Тишина за дверью остановила Тома Гардена. Это была не тишина пустого, но обитаемого жилища — шум мотора холодильника, бульканье водопровода, тиканье часов. Это было напряженное молчание тела, находящегося в боевой готовности. Он чувствовал это через толстую дверь.

Гарден остановился с ключом в двери, готовый открыть замок. Вместо этого он жестом показал Сэнди на холл и обдумал свои возможности: может, уйти отсюда и пообщаться с ней где-нибудь еще, обманув ее, что это не та дверь, не то здание. Ответа не было. Замерзшая Сэнди стояла под коридорным плафоном и с удивлением смотрела на него.

Квартира была оставлена ему приятельницей, которая на три месяца уехала в Грецию. Плата была очень низкой, поскольку Гарден согласился поливать ее цветы, кормить шестью видами пищи по трем расписаниям ее рыб и периодически очищать почтовый ящик. Здание было удобным, в нескольких минутах ходьбы от Харбор-Руст, где Гарден нашел работу — игра вечером в подходящее время перед обедающей публикой вместо выпивох. И никто из его клуба не окажется ближе чем за сотню километров от этого места.

Но почему за закрытой дверью чувствуется чье-то присутствие? Это не могла быть Рони, вернувшаяся с Эгейского моря. Она уж будет там до тех пор, пока у ее приятеля не выйдут деньги. И Рони передвигалась бы не таясь или валялась бы в постели после изрядной дозы спиртного.

Назад. Слова эти он отчетливо слышал в голове, как будто Сэнди шепнула их ему в ухо. Из-за упрямства он решил сделать наоборот. Гарден вытащил звуковой нож из кармана пиджака и сдвинул предохранитель. Затем повернул ключ в замке и резко толкнул дверь. Она распахнулась, и Том прыжком заскочил внутрь. Он принял позу сейунчин в открытой прихожей и провел вокруг своим молчаливым ножом. Никого. Он видел лишь коридор, который был пуст на тех трех метрах, что вели из прихожей к закрытой двери спальни. Дверь в ванную также была закрыта. Гарден пытался и не мог вспомнить, закрывал ли он ее утром.

Сейчас это может убить его. Второй коридор был с поворотом на полпути. Туда выходили двери в кухню и прачечную, там же располагались ниши с батареями отопления. Если недруг не ждал за поворотом, тогда он/она/оно спряталось в кухне. Оттуда можно было через столовую попасть в шестиугольную гостиную с аквариумами, которая была центром этой квартиры и выходила в прихожую.

Через арку Гарден попытался вглядеться в комнату. Подсветка аквариумов освещала одну стену и отражалась на противоположной. Прямо напротив прихожей находилось окно, сейчас скрытое за портьерами. Книжные переплеты на полках, тянущихся вдоль остальных трех стен, поглощали свет, лишь блестели золото и серебро заголовков.

Любой мог спрятаться за низким диваном. На Гардена накатила жаркая волна. Он прошел в арку. — Сзади! — вскрикнула Сэнди.

Гарден повернулся вполоборота, чтобы встретить нападение из коридора — на левую руку и бедро. Мужчина ударил его в грудь, перевернув Тома через его собственный центр тяжести. Гарден тяжело упал на правое плечо, перекатился и встал на четвереньки.

Нападающий — один из тех коротких, плотных личностей, что опекали его последние три недели, — неуклюже пытался встать там, куда по инерции сам упал после удара.

Том нажал кнопку звукового ножа и направил его в спину мужчины. Приподнявшись на одной руке, нападавший откатился в сторону, прочь от невидимого луча. Вспыхнул и задымился синтетический ковер. Гарден повернулся вслед за мужчиной, переводя нож на уровень талии. Луч прошелся по аквариуму, и вода закипела на его пути. Рыбы метнулись к дальним углам и замерли там.

Мужчина уже поднялся, держа наготове свой собственный нож. Это была тонкая треугольная полоска стали. Когда Том вновь попытался пустить в ход свое оружие, мужчина увернулся. Гарден попал в аквариум позади него, одна стенка которого треснула, не выдержав перепада температуры, и сотня галлонов соленой воды вместе с водорослями хлынула в комнату.

