В этот момент «Сландескри» и вошел в пролом; туннель как бы из халцедона защитил их частично от темноты, клубящейся вокруг. Послышался ужасный треск. Этана, как и остальных членов команды, отбросило назад.

Корабль на большой скорости врезался в ледяную стену или в него ударила молния? Этан не знал. Ледоход бешено вибрировал несколько секунд.

И все-таки они прошли сквозь хребет; белая завеса исчезла, они катились по ровному льду. Борясь с ветром, Этан оглянулся назад и различил хребет с его южной стороны, а впереди увидел то, что и ожидал увидеть.

Судьба определила, что «Сландескри» суждено плавать без бушприта. В остальном ледоход, кажется, выдержал удар без заметных повреждений. Мачты не упали, на палубе не появилось никаких трещин.

Этан ощутил что-то неприятное на губах. Он облизнулся и почувствовал привкус соленой жидкости на языке. Повернувшись спиной к ветру, он открыл маску. Оледенелыми пальцами он дотронулся до голой кожи и понял, что у него из носа идет кровь. Нос, кажется, не был сломан, но он был поврежден и болел, а липкая кровь просачивалась сквозь ткань костюма и оледеневала коркой.

Оглядываясь, он увидел других членов команды, поднимавшихся с палубы, на которую они были брошены толчками, когда корабль вибрировал, продираясь через оставшиеся в проходе глыбы льда. Удивительно, что при этом не упали и не разбились те, кто находились на реях. Для Этана это оставалось неразрешимой загадкой.

Паруса, распяленные на мачтах, мачты в своих пазах, палуба, вибрирующая над пятью полозьями, и команда, чудом спасшаяся, — все молило, все взывало к небесам, чтобы то, что они сейчас пережили, больше никогда не повторилось. «Сландескри» летел на всех парусах вперед к югу на скорости сто шестьдесят километров в час.

Тран ходил по пролому в хребте и собирал странные штучки, валявшиеся под ногами. Его мохнатые пальцы перебирали осколки чего-то, что отнюдь не было льдом. Бесформенные и непонятные, они были разной величины. Некоторые

— деревянные. Об один из них тран нечаянно уколол палец и поморщился от острой боли. Хватит, он и так набрал достаточно обломков. Растопырив руки параллельно льду, он заскользил к группе транов, нетерпеливо ждущих его на другом конце туннеля.

Добравшись до них, он опустил руки со сжимающимися перепонками и остановился, осторожно выбрав место, куда встать. Ничего хорошего не будет, если он оступится или растянется на льду перед столькими важными персонами.

— Это несколько обломков из тех, что я нашел, высокородный господин.

Там валяется еще очень много таких остатков чего-то.

Тонкс Джин Ракосса, ландграф Пойолавомаара, аккуратно взял в руки деревянные обломки и принялся внимательно изучать их, стараясь не дотрагиваться до того, о который поранил свой палец разведчик.

— Много таких обломков? Достаточно для того, чтобы можно было предположить, что корабль разбился?

— Нет, сэр. Я не видел такого большого количества.

Ракосса рассерженно швырнул обломки на снег.

— Значит, им удалось избежать встречи с рифсом!

Он аккуратно поправил повязку на своем левом глазу и добавил:

— Хотя, не без потерь.

— На той стороне прохода видны пять следов от их полозьев, идущих на юг, — добавил изо всех сил желавший угодить фаворит.

Ракосса никак не откликнулся на это.

— Хорошо бы знать, насколько серьезны их повреждения? Во всяком случае, все это отняло у них много времени.

Льдины, разбросанные вокруг, демонстрировали, как ледоход проложил свой путь через хребет, и Ракосса не переставал удивляться и восхищаться силой корабля, который мог передвинуть такую массу.

— Они продвигаются довольно медленно.

Он опустился на колени и внимательно принялся изучать следы от полозьев.

— Их не отнесло очень далеко, даже несмотря на силу рифса. Они где-то очень близко, но все же дистанция между нами опять увеличилась.

— Тем не менее мы настигнем их, ваше высочество, — сказал Колоннин

Ре-Виджар.

— Да, мы настигнем их и ту, что посмела насмехаться над нами.

