Дора. С Дорой тоже было спокойно. Но теперь это ему не помогало. Теперь мысли о Доре лишь заставляли его отвернуться от реальных проблем. Действительно ли он хотел умереть? Прав ли Кот?

Он почти мог слышать пение внутри неестественного дерева, параллельного его позвоночнику, колебания передавались по его нервам.

Желание убежать прочь, желание отдохнуть и больше не меняться… Вероятно…

Он сильно закусил мундштук трубки. Ему не нравились все эти размышления в духе бледнолицых, эта охота за скрытыми мотивами. Но…

Вероятно, в этом что-то есть. Мускулы лица опять расслабились.

Если скрытые источники его чувств равнозначны тому, о чем говорил Кот, то он бежал к смерти со времени падения Доры и…

Дора? Как она могла сыграть такую роль? Нет, пусть мертвые покоятся в мире и не тревожат живых. Достаточно допустить, что все перемены в самом обществе, — обществе, в котором он не родился, но частью которого пытался стать, — были весьма подавляющими, чтобы довести его до этой точки. Пойдем отсюда. Что дальше? Действительно ли он хотел умереть? И что по этому поводу нужно делать?

Внезапно развернулась некая память, испугав его знанием, которым он обладал все время. И Билли понял, что слова Кота были верны.

Каждый раз, когда он спасался бегством при помощи транс-кабины, самый последний пункт назначения находился у него в подсознании. Все эти прыжки, которые он совершал, прежде чем отправиться к своей цели, были ничем. Коту требовалось лишь прочитать этот конечный пункт, отправиться туда и начать прочесывать город, выслеживая сначала его разум, а потом и тело.

С его стороны это казалось более чем неосторожным. Создавалось впечатление, будто он намеренно отдается в лапы Коту и прячет информацию от собственного испытующего взгляда. Как он мог теперь хоть в чем-то себе доверять?

С другой стороны, ничегонеделание могло оказаться в равной степени фатальным. Билли был удивлен своей внезапной готовностью признать скрытое желание смерти. Однако он был вынужден не поддаваться ему в этом поединке с Котом. Он пыхтел трубкой и слушал пение птиц.

Сидел ли у него в голове пункт назначения, когда он отбыл из Кенмара при первом из этой последней серии прыжков? Похоже, сидел…

Ладно. Он встал. Приходилось допустить, что Коту об этом известно и он в любое время может объявиться. Чем дольше здесь оставаться, тем больше у зверя шансов взять его еще тепленького. Билли отряхнул штаны и выругался. Ему по-прежнему было необходимо время для разработки плана.

Он похлопал по стволу дерева и направился через поляну к тропе. Огромная ворона пронеслась мимо, и он остановился. Мысли о Черном Боге замельтешили у него в голове — и о путях охоты.

Единственной станцией переноса в районе являлась та, которой он воспользовался. Кот мог возникнуть там в любой момент, вероятно, прямо сейчас, когда он к ней приближается. Нет, этого не будет. Поскольку он беззащитен, благоразумнее продолжить бегство. Но риск, связанный с такой попыткой прямо сейчас, казался чересчур велик.

Он пришел из Юты и Колорадо, и был он большой, черный и мерзкий. Когда он нападал, люди бежали в укрытия и выжидали. Он хлестал, плескал и заполнял лощины. От озера Пауэлл через горы Каррисо он пенился и ревел. Он лизал Шипрок языками пламени. Белые заплаты на возвышенностях уменьшались под его слюной. Он катился по земле и переваливался через горные пики. Дыхание его было учащенным и резким, ломающим ветви сосен, выкручивающим стволы. Сухие русла рек превращались в грязных змей. И были туманы, а в некоторых местах радуги. Гром уже не спал. Легенды уже нельзя было рассказывать.

Он вылез из транс-кабины и огляделся. Постоял какое-то время, как бы прислушиваясь. Потом бросился на четвереньки и вошел в лес, форма менялась при его движении. Он обнаружил разум, который искал. Тот вновь был наполнен чувствами этих самых песнопений и всей этой темной образностью, связанной с ними. Но маскируя подспудные мысли, они ни в коем случае не затмевали местоположение мыслящего человека. Найти тело будет совсем не трудно.

Его движения становились все более и более грациозными, по мере того как перетекали линии тела, принимавшего кошачий облик, которому он благоволил. Глаз искрился, словно капля жидкости. Резцы нависали над нижней губой; они тоже искрились. Продвижение среди огромных деревьев было почти бесшумным. Когда же он замирал, выискивая следы, то становился почти невидимым среди пятнистых узоров света и тени. В одном из таких случаев с дерева упал лист. Кот бросился на него — живая клякса. Потом выпрямился и помотал головой. Он пристально посмотрел на лист. Затем опять помчался вперед.

Вероятно, время пришло. Добыча не оказалась настолько сложной, насколько он надеялся. Если нет интересной борьбы или погони, если ничего возбуждающего не случится и на сей раз, возможно, лучше всего завершить все здесь. Казалось, охотник растерял все свои преимущества, выглядел утомленным, чересчур озабоченным, чтобы дать необходимый бой.

Он какое-то время внимательно смотрел на черную птицу, кружившуюся и кричавшую у него над головой, а потом устремившуюся прочь.

— Вернись, дорогая. Лишь на минуту. Дай взглянуть еще раз.

Но птица исчезла.

Кот махнул широким хвостом и поспешил через болотистую низину. Было совсем недалеко… Он увеличил скорость и не останавливался до тех пор, пока не оказался рядом с поляной для пикников. Тут он начал присматриваться и кружить, и снова присматриваться.

Человек просто сидел, прислонившись спиной к скамье и куря трубку, а его разум был наполнен бессмысленным песнопением. Все это слишком легко, но так Кот истолковывал его и раньше: своевольно легкомысленный, готовый умереть. Все же…

В этом не было никакой охоты. Несколько язвительных замечаний, и он, вероятно, начнет удирать.

— Видишь. Все, как я сказал. Когда ты убегаешь от меня, ты ко мне приближаешься. Почему я не был на свободе в какое-то другое время, когда ты все еще хотел жить?

Охотник не отвечал. Песнопение продолжалось.

— Итак, ты признал истину. Ты воспринял то, что я тебе говорил. Ты сейчас поешь предсмертную песнь?

Вновь никакой реакции не последовало.

— Отлично. Не вижу причин все это продолжать, охотник.

Кот прошел между деревьев и появился на поляне.

— Последний шанс. На худой конец, может, хоть достанешь нож?

Билли встал и медленно повернулся лицом к нему.

— Наконец-то. Ты не спишь. Ты собираешься убегать?

Билли не шелохнулся. Кот прыгнул вперед. Раздался треск.

Момент, когда земля провалилась под зверем, отпечатался в разуме Билли. Копая электролопатой вокруг себя ров, он испытывал некоторые сомнения относительно необходимой ширины. Когда маскирующее покрытие провалилось, а Кот исчез внизу, он обрадовался, что его оценки оказались правильными. Он тотчас же бросился перекрывать канаву столом.

— Ты здесь долго меня не продержишь, охотник, — сказал ему Кот снизу.

— Надеюсь, достаточно долго.

Билли перешел через ров и опустошил мусорный бак у ствола ближайшего дерева. Щелкнул зажигалкой и поднес ее к вороху бумаги.

— Что ты делаешь?

— Если одно из этих деревьев займется, выгорит весь район. Они все соединены внизу и полны горючего. Ты не доберешься до кабины, если дашь им загореться.

Билли повернулся и бросился бежать.

— Мои поздравления, — сказал Кот. — Ты вновь сделал все интересным.