Дом ставили временный, поэтому работа велась довольно споро и строители уже начали возводить стены. Всего в бригаде было двенадцать человек и каждый отлично знал, что ему делать. Бабушка им только мешалась, но сказать ей об этом никто не мог.

Пришлось вмешиваться мне и принимать удар на себя, за что я удостоился благодарных взглядов мужиков. Всё же вот такие хозяйки только мешают, постоянно говоря под руку.

Бабушка тут же кинулась расспрашивать меня об экзаменах, о Гале и всём, всём, всём, что произошло со мной за это время. Виделись неделю назад, а такое ощущение, что минимум год. Бабушка меня сразу же потащила в дом к баб Люде. Ритуал с кормлением меня должен быть выполнен, вне зависимости от моего желания.

Сама баб Люда копалась на огороде и присоединилась к нам немного позже. А потом они на пару начали мой допрос. Так же легко отделаться, как от мамы у меня не получилось. И пришлось рассказывать всё, едва ли не поминутно. В отличие от мамы бабушка была рада, что я решил пойти на военный курс. Она вообще изначально хотела, чтобы я поступал в военное училище.

В первый день мне удалось подарить строителям часов пять тихой работы, но на этом мои успехи и закончились. Уже на следующий день бабушка была на своём посту. Ну а я подрядился у мужиков в качестве разнорабочего. Днём я помогал им на стройке, а вечером гулял с Мишкой, который очень обрадовался моему появлению в селе.

Две недели пролетели очень быстро. За это время дом был полностью поставлен и оставалось только внутренняя отделка. Дядь Коля сказал, что всё сделает сам. Вещей у бабушки практически не осталось, поэтому и завозить было нечего.

Не известно было, когда я приеду к бабушке в следующий раз. Но в любом случае приеду я уже в наш дом, а не к соседке. Пусть он и будет временным, но нашим.

Ещё день я провёл с мамой и в воскресенье отправился в Сасово.

И вот по прошествии двух недель я снова оказался на территории СЛУГА, приехав на день раньше. Просто к назначенному сроку я бы никак не успел добраться вовремя. Только вот так, заранее. Впрочем, я такой был не один. Заранее решили приехать практически все кандидаты, за исключением трёх человек. А как оказалось некоторые и вовсе не уезжали. Жили они слишком далеко, и смысла появляться дома на пару дней не видели.

— Фомин, к тебе тут несколько раз приходила девчонка. Буквально пару дней назад в последний раз забегала. Ходит, ходит, а тебя всё нет. Смотри, найдётся кто-нибудь, кто к девчонке этой выйдет вместо тебя. — сказал мне один из парней, что не ездили домой.

Значит, Галя всё же приходила. Вот только зачем? Я уже совсем и забыл про неё. Пускай живёт своей жизнью.

Валера тут же начал приставать ко мне с расспросами. И вот так пролетел вечер, а уже следующим утром нас подняли, как только рассвело.

— У вас есть десять минут, чтобы собрать все свои вещи и погрузиться в самолёт. Второй этап отбора начинается с этой минуты. — обрадовал нас старшина, что руководил нами при разгрузке оборудования.

Армейские тут же бросились выполнять приказ, а мы ненадолго зависли, пытаясь осмыслить услышанное. На самом деле времени было дано более чем достаточно и уложились абсолютно все. И вот таким незамысловатым способом отсеялось ещё три человека, которые не приехали заранее.

На аэродроме нас уже ждал готовый к взлёту АН-26 и как только мы все оказались на борту, самолёт начал разгон. А через несколько секунд мы уже летели в неизвестном направлении, перешёптываясь между собой и не понимая толком, что вообще происходит.

Вместе с нами в салоне сидел только старшина Синельский и больше никого.

Летели мы не меньше четырёх часов. Всё это время ребята строили разного рода догадки, от более-менее правдоподобных до настолько фантастических, что поверить в них было просто нереально.

Больше всего мне нравилось предположение, что нас везут в какой-нибудь тренировочный лагерь. Владимир Алексеевич говорил, что будет ещё несколько этапов отбора и кто знает, что это будет за отбор?

