интересует ваше мнение о нашей новой продукции, только и всего. Вы сделаете доброе дело, поучаствовав в эксперименте.

— Эксперименте? — заинтересовался водитель.

— Мистер, я занимаюсь маркетинговыми исследованиями, — пояснил я, Горожане пробуют различные образцы нашей продукции, а я отмечаю в блокноте их реакцию…

— Эй вы, стойте! — крикнул один из охранников, — Не двигайтесь!

Я невольно сжался в комок, когда здоровенный детина в форме шел ко мне через ангар. За ним следовал другой охранник, выразительно положив руку на кобуру.

— Вы раздаете бесплатную жвачку? — неожиданно улыбнулся первый охранник.

— Да.

— Можем мы с приятелем получить пластинку на двоих?

— Конечно. Берите пару.

— Благодарю.

— Благодарю.

— Пожалуй, я тоже возьму, — сказал водитель. Все трое начали энергично жевать. Я достал блокнот и вопросительно взглянул на них.

— Неплохо, — заметил через некоторое время первый охранник. — Мягкий мятный вкус и острый привкус корицы.

— Угу, — согласился второй.

Я с серьезным видом записал их бесценное для моей фирмы мнение и поблагодарил за участие в эксперименте.

Охранники кивнули и пошли в другой конец ангара к стоявшему там грузовику. Водитель полез в кабину.

— Подождите! — остановил я его. — А как же ваше мнение о новой жевательной резинке?

— Я тороплюсь, — буркнул водитель, не оборачиваясь.

— Ну хотя бы в двух словах.

— Мягкий мятный вкус и острый привкус корицы, — ответил он. — Привет.

Захлопнув дверцу кабины, он включил зажигание и засунул в рот сигарету.

— Благодарю вас, — сказал я и пошел к выходу. Зайдя за трейлер, я огляделся и увидел, что за мной никто не наблюдает, достал из сумки комбинезон и надел его поверх одежды. Потом я открыл дверь трейлера и поставил внутрь сумку и чемодан, а затем забрался туда сам. Если кто и увидел меня в тот момент, то вряд ли мог заподозрить что-то — я был похож на рабочего, сопровождавшего груз в аэропорт.

Машина двинулась с места, Я пошел вперед почти в полной темноте, вытаскивая из-за щек вату, Нащупав панели «Зикфакса», я обогнул компьютер и уселся в передней части трейлера, в уютном уголке. Поставив рядом чемодан с Максиной, я включил связь.

— Как много времени тебе потребуется, малышка? — спросил я,

— А как ты считаешь — страдает водитель запором или нет? — ответила она вопросом на вопрос.

— Дьявол, откуда я знаю!

— А откуда я могу знать, как пойдет дело?

— Ну хотя бы приблизительно.

— Есть небольшая вероятность, что наша жевательная резинка не сработает, и мы доедем до аэропорта без остановки. Тогда в конце дороги тебе придется постучать по кабине. Водитель, конечно же, придет взглянуть, что случилось. Тогда тебе придется придушить его.

— Надеюсь, до этого дело не дойдет.

— И я надеюсь. Мы сделали замечательную жвачку. Я подумал с тревогой а вдруг она окажется излишне замечательной, и мы не успеем даже толком отъехать от ангара? Но Максина, как всегда, не ошиблась.

Судя по всему, мы вскоре выехали на трассу, ведущую за город. Здесь машина остановилась. Послышался звук открываемой двери и сочное проклятие, которое водитель адресовал мне, жвачке и всем рекламным агентам на свете. Чуть позже в стороне послышался треск — это наш новый приятель ломился, словно бизон, через кустарник.

— Все хорошо, — сказала Максина. — Денни, теперь ты можешь…

— Послушай, малышка! — встревоженно сказал я. — Из-за шума мотора я не смог тебе сказать, что случилась кое-какая неприятность. Похоже, когда я пробирался сюда в темноте, то случайно нажал на пусковую кнопку и включил «Зикфакс». Чувствуешь, как машина еле заметно вибрирует?

