— Они не подсоединены друг к другу. Разве вы не помните, как я сказал вам, что оба ваших предположения неверны?

— Да, но я не понял, что вы имели…

— Там есть один стереопроигрыватель с установленным в нем си-ди, в этом вы, несомненно, правы. Один простой диск со сборником песен, как говорит Джордан, вот почему песни повторяются снова и снова.

— Как же нам везет, — пробормотал Том, но Клай едва услышал его. Он пытался понять, что означают слова Ардая: «Они не подсоединены друг к другу». Как такое могло быть? Просто не могло.

— Эти стереосистемы, бумбоксы, если угодно, установлены вокруг поля, — продолжил директор, — и они все включены. Ночью видно, как светятся маленькие красные лампочки…

— Да, — подтвердила Алиса, — я заметила красные огонечки, но как-то оставила это без внимания.

— …но в них ничего нет… ни компакт-дисков, ни аудиокассет… и провода их не связывают. Они лишь принимают музыку с мастер-диска и ретранслируют ее.

— Если их рты открыты, музыка идет и из них, — добавил Джордан. — Очень тихая… не громче шепота… но ее можно услышать.

— Нет, — покачал головой Клай. — Это твое воображение, малыш. Такого не может быть.

— Сам я ничего не слышал, — признал Ардай, — но и слух у меня не такой острый, как в те годы, когда я был без ума от Джина Винсента[90] и «Блу кэпс». «Давным-давно», — как сказали бы Джордан и его друзья.

— Вы же представитель очень старой школы, сэр. — В голосе Джордана слышались нежность и привязанность.

— Да, Джордан, так оно и есть. — Он хлопнул мальчика по плечу и вновь сосредоточил внимание на остальных. — Если Джордан говорит, что слышал музыку… я ему верю.

— Это невозможно, — стоял на своем Клай. — Без транслятора.

— Они и транслируют, — пояснил директор. — Эта способность, похоже, появилась у них после Импульса.

— Подождите. — Том поднял руку, словно регулировщик, опустил, начал говорить, поднял снова. Сидя рядом с директором Ардаем, Джордан пристально наблюдал за ним. Наконец Том озвучил свою мысль: — Мы здесь говорим о телепатии?

— Как я понимаю, это не совсем le mot juste [91] для определения феномена, с которым мы имеем дело, — ответил директор, — но чего цепляться к терминам? Я готов поставить все замороженные гамбургеры, которые остаются в моем холодильнике, слово «телепатия» уже встречалось в ваших разговорах?

— Вы выиграли, — заверил его Клай.

— Да, конечно, но стадное чувство — это другое, — указал Том.

— Потому что… — Кустистые брови директора вопросительно поднялись.

— Ну, потому что… — Том замолчал, и Клай понимал почему. Стадность — для людей поведение нехарактерное, и они знали это с того самого момента, как увидели Джорджа-механика, идущего за женщиной в грязном костюме через лужайку Тома к тротуару и мостовой Салем-стрит. Он шел так близко от нее, что мог бы укусить в шею… но не укусил. И почему? Потому что для мобилопсихов укусы закончились, началось сбивание в стаи, стада, как ни назови.

По крайней мере они перестали кусать своих. Если только…

— Профессор Ардай, поначалу они убивали всех…

— Да, — согласился директор. — Нам повезло, вот мы и остались живы, не так ли, Джордан?

Джордан содрогнулся, потом кивнул.

— Ученики везде бегали. Даже некоторые учителя. Убивали… кусали… выкрикивали какую-то белиберду… Я спрятался в одной из оранжерей.

— А я на чердаке этого самого дома, — добавил директор. — Наблюдал из маленького окошка за тем, как кампус… кампус, который я люблю, в полном смысле этого слова превратился в ад.

— Большинство из тех, кто не умер, убежали в центр города, — подхватил Джордан. — Теперь многие из них вернулись. Туда. — Он мотнул головой в сторону поля для соккера.

— И к чему все это нас подводит? — спросил Клай.

— Думаю, вы знаете, мистер Ридделл.

— Клай.

— Хорошо, Клай. Я думаю, случившееся здесь — не временная анархия. Я думаю, это начало войны. Она будет короткой, но крайне жестокой.

— Не кажется ли вам, что вы преувеличиваете…

— Нет. Пока я основываюсь на собственных наблюдениях, моих и Джордана. У нас здесь большое стадо, за которым мы имеем возможность понаблюдать. Мы видели, как они уходят и приходят, а также… скажем, отдыхают. Они перестали убивать друг друга, но продолжают убивать людей, которых мы классифицируем как нормальных. Я называю это войной.

— Вы своими глазами видели, как они убивают нормальных? — спросил Том. Сидевшая рядом с ним Алиса открыла рюкзачок, достала «беби найк», сжала в руке.

Директор печально посмотрел на Тома.

— Видел. К сожалению, должен сказать, что видел и Джордан.

— Мы ничем не могли помочь. — Из глаз Джордана потекли слезы. — Их слишком много. Это были мужчина и женщина, понимаете? Я не знаю, что они делали в кампусе, когда уже начало темнеть, но они, конечно же, не подозревали о существовании Тонни-Филд. Она была ранена. Он помогал ей. Они нарвались на два десятка этих, возвращавшихся из города. Мужчина пытался ее нести, — у Джордана задрожал голос. — Сам он, возможно, смог бы от них уйти, но с ней… он добрался только до Хортон-Холл. Это одно из общежитий. Там упал, и они их настигли. Они…

Джордан резко повернул голову и ткнулся лицом в пиджак старика, на этот раз темно-темно-серый. Большая рука директора поглаживала шею и спину Джордана.

— Они, похоже, знают своих врагов. — Директор словно размышлял вслух. — Возможно, эта информация содержалась в первом послании, как по-вашему?

— Возможно, — согласился Клай. Такое предположение, увы, не противоречило здравому смыслу.

— А насчет того, что они делают ночью, когда лежат неподвижно, с открытыми глазами, слушая музыку… — Директор вздохнул, вытащил носовой платок из одного из карманов пиджака, буднично так вытер глаза мальчика. Клай видел, что он очень напуган, но совершенно уверен в выводе, к которому уже пришел. — Я думаю, они перезагружаются.

— Вы заметили красные огоньки? — спросил директор голосом лектора, который будет услышан в самом дальнем уголке аудитории. — Я насчитал как минимум шестьдесят три…