Поэт Павел Арский;

Илья Эренбург 1891–1967;

Писательница Александра Яковлевна Бруштейн 1884–1968;

Е. Поповкин 1907–1968;

Леонид Антонович Малюгин Писатель 1909–1968;

Поэт Григорий Санников 1899–1969;

Лев Кассиль 1905–1970;

Ефим Николаевич Пермитин Писатель 1896–1971;

Твардовский Александр Трифонович 21.6.1910–18.12.1971;

Герой Советского Союза писатель, журналист Сергей Александрович Борзенко 1909–1972;

Писатель Аркадий Николаевич Васильев 1907–1972;

С. Кирсанов 1906–1972;

Поэт Ярослав Смеляков 1913–1972;

Поэт Александр Безыменский 1898–1973;

Поэт Михаил Васильевич Исаковский 1909–1973;

Всеволод Кочетов 1912–1973;

Герой Советского Союза писатель Левченко Ирина Николаевна 1924–1973;

Василий Макарович Шукшин 1929–1974;

Александр Львович Дымшиц 1910–1975;

Поэт С. Васильев 1911–1975;

Поэт Михаил Кузьмич Луконин 1918–1976;

Сергей Сергеевич Смирнов 1915–1976;

Константин Федин 1892–1977;

Драматург Алексей Файко 1893–1978;

Писатель Владимир Германович Лидин 1894–1979;

Поэт Николай Семенович Тихонов 1896–1979;

Агния Барто. Писательница 1906–1981;

Полевой (Кампов) Борис Николаевич 1908–1981;

Алексей Александрович Сурков 1899–1983;

Писатель Борис Черный 1904–1984;

Валентин Петрович Катаев 1897–1986;

Писатель Александр Петрович Кулешов (Нолле) 1921–1990.

Писательница Надеждина Надежда Августиновна 7.09.1905–14.10.1992.

Значит, Новодевичье отнюдь не уравнивает всех, кто здесь оказался. На кладбище существует две, по крайней мере, степени признания: урна в колумбарии — одна, а погребение в землю, не всегда даже «гробом», а иногда «пеплом», — другая, несоизмеримо более высокая.

Некоторые писательские захоронения до крайности запущены. Это, кстати, тоже подтверждает, что Новодевичье далеко не всегда гарантирует всякому попавшему на него признания в качестве национального достояния с соответствующими посмертными льготами. Если у покойного не осталось никого из близких, то могилу его, надгробие или урну в колумбарии участь ждет обычная в таких случаях, как на самом захолустном погосте, — запустение, разрушение.

На Новодевичьем повсюду встречаются таблички на могилах — «Родственникам просьба зайти в администрацию кладбища». Такие предуведомления администрация делает в тех случаях, если какая-либо могила многие годы не знает ухода, если разрушился или вообще исчез памятник на ней и т. п. Но, судя по тому, что и сами эти таблички ветшают со временем, положительного действия они не имеют, — родственники, как правило, не объявляются. Возможно, таковых вообще уже нет. Значит, какая-то часть захоронений главного московского пантеона обречена на исчезновение, как на любом кладбище.

Однажды, прогуливаясь по Новодевичьему, автор очерка стал свидетелем довольно необычной картины: несколько десятков детей, вооружившись метлами и граблями, убирались на могилах и расчищали дорожки. Оказалось, что это учащиеся расположенной поблизости 45-й школы. И уборка на кладбище — это их давняя традиция. Дело в том, что в советские времена пионерская дружина школы носила имя Николая Островского. А по соседству со школой, как мы знаем, находится самая могила автора культовой для своего времени «Стали». И вот инициативные пионеры придумали взять на себя заботу по уходу за могилой Островского. Поначалу это была, конечно, чисто идеологическая акция, но впоследствии, уже при нынешнем режиме, как рассказала нам заместитель директора школы по воспитательной работе Ирина Леонидовна Кокорина, она переросла, превратилась в некий практический историко-краеведческий факультатив, способствующий к тому же развитию у детей чувства собственной причастности к сохранению отечественного исторического и культурного наследия. В школе это и подобные мероприятия именуются «неделями добрых дел». Для детей польза от таких «недель» очевидная.