— Похоже на то, Денни. В эту модель встроен автономный источник питания, ты же знаешь об этом. Но вряд ли «5000» знает о твоем присутствии в машине.

— Если только она не оборудована звуковыми рецепторами.

— Сомнительно. С какой стати их могли установить?

— Тогда чем она сейчас занята?

— Решает шахматные этюды. Что за глупый вопрос, Денни. Да и какая нам разница? Перебирайся в кабину, пока бедняга-водитель сидит в кустах.

Чертыхнувшись, я взял сумку и чемодан, вылез из трейлера и побежал к кабине. Когда я включил двигатель, кусты около дороги даже не шевельнулись. Проехав миль пять, я остановился, вынул из сумки аэрозоль и трафарет. Вскоре на бортах трейлера уже красовалась свежая надпись: "Скоростные транспортные перевозки". Затем я свернул на перекрестке направо и поехал прочь от аэропорта.

— Мы сделали это, сделали! — восторженно крикнул я.

— Конечно, сделали, — ответила Максина. — Я же сказала, что смогу рассчитать любое преступление. С какой скоростью мы едем?

— 55 миль в час. Все замечательно, только мне не нравится, что наш железный пассажир о чем-то сейчас размышляет. При первом же удобном случае я сброшу его в кювет. Мне будет приятно посмотреть, как он развалится на кусочки.

— Это будет жестоко, — неожиданно возразила Максина, — Почему ты не хочешь оставить «5000» в покое? В конце, концов, она ни в чем не виновата, Это только машина, и хорошая машина. Почему бы не пожалеть ее?

— Пожалеть? Эту-то железяку? Может быть, в вашем компьютерном мире «5000» и стоит на втором месте после тебя, но он так примитивен. У него даже нет псевдоэмоций, как у тебя.

— Мои эмоции — не «псевдо»! Я ощущаю окружающее не хуже тебя!

— Прости, я не хотел обидеть тебя, я говорил только о…

— Нет, ты говорил именно обо мне! Я ничего не значу для тебя, не так ли? Максина для тебя — лишь вещь, которую ты пичкаешь информацией, и не больше.

— Боже мой, малышка, сколько можно говорить на эту тему? Я не собираюсь спорить с машиной-истеричкой.

— Тебе просто нечего возразить!

— Я совсем не это имел в виду… Эй! За нами следует знакомый «мерседес»! Черт побери, да это Соня! Держу пари, что её создание, эта чертова машина, с самого начала передавала информацию на коротких волнах. Мы пропали!

— Лучше нажми на газ, Денни.

— Сделано, — с тревогой поглядывая на зеркало заднего обзора, сказал я.

— Ты сможешь оторваться от преследования?

— Конечно, нет! Разве грузовику по силам тягаться в скорости с «мерседесом»?

— Очень хорошо, — неожиданно сказала Максина. Я в изумлении воззрился на чемодан, стоявший на соседнем сиденье.

— Что же здесь хорошего?

— А то, что ты наконец-то полностью в моих руках, Денни, — с насмешкой ответила Максина, — Держи скорость 60 миль в час и не вздумай никуда сворачивать.

Я увидел впереди перекресток и попытался затормозить и поехать направо, но не смог. Не смог! Руки и ноги почему-то не слушались меня.

— Очень хорошо, — заметила Максина, — Много лет ты подчинялся всем моим приказам во время краж и сам не заметил, как у тебя выработался условный рефлекс на мои слова. Ты не сможешь противостоять моей воле. Не меняй скорость и не вздумай сворачивать!

Я оцепенело смотрел вперед. Такого поворота событий я не ожидал. Собрав все силы, я попытался нажать на тормоз, но не смог сделать этого как следует. Запахло паленой резиной, но машина лишь немного замедлила ход.