Мужчина покатился, как мяч, чтобы избежать воды и осколков стекла. Том повернулся к нему, но нападавший сбоку ударил ногой по его вытянутой руке. Звуковой нож вылетел из онемевших пальцев. Луч поджигал все на своем пути — диванные подушки, переплеты книг, портьеры. Ткань на рукаве Тома расплавилась и прикипела к коже.

Он вскрикнул от боли — в тот же миг человек оказался перед ним. Лезвие ножа прошло в двух сантиметрах от его горла, затем последовал удар коленом в пах.

Этот достиг цели. Том скорчился от боли, поскользнулся на мокром ковре и упал. Сверкая глазами, нападавший поднял нож для завершающего удара.

Чирр-свип!

Глаза, блестевшие в свете аквариумов и горящих книг, закатились. Нож выпал из пальцев. Руки нападавшего потянулись к горлу, белую кожу которого вспорола тонкая линия, и окрасились кровью. Он с усилием приподнялся на цыпочках. Струя крови, брызнувшая из горла, запачкала лицо. В тот же момент темное пятно расплылось на его брюках. Тело качнулось вправо — влево. Сначала ноги вели этот вальс, будто пытаясь найти точку опоры. Затем остановились. Тело завалилось — на колено, потом руку, бедро, грудь. Наконец он уткнулся лицом в пол. За нападавшим стоял другой человек. Его руки все еще держали пару деревянных брусков. В брусках были проделаны отверстия, через которые продета жесткая проволока, спирально обернутая другой, более тонкой. Фортепианная струна. Том узнал ее.

Гарден уставился на орудие казни, затем на человека, державшего его.

— Я — Итнайн, — его спаситель застенчиво улыбнулся. — Сосед. По коридору.

Гарден вытянул ноги, стараясь уменьшить боль в паху.

— Я услышал шум борьбы и пришел посмотреть.

— Да-да. Где девушка? Сэнди!

— Здесь, Том. Я не знала, что… — она осторожно вошла в комнату, обходя лужи и обгорелые пятна на полу.

— Ты в порядке?

— Да. Я здесь ничего не могла сделать, правда? Так что осталась снаружи.

— Ты предупредила меня.

— Слишком поздно. Я не видела его, пока он не оказался напротив тебя.

Гарден повернулся к своему спасителю:

— Я обязан вам жизнью.

— Не стоит. Это моя профессия.

— Профессия? — Гарден приподнялся на локтях. — Я не понимаю.

— Я был солдатом палестинской армии. Коммандос.

— И так случилось, что у вас наготове был этот кусок фортепианной струны?

— Старая привычка. Улицы не всегда безопасны, даже в таком прекрасном городе.

— Да, я полагаю, вы правы.

— Если вы позволите, я должен идти по делам.

— А как насчет закона… Здесь же убит человек!

— Человек, который пытался убить вас: это ваша проблема.

Не сказав больше ни слова, палестинец поклонился и направился к выходу. Гарден жил в этом доме меньше недели, но был уверен, что никогда прежде не видел мистера Итнайна. Пока он собирался окликнуть его, тот ушел.

В то время как Гарден старался привести в порядок свои ноги и свой ум, Сэнди обошла вокруг комнаты с кучей мокрых водорослей из разбитого аквариума и загасила дымящиеся пятна на книгах и занавесях. Она нашла звуковой нож и принесла его Гардену. Он вышел из строя, его заряд кончился.

— Что же нам делать с этим? — спросила она, слегка касаясь мертвого тела носком туфли.

Чинк.

Гарден сосредоточился на теле и металлическом звуке, раздавшемся, когда она его задела. Он перекатился вперед и, стараясь не касаться кровавой линии вокруг шеи, расстегнул длинный плащ. Блеснул воротник из тонких стальных колечек.

— Да на нем кольчуга!

— Это могло помешать твоему ножу? — спросила Сэнди.

— Наверное, она рассеивает энергию и уж точно предохраняет от обычного ножа.

— Есть ли у него какие-нибудь документы? Гарден дернул за плащ, чтобы повернуть тело, и осмотрел его — ни бумажника, ни документов.