Две другие машины остановились сзади и притушили огни. Таннер медленно подъехал вплотную к зарослям и включил фронтальный огнемет. Длинный язык пламени рванулся вперед, облизывая кустарник.
Он выключил огнемет, подождал и включил снова. Огонь яростно взметнулся вверх и растекся в стороны. Таннер подал назад и уменьшил яркость экранов. Пожар неистовствовал, расширяясь на сто футов, двести, триста… Перед Таннером в обе стороны текла река огня, и ночь озарялась языками пламени.
Он глядел на пылающий поток, пока ему не начало казаться, что перед ним расплавленный океан. Тогда Таннер полез в холодильник, но пива не обнаружил. Он достал прохладительный напиток и, посасывая из банки, стал смотреть на беснующийся огонь. Через десять минут включился кондиционер. Орды черных тварей закрыли передний экран, по бамперу и крыше заскрежетали когти.
Таннер притушил фары, выключил двигатель и швырнул пустую банку в корзину для мусора. Потом откинул спинку кресла, устроился поудобнее и закрыл глаза.
Его разбудили гудки. Еще стояла ночь. Судя по часам на приборной панели, он проспал чуть больше трех часов.
Таннер потянулся и сел. Две другие машины подъехали и стояли по бокам. Он дважды нажал на клаксон и завел мотор. Потом зажег передние фары и, натягивая перчатки, стал осматриваться.
Почерневшая почва еще дымилась, и где-то вдали слева и справа мерцало сияние, словно пожар продолжался.
Он потер глаза, почесал нос, затем дал еще один гудок и отжал сцепление. Машина въехала на выгоревшее поле, и экраны сразу заволокло клубами дыма. Под колесами трещали чьи-то хрупкие останки. Таннер выпустил осветительную ракету и в ярком холодном свете увидел тянущуюся до горизонта мертвую выжженную равнину.
Он вдавил акселератор, и расположившиеся по флангам и чуть сзади машины разъехались далеко в стороны, чтобы не попасть в черные тучи пепла, поднятые его броневиком. Затрещало радио, раздался слабый голос, но слов было не разобрать.
Он снова нажал на клаксон и прибавил скорость.
Через полтора часа пепел кончился, и впереди показался чистый песок. Они опять двигались по пустыне. Таннер сориентировался по компасу и взял чуть западнее. Машины номер один и номер три повторили его маневр и с той же скоростью шли следом.
Одной рукой он держал руль, другая была занята бутербродом с солониной.
Когда наступило утро, Таннер принял тонизирующую таблетку и прислушался к завыванию ветра. Справа серебряным расплавленным шаром поднялось солнце, и треть янтарного небосвода затянуло, словно паутиной, тонкими нитями. Пустыня сверкала топазом. Постоянно висящая за спиной бурая пелена пыли, пронизываемая лишь восемью копьями света идущих сзади машин, приобретала розовый оттенок, по мере того как солнце наращивало ярко-красную корону и тени бежали на запад.
Мимо пронеслась стая гигантских крыс Далеко впереди Таннер увидел низвергающийся с неба водопад, но когда машина подъехала к влажному песку, тот исчез. Слева валялась дохлая акула, повсюду были водоросли, водоросли, водоросли…
Таннер залпом выпил бутылку ледяной воды и почувствовал, как она комом легла в желудке. У огромного оранжевого кактуса, формой напоминавшего поганку футов пятидесяти в диаметре, сидела пара койотов с высунутыми ярко-алыми языками. Казалось, они смеются.
Таннер нажал кнопку, и кабину наполнили мягкие звуки струнных инструментов. Он выругался, однако музыку оставил.
Вскоре ему попалось еще одно озеро расплавленного песка с колоссальной воронкой посередине, которую пришлось объехать. Небо постепенно бледнело, его розовый цвет менялся на синий. Темные линии на нем сохранились; иногда одна из них расширялась в черную реку, текущую на восток. В полдень такая река на одиннадцать минут затмила солнце. Налетела пыльная буря, и Таннер включил радар и фары. Он знал, что где-то впереди проходит расщелина; наткнувшись на нее, взял влево и ехал вдоль края около двух миль, пока она не сузилась и наконец не исчезла. Бурю развеял резкий порыв ветра, и Таннер надел темные очки: блеск солнечного света, отраженного от зеркальной равнины, слепил глаза.
