Правильное решение, потому что, если услышу его хриплый от страсти голос, то забьюсь в конвульсиях экстаза. Хоть ерзай, хоть не ерзай - всё тело скулило от боли, словно его жестоко избили палками.Да, лучше застрелиться, чем такой ужас испытывать. Никогда прежде ничего подобного не чувствовала.  Страсть настолько масштабная, что превращалась в одну непрекращающуюся боль.

После поцелуя я всего один раз поглядела на сосредоточенного Джокера за рулем, но этого хватило понять, что страдала не единственная. По его шее стекал пот, скрываясь под футболкой, и, к сожалению, это вновь возбудило. Захотелось немедленно слизать эту скользкую каплю.

***

Дорога до отеля заняла около часа, в течение которого я ощущала себя в горячем аду на вилах Сатаны, корчась от боли, иё6 постоянно страдая. На улице по дороге в отель благодаря слабому ночному дуновению ветра стало легче, а также благодаря тому, что мы не смотрели друг на друга и не разговаривали.

Когда зашли в лифт, то снова оказались в адовом пекле.  В замкнутом пространстве.  Друг на против друга, хоть и встали у противоположных стен. Как назло по всему периметру расположены зеркала, из-за чего как бы не отворачивалась, все равно видела Джокера в полный рост.

Нельзя делать лишних движений или дарить лишнего взгляда. От них становится только душнее. Не провоцировать градус между нами. Маленькая струйка пота вновь полилась между грудей, а теперь и за лопатками.

Лифт, словно издеваясь, медленно пополз наверх, давая нам вдоволь побыть надине.Я отвернулась от Джокера к зеркалу, где отражалось бледное, болезное, страдающее лицо, покрытое потом. Тушь потекла, волосы возле ушей и на лбу намокли, слегка завиваясь. Пытаясь успокоить сердцебиение и тяжелое дыхание, на время отвлеклась от мыслей о Джокере. Вспомнила о нем слишком поздно... Когда он схватил за горло,  испугав агрессивным действием, развернул меня и лопатками стукнул о зеркало. В попытке глотнуть воздух, я раскрыла рот и в ту же секунду его губы обрушились,  с силой прикусывая, засасывая, жадно оттягивая. Кровь забурлила, жар мощно вырвался из наших тел. Его хриплые и рычащие звуки смешались с моими жалостливыми страстными стонами. Всё быстро, четко. Джокер действовал грубо и резко, не спрашивая разрешения, а действуя. Из-за чего я не успевала реагировать или отбиваться. Безумно похоже по степени грубости на насилие, но в глубине разума я сама изнывала от желания.

В какой-то момент была поднята повыше. Спиной прислонена к ледяному зеркалу, ноги разъединены, а между ними вклинились мужские бедра, фиксируя добычу навису и не давая сопротивляться.

Платье задернулось до поясницы, отчего обнаженные ягодицы наконец-то ощутили прохладу зеркала, и я застонала в голос.

- Сказал же не надевать белье! - рявкнул, цепляясь зубами мне в губу. Затем словно в наказание поцелуй   прекратил, а платье резко сдернул с груди, жадно разглядывая ленты обвивающие соски. Как бы не злился, все равно в восторге.  Чувствовалось его похоть по жадному блеску в глазах. В доказательство моих мыслей Джокер сорвал одну часть бюстгалтера и, жестко обхватив ладонью грудь,  впился зубами и губами в сосок, максимально засасывая.

Мгновенный прострел от кончиков грудей и до пальцев на ногах. Тело натянулось изящной струной. Шея назад; спина и ноги вытянулись; а грудь и соски потянулись, словно бы вперед. Поближе к губам Джокера. Предлагая и дальше терзать болезненно набухшие груди. Голой задницей поерзала по прохладному зеркалу, пытаясь хоть так остудить жар, но ничего не помогало.

Чистое безумие, которое надо прекратить. Здесь творилось что-то ненормальное. То, что я не могла контролировать.

Сквозь помутнение перед глазами пригляделась к стене лифта. Всего лишь 28 этаж. Сколько еще будет мучительных этажей, проверяющих на прочность?