Ракосса перевел взгляд на корабли, ожидавшие неподалеку. У них был очень горделивый и внушительный вид, — с развевающимися вымпелами и наполовину развернутыми парусами. Их мачты, — те, которые не сломались во время шторма, — были похожи на небольшой лес. А их затронул только край рифса.

— Но мы настигнем их только с тридцатью кораблями, а не с тридцатью пятью. Три корабля так сильно повреждены, что, как сообщили нам их капитаны, никогда уже не смогут выйти в открытый океан. Другие два корабля тоже понесли серьезные потери, но они смогут добраться домой, забрав команды с тех трех кораблей. Уже потеряно пять кораблей, Ре-Виджар.

— Еще одна причина, чтобы отомстить им, мой друг, — ответил ландграф

Арзудуна, пытаясь представить бедствие как преимущество в их погоне. Но критическим было не столько состояние кораблей, сколько нервное напряжение

Ракоссы.

— Возможно, — задумчиво обронил он. — Но мы тратим здесь лишнее время.

Через две недели «Сландескри» благополучно приблизился к долгожданному берегу. Сто метров отвесных скал нависали с западной и восточной сторон, образуя ровный красивый базальтовый куб. Но место выглядело пустынным и заброшенным, оно было лишено даже тех цепляющихся за скалы деревьев, которые росли в Арзудуне.

Тиильям вышла на палубу и указала на скалы, возвышающиеся на берегу.

— Там находится Молокин, — сказала она с заметным удовлетворением.

— Молокин? Где? — Гуннар и не пытался скрыть сарказм в своем голосе.

— Я вижу лед, скалы и небо. Все, больше ничего.

— И тем не менее, это тот самый край, где расположен Молокин.

— А где этот легендарный город?

— Не может ли он находиться на вершине плато, Тиильям? — мягко спросил Этан.

— Нет, едва ли.

Бывшая наложница ландграфа Пойолавомаара едва ли заметила галантность

Этана, которую он противопоставил обидной недоверчивости Гуннара.

— Как может город, известный своим кораблестроением, находиться в нескольких километрах над уровнем океана?

— И все-таки я не могу отделаться от этой мысли, — сухо пояснил Этан.

— Ведь каких-либо следов города, порта, просто жилья — здесь не заметно.

— Молокин где-то здесь.

Уверенность Тиильям была непоколебима. Она осмотрела каменную стену и произнесла:

— Где-то здесь.

Этан и Гуннар переглянулись. Потом Этан спросил:

— Каков путь туда? Мы должны заранее его себе представить.

Тиильям вспомнила все истории, слухи и легенды об этом городе и начала сопоставлять их.

— Говорят, солнце заходит в Молокине поздно, — пробормотала она задумчиво. Потом указала на запад и сказала: — Я думаю, нам нужно двигаться туда.

— Ну что ж…

Гуннар пожал плечами, как истинный тран.

— Этот путь или другой, он так же хорош, как и другие.

Он отдал команду Та-ходингу, который сам встал у штурвала.

Ледоход повернулся на запад и пошел против ветра, потому, несмотря на все усилия Та-ходинга, они двигались очень медленно. Скалы то приближались, то уменьшались, когда «Сландескри» менял галс, но корабль не терял из виду землю. Если они потеряют из поля зрения цель своего путешествия в попытках поймать нужный ветер, — это будет не слишком разумно.

Может быть, они обнаружат ущелье в скале, образовавшей плато, и сквозь него будет видна долина? Однажды, при очередной перемене курса, впередсмотрящий из своей корзины увидел такую расщелину. Но за расщелиной не было никаких признаков жизни, ни таинственного города кораблестроителей

Молокина, ни просто фигуры отшельника-трана. Всего несколько одиноких деревьев.

Время шло, дни превращались в неделю, неделя — в две, но прохода в скале не обнаружили. Иногда плато выдавалось слишком вперед или, наоборот, вдавалось вовнутрь, вынуждая их приближаться. Но оно не обрывалось, и обогнуть его теперь казалось немыслимым.

Однако к концу третьей недели плато начало понемногу заворачивать к югу. Этан задумался над тем расстоянием, которое они прошли на запад.