По пути встречались какие-то высокие кварцевые образования. Таннер и раньше никогда не останавливался, чтобы осмотреть их повнимательней, не имел он такого желания и сейчас.
Опять начался песок — белый, серовато-коричневый и красный. На склонах огромных вздымающихся дюн кое-где росли кактусы. Небо продолжало менять цвет, пока не стало голубым, как глаза младенца. Таннер тихонько мычал в такт музыке. И тут он увидел чудовище.
Это была гигантская джила — ядовитая ящерица, громадная, больше автомобиля. Она выскочила из-за затененной гряды и помчалась навстречу машине. Ее чешуйчатое тело сверкало на солнце разноцветными красками, темные глаза смотрели не мигая, песчаные струйки срывались с широкого, заостренного к концу хвоста.
Таннер не мог использовать ракеты, потому что чудовище было сбоку. Он открыл пулеметный огонь, выдвинул «крылья» и вжал педаль газа в пол. Затем пустил облако огня. Открыли стрельбу и другие машины.
Джила взмахнула хвостом и разинула пасть. Фонтаном ударила и потекла на землю кровь. Потом в чудовище попала ракета. Оно повернулось и прыгнуло…
Когда огромная безжизненная туша упала на машину номер один, раздался громкий скрежещущий звук.
Таннер развернулся, затормозил и бросился к искореженной машине. Но прежде чем приблизиться к ней, он выпустил из винтовки шесть пуль в голову чудовища.
Распахнутая дверца висела на нижней петле. Внутри лежали двое; на приборной доске алела кровь.
Подошли два других водителя; все молча смотрели на машину. Затем тот, кто был поменьше ростом, влез в исковерканный салон, пощупал пульс, прислушался к дыханию.
— Майк мертв, — сообщил он, — а Грег, по-моему, приходит в себя.
У заднего бампера появилось быстро расплывающееся пятно, в воздухе запахло бензином. Таннер вытащил сигарету, передумал и засунул ее в пачку. Слышно было, как с бульканьем льется на землю горючее из топливных баков.
Человек, стоявший рядом с Таннером, проговорил:
— Никогда не видел ничего подобного. Только на картинках…
— Я видел, — оборвал его Таннер.
В эту минуту из машины выбрался низкорослый водитель, тащивший за собой Грега.
— С Грегом все в порядке. Просто ударился головой о приборную доску. Возьми его к себе, Черт, тебе нужен напарник.
Таннер пожал плечами, отвернулся и зажег сигарету.
— Здесь, по-моему, курить не… — начал стоявший рядом водитель. В ответ Таннер выпустил ему в лицо клуб дыма.
В Греге, похоже, текла индейская кровь. Скуластый, темноволосый и темноглазый, с густым загаром, ростом он не уступал Таннеру, хотя был полегче. Теперь, когда Грег глотнул свежего воздуха и несколько оправился, осанка его стала прямой; двигался он легко, с кошачьим изяществом.
— Надо похоронить Майка, — сказал тот, который был пониже ростом.
— Жаль терять время, — отозвался его товарищ, — однако…
И тут Таннер швырнул сигарету в темную лужу под машиной и бросился на землю.
Взметнулось пламя. С визгом сорвавшиеся ракеты прочертили темные борозды в раскаленном полуденном воздухе. Начали взрываться пулеметные патроны, за ними ручные гранаты. Таннер все глубже зарывался в песок, закрывая голову и зажимая уши.
Когда наконец все стихло, он потянулся за винтовкой, но его опередили, и Таннер, глядя в дуло пистолета, медленно поднял руки и встал.
— Какого черта ты это сделал? — взревел человек с пистолетом.
— Теперь не надо хоронить, — усмехнулся Таннер. — Кремация ничуть не хуже.
— Ты мог всех нас угробить, если бы пулеметы или ракеты были нацелены в нашу сторону!
— Я посмотрел.
— Осколки… А, понимаю! Ну-ка, приятель, подбери свою винтовку… Дулом к земле!.. Разряди и положи патроны в карман… Хотел от нас отделаться, да? Чтобы самому улизнуть, как пытался вчера?
— Я этого не говорил.
— Но это так. Тебе ведь наплевать, если в Бостоне все загнутся?