Но внезапный писк спас меня.  Двери начали открываться и Джокер каким-то образом успел среагировать. Возможно вошедшие двое мужчин краем глаза что-то и заметили, но я была быстро поставлена в угол, где закрыта массивным телом Макса. Когда я быстро поправила одежду, Джокер взял мягко за затылок и прислонил к своему плечу, закрывая ото всех и, наверное, успокаивая себя и меня. Потому что нам реально физически чудовищно плохо и отвратительно.***В номере я разулась и первым делом убежала подальше от Макса.  На обум направилась в обширный зал. Оглядела роскошную обстановку, балкон, подсвечивающий за ним голубой бассейн и встала позади огромного бежевого дивана, ставя между собой и Джокером физическую преграду.

- Стой, где стоишь и не подходи близко. Это уже странно и не нормально! Как только мы оказываемся близко, то это плохо заканчивается. Не думал же, что объявишься спустя столько лет, а я брошусь к тебе в объятия? Я сейчас уйду отсюда! Стой я сказала! Стой! - поначалу Джокер не взирая на слова подходил ближе к дивану, намереваясь обойти его, но должно быть, угроза все же подействовала.- Я остановился! Довольна? Говори. Думаю, минут двадцать пять у нас есть до очередного всплеска...- Что!? Какой всплеск? - злобно перебила его размышления. -  Зубы мне не заговаривай. Я останусь с тобой, если…- огляделась по огромному залу, обставленному по последнему слову технологий, в поисках подручных средств, способных помочь зафиксировать опасного мужчину. - Наручники есть?- В следующий раз захвачу, не было времени собраться.- Да, я не о сексе! - возмущенно вспылила. - Тогда галстук или веревка есть? Я с тобой с таким не останусь!

Джокер любезно показал огромный шкаф с самой разной одеждой на все случаи жизни, откуда мы вдвоем выбрали галстук для связывания.

- Скажи, зачем пригласил, чтобы потрахаться? Даже не отвечай. Глупый вопрос. Так вот, я не собираюсь с тобой спать!

- Захочешь! -  пообещал очень уверенно настолько, что в мою голову закрались мгновенные сомнения относительно моей силы воли.

И пока я усаживала Макса в кресло и связывала галстуком его кулаки, он самодовольно пояснял. Как мне кажется с некоей долей злорадства, в виду того, что кайфовал видеть мои страдания.

- Посмотри на себя, - кивнул на мою грудь и, в целом, на тело. - У тебя всплеск и обостренная ломка на своего хозяина по причине того, что я рядом!

Я с усмешкой покивала, заканчивая завязывать узлы на его руках, особенно не вникая в смысл его утверждений и какой-то странной фантастической выдумки.

Наконец, почувствовав некое подобие спокоствия, прошла к бару, вынимая оттуда прохладую бутылку воды, которую немедленно прислонила к вспотевшему от жара лбу.

- Ломка, как у наркоманов, - донесся дальнейший ответ-пояснение. -  Жар, повышение температуры, учащенное дыхание, ломота в теле, слабость. Повышенное раздражение. Бессонница и разумеется самый первый признак - это постоянные изматывающие мысли о хозяине.

Теперь уже я с тревогой отняла бутылку ото лба, поняв, что действительно испытывала жар. Со страхом оглядела свое тело (немного дрожавшие руки) и осознала, что слабые намеки на эти симптомы действительно есть. Жар, ломота и слабость. И, стоя на полу, ноги подкашивались.

С опозданием я устало рухнула на диван, заодно восстанавливая расстояние между собой и Максом. Возможно это поможет придать трезвости рассудку и ослабить ломку.- Нет у меня никакой ломки! -  упрямо отказалась признаваться в своей слабости. Макс выразительно оглядел меня. Всем видом дал понять, что не верит ни единому слову. И знает мои реакции лучше меня самой.

Что за глупость, какая еще ломка? Такого не бывает в человеческой природе!? Черт возьми, хотя я такого повидала, что нечему уже удивляться.

- Я не хочу этой связи с тобой! - снова раздраженно разошлась. - Она мне не нравится. На мне нет реального ошейника, но я по-прежнему его чувствую, когда дело касается тебя. Разорви эту связь! - приказала, возмущенно хлопнув ладонью по подлокотнику, выплескивая тем самым накопленный гнев.В ответ голос Макса зазвучал резче и злее. Если до это общался довольно спокойно, то сейчас на пустом месте тоже взбесился.