Чарльз молил бога, чтобы дверь открылась быстро. Он был очень застенчив по натуре.

В конце площади проехал красный автобус и на время она опустела.

— Позвони еще! — с жаром закричал Чарльз.

Пол позвонил еще раз.

Звонок отозвался эхом в подвале — вежливый, извиняющийся, пустой звук. Темные окна смотрели на ребят безучастно.

— Дома никого нет, — сказала Кэри, разминая ноги. — Мама, наверное ушла в гости. Ладно, будем ждать. Давайте пока приведем в порядок кровать.

Пока они прибирали постель, расстилая одеяла, расправляя про­стыни, взбивая подушки, Чарльз поражался беззаботности Кэри и Пола. Как они не понимают, что неудобно застилать кровать на лондонской улице! Он с надеждой посмотрел на ступеньки в подвал.

— Может, попробуем с черного хода? — предложил Чарльз. Все, что угодно, только бы подальше от кровати и ниже уровня тротуара.

Ребята сползли по подвальным ступенькам. Но сколько они ни трясли и ни толкали дверь, ничего не вышло. Они заглянули в кухонное окно: на тщательно прибранной кухне стояла мертвая тишина. Окно на задвижке. Даже если его разбить, ничего хорошего не выйдет. Оно было забрано решеткой от воров.

— Остается сидеть на кровати и ждать, — вздохнула Кэри.

— Только не на кровати, — поспешно сказал Чарльз. — Давайте останемся тут. Тут нас никто не заметит.

Они все вместе втиснулись на холодную нижнюю ступеньку. От мусорного ящика пахло заваркой.

— Тоже мне, приключеньице, — заметил Чарльз.

— Да уж, — согласилась Кэри. — Это все Пол.

Темнело. Свет проникал к ним сверху, с улицы. В воздухе стоял туман.

Они слышали шаги прохожих. Шаги внезапно затихали у дома № 38, и ребята, вслушиваясь, понимали, как одинаково думают взрослые. Почти все с глубоким удивлением говорили: «Как странно! Кровать» или «Кровать! Как странно». Только и слышалось: «Кро­вать... кровать...» и шаги. Один раз, когда шаги стихли, Чарльз громко сказал: «Как странно! Кровать». Было уже почти совсем темно, и на них падала тень от подвальной решетки.

— Какие-то дети, — пробормотал чей-то голос, будто объясняя это другому человеку. Когда шаги стихли, Чарльз крикнул вслед:

— И кровать!

— Не надо, Чарльз, это же невежливо. Мы так только неприятности наживем.

Окончательно стемнело. Темнота смешалась с туманом.

— Туман с реки, — сказал Чарльз. — И если хотите знать мое мнение, мама уехала на все выходные.

Пол уже почти заснул, привалившись к плечу Кэри. Неожиданно Кэри осенило.

— Придумала! — воскликнула она. — Давайте заберемся в кро­вать! Уже темно. Если туман густой, нас никто не увидит.

Ребята снова поднялись по ступенькам и пересекли тротуар. Ох, до чего хорошо было заползти под стеганое пуховое одеяло! Небо между крутыми черными крышами было сероватым. Звезды исчезли.

— Нет, по-моему, приключения не получилось, — прошептал Чарльз.

— Я знаю, — ответила Кэри. — Но ведь это в первый раз. Мы еще научимся.

Между ними посапывал Пол, распространяя приятное тепло.

Кэри, должно быть, успела заснуть, как вдруг кровать толкнули. Разбуженная, сначала она лежала тихо. Сырая тьма... На ногах тяжесть. Где она? Потом она вспомнила.

— Пожалуйста! — страдальчески пискнула Кэри. Туман сгустился, и она ничего не видела.

Рядом кто-то хрипло дышал.

— Чтоб мне...

— Пожалуйста, — снова попросила. Кэри, — встаньте с моей ноги.

В глаза ребятам ударил свет, ослепительный, пугающий диск, как будто напротив зажгли прожектор.

Хриплый голос сказал:

— Чтоб мне провалиться — дети!

Тяжесть сама по себе исчезла, и Кэри с облегчением подтянула ноги, моргая на яркий свет. Внезапно она поняла, что за этим диском света — полицейский, толстый и высокий полицейский, перепоясан­ный скрипучим ремнем.

Он выключил фонарь.