Но не может же эта польза служить оправданием некоторым взрослым в их нежелании уделять внимание погибающему культурному и историческому наследию в надежде, что ему — наследию этому — не позволят окончательно погибнуть… малолетние школьники!

На московских кладбищах, в том числе и на Новодевичьем, на грани исчезновения многие писательские захоронения. Но при этом Союз писателей — организация весьма авторитетная и, прямо сказать, не бедная — нисколько этим не интересуется. Не замечает. Сейчас среди членов СП и особенно в верхах союза почти нормой сделалось заявлять, позиционировать свою воцерковленность. Так, может быть, писательские вожди, перефразируя вероучение, считают, что СП не есть союз мертвых, но живых? Почему, видимо, предоставляют мертвым погребать своих мертвецов. Да! — и еще умывают руки, — конечно! Все по писанию.

Совсем недавно нишу с прахом упомянутого в колумбарном списке писателя Савелия Лев-Савина кто-то заботливо прикрыл стеклом. До этого же многие годы захоронение представляло собой зрелище в высшей степени удручающее: стекло отсутствовало вовсе, надтреснутая урночка лежала на боку, надпись на ней уже было почти не разобрать. Самый пепел просыпался! — и его постепенно выдувал ветер из ниши. Допустим, этот Лев-Савин был незначительным писателем. И даже, скорее всего. Но что же, это ему такое наказание посмертное выпало за его незначительность?! Так что ли? На Новодевичьем есть писатели, которым установлены грандиозные монументы, а подойдешь к нему, голову сломаешь, но не в жизнь не вспомнишь, что именно написал «зде лежащый». Значит, благоустройство захоронения зависит единственно от отношения к нему каких-то заинтересованных лиц. И меньше всего от заслуг или величины дарования покойного. Спасибо тем подвижникам, которые хотя бы отсрочили исчезновение захоронения писателя Лев-Санина, — может быть, когда-нибудь оно будет обустроено более основательно. Уж не дети ли из соседней школы опять пришли на выручку?..

В разной степени запустения находятся теперь на Новодевичьем могилы писателя Александра Степанова, поэтов Григория Санникова и Бориса Александровича Садовского (1881–1952), художника Георгия Богдановича Якулова (1884–1928), скульптора Александра Павловича Кибальникова (1912–1987), философа академика Марка Борисовича Митина (1901–1987) и некоторые другие.

Александр Степанов — автор известной дилогии «Порт-Артур», за которую он в 1946 году был удостоен Сталинской премии. Сколько раз книга эта издавалась по всему Союзу, трудно даже подсчитать. Относительно недавно, в связи со 100-летием Русско-японской войны, «Порт-Артур» опять оказался востребован. Виртуозно ориентирующиеся в конъюнктуре издатели не упустили своего: не без выгоды, вероятно, для себя, они в очередной раз выпустили книгу в свет. Но никто из них не догадался отчислить какую-нибудь «десятину» на восстановление могилы кормильца. А к следующему юбилею Русско-японской такая жертва может уже и не потребоваться, — могила Александра Степанова тогда просто не отыщется больше на кладбище.

Глядя на могилу скульптора Александра Кибальникова, нельзя не припомнить поговорку — сапожник без сапог. Там не то что величественного монумента, под стать эстетике автора Маяковского на Триумфальной, — сколько-нибудь приличной плиты нет! Так — невзрачная табличка, — и будет с него! Зато здесь же на кладбище, по соседству, стоит несколько работ знаменитого скульптора: памятники на могилах — драматурга Николая Федоровича Погодина (1900–1962), режиссеров братьев Васильевых, того же Маяковского и другие.

Философа М. Б. Митина за его верноподданническое служение официальной советской идеологии прозвали Мраком Борисовичем. А немедленно после смерти, в духе модных тогда перестроечных разоблачений, объявили «зловещей фигурой» и «Лысенкой философии». Но возникает вопрос вполне философский: достойно ли мстить могиле? История знает много примеров, когда недоброжелатели покойного вымещали свою ненависть на месте его упокоения — в разное время были целенаправленно разорены могилы Лжедмитрия I, Распутина, Столыпина и другие. Но неужели цивилизация так и не преодолела этих мародерских инстинктов?