Сперва я всерьёз думал, что нас заставят выпрыгивать из самолёта с парашютами. Вроде все ребята уже совершали прыжки, и это было вполне логично. Но парашютов в самолёте не оказалось, и эта гипотеза отпала сама собой.

Обращаться к Синельникову с какими-нибудь вопросами смысла не было. Как только самолёт набрал высоту, он заснул, предупредив, чтобы мы его не трогали, пока не совершим посадку.

— Привезут нас сейчас в военный лагерь, расположенный где-нибудь в Сибири и устроят курс молодого бойца. Как-то это мне совершенно не нравится. Собирались на пилотов поступать учиться, а тут что-то непонятное. Я уже жалею, что согласился, — заговорил Валера, когда мы находились в воздухе уже часа три. Всё было обговорено не один раз и оставалось только предаться вот таким упадническим настроениям.

Тут я его отлично понимал. Самого посещали такие же мысли. Только для меня военная составляющая была очень важна и я не мог вот так легко взять и отказаться от неё... Всё же как по-другому попасть в нужную мне часть после обучения в СЛУГА я не знал. А вот он легко мог отказаться прямо сейчас. Вернулся бы спокойно домой и ждал, когда объявят результаты экзаменов. Если он смог пройти на военный курс, то на гражданский попадёт без проблем.

Именно это я и сказал Валере. Да и он сам прекрасно это понимал. Вот только уже не мог так просто взять и пойти на попятную. Не в его правилах было бросать начатое дело. Если взялся, то постарается довести его до победного конца. И это было правильно.

Когда самолёт пошёл на снижение, мы все прилипли к иллюминаторам, чтобы увидеть огромный палаточный городок, расположенный посреди лесного массива. Здесь имелась отличная взлётно-посадочная полоса и капитальная диспетчерская вышка.

Вот и подтвердилась гипотеза насчёт тренировочного лагеря. Но точнее мы узнаем, когда услышим это от руководства.

Синельский проснулся только в тот момент, когда самолёт уже катился по ВПП. Он тут же развил бурную деятельность, начав раздавать нам приказы. Впрочем, на него мало кто обращал внимание. Мы ещё не поступили на курс и считались гражданскими. Да и Синельский не вызывал ни у кого уважения. Слишком надменно он вёл себя с нами. Гораздо охотнее ребята слушались Диму Рябова, который был старшим среди армейских. И мы с Валерой посчитали незазорным присоединиться к остальным.

Возле самолёта нас уже ждала группа военных, состоявшая из трёх человек, главным среди которых был уже знакомый нам лейтенант Гриша. Военные были в полевой форме без каких-либо опознавательных знаков. Лишь звания. Гриша дожидался нас в компании двух сержантов.

— А вот и прибыла последняя группа, — начал говорить Гриша. — Кто-то из вас меня знает, кто-то нет. Поэтому давайте для начала познакомимся. Лейтенант Малютин Григорий Викторович. Можете обращаться ко мне, по имени-отчеству или просто товарищ лейтенант. Кому как будет удобнее. Вижу у вас есть куча вопросов, и на большинство из них я вскоре попробую ответить. По крайней мере, на те вопросы, на которые можно дать ответ на данном этапе отбора.

Всего вас прибыло девятнадцать человек. Как я и говорил, ваша группа прибыла последней. Помимо вас, в лагерь сегодня прибыло ещё шесть групп. Всего сто восемнадцать кандидатов в курсанты экспериментального курса. Вашей группе будет уделено особое внимание. Так как на девяносто процентов она состоит из парней, уже отслуживших в армии. Остальные группы таким похвастаться не могут. Там одни гражданские.

Все вы сдали первичные испытания. Но это был самый простой этап. Ваших знаний было вполне достаточно, чтобы оказаться здесь. А вот с физическими данными имеются некоторые проблемы. Именно эти проблемы мы и постараемся устранить на данном этапе отбора. Все вы подписали необходимые бумаги, но если найдутся желающие покинуть лагерь, то держать мы никого не станем.

Один из сержантов, что-то сказал лейтенанту на ухо и тот треснул себя ладонью по лбу.