— Дети! — снова удивленно сказал он, но потом посуровел. — Не положено, — тяжело выдохнул он. — Не положено таким кроватям находиться на улице. Опасно для прохожих. Чуть ногу не сломал об эту вашу кровать. Улица не место для кроватей. Где ваша мама?

— Не знаю, — тихо сказала Кэри.

— Говори громче, — приказал полицейский. — Как тебя зовут?

— Кэри Уилсон.

Опять зажегся фонарь, и появился блокнот. Полицейский снова сел на кровать, но на этот раз ноги Кэри не пострадали.

— Адрес?

Заспанный Чарльз сел в кровати.

— Что случилось?

Перед Кэри неожиданно возникло лицо тетки Беатрисы, поджатые губы, блекло-голубые глаза с розовыми веками. Она подумала о том, как встревожится и огорчится мама. Письма... полиция... жалобы... штраф... тюрьма.

— Знаете что, — сказала Кэри, — мне ужасно жаль, что вы из-за нас ушибли ногу. Если вы только чуть-чуть привстанете, мы уберем кровать и не будем вас больше беспокоить. Совсем уберем. Честно-честно.

— Это же тяжелая железная кровать, — возразил полицейский. — Знаю я такие кровати.

— Мы можем ее убрать, — настаивала Кэри. — Мы ее сюда принесли, и мы знаем, как ее убрать.

— А я лично не вижу, как можно убрать эту кровать куда бы то ни было, в таком-то тумане...

— Если вы встанете на минутку, — сказала Кэри, — мы вам покажем.

— Не спешите, мисс. — Полицейский вспомнил о своих обязанно­стях. — В данный момент я вставать не собираюсь. Откуда вы притащили эту кровать?

Кэри колебалась. Ну и в переделку они попали! Она снова подумала о тетке Беатрисе. И о мисс Прайс — ох, мисс Прайс, это было хуже всего: рассказать о ней — и конец всему, хотя и вранье никогда еще не приносило пользы.

— Понимаете... — начала Кэри, стараясь думать побыстрее.

— Мы принесли ее из моей комнаты, — неожиданно вмешался Пол.

— Та-ак, — произнес полицейский ироническим тоном (чтобы скрыть свое замешательство). — И где же твоя комната?

— За комнатой Кэри, — ответил Пол. — В конце коридора.

Полицейский, который выключил было свой фонарь, включил его снова и посветил прямо в лицо Полу. Раньше Кэри и Чарльз как-то не задумывались о внешности Пола, но тут они вдруг поняли, что лицо у него совершенно ангельское. Пара крылышек за спиной и нимб, по которым обычно узнают ангелов на картинках, были словно для него придуманы.

Полицейский выключил фонарь.

— Бедный мальчонка, — пробормотал он, — таскают его по Лон­дону среди ночи.

Этого Кэри не могла вынести.

— Вот и нет, — возмутилась она. — Это он виноват. Это все его идея...

— Ну-ну, — сказал полицейский. — Хватит. Что я хочу знать, так это, где вы взяли кровать? В какой части Лондона, если быть точным.

— Она вообще не из Лондона, — сказал Чарльз.

— Тогда откуда?! — взорвался полицейский.

— Из Бедфордшира, — ответила Кэри.

Полицейский вскочил. Кэри услышала, как он сердито отдувается в темноте.

— Шуточки?

— Вовсе нет, — сказала Кэри.

— И вы хотите мне сказать, что протащили ее всю дорогу от самого Бедфордшира?

Полицейский вздохнул. Кэри поняла, что он старается сдержаться.

— На поезде привезли?

— Нет, — сказала Кэри.

— Тогда на чем, позвольте спросить?

— Ну... — замялась Кэри. Она снова подумала о мисс Прайс. — Понимаете, мы не можем вам сказать.

— Или вы мне рассказываете, как эта кровать попала сюда из Бедфордшира, или идете со мной в полицейский участок.

— Хорошо, — сказала Кэри, чувствуя, что слезы жгут ей глаза. — Я скажу. По волшебству, если хотите знать!

Наступило молчание. Угрожающее молчание. Кэри даже испуга­лась, что полицейский ударит ее своей дубинкой. Но, когда он заговорил, голос его был спокоен.

— Ах, вот как? По волшебству. А теперь послушайте, что я вам скажу. Вы, конечно, знаете о том, что существует закон? Закон может быть добрым, но есть нечто, чем закон быть не может, — он сделал глубокий вдох, — закон не может быть посмешищем. А теперь, все трое, вылезайте из-под одеяла. Пойдете со мной в участок!