– Спасибо, – сказала я, вытирая рот. – Уже легче.

– Достали на работе?

Я стрельнула в него настороженным взглядом, но Крис казался вполне серьезным – похоже, очередная тирада о бесполезности моей работы в его планы сейчас не входила.

– Ага, еще как, – вздохнула я. – Организационная часть. Терпеть ее не могу.

– Хорошо еще мне не надо никого организовывать, – выдохнул Крис. – Голова бы взорвалась.

– Экспонат номер один. Взорванная голова, – сострила я. – Так что там мама наготовила?

– До хрена лазаньи, рагу с курицей и целый творожный пирог.

– Ух ты. Неплохо устроился!

– И все это можно запихать в микроволновку.

– Ты все пихаешь в микроволновку, Крис. А как же смертельная доза радиации?

– Да ладно. Это ты у нас целыми днями стряпаешь овощи на пару.

– Ну уж нет, я заваливаюсь в рестораны, и они парят овощи вместо меня. Ага, я могу это себе позволить, – добавила я, опередив брата.

– Я и не собирался ничего такого говорить, Джу, – запротестовал Крис. – Не такой уж я засранец. Ты на моем месте тоже не очень бы выпендривалась насчет жратвы.

В ответ я состроила гримасу:

– Тебе просто не повезло с теми придурками из кафе.

Он пожал плечами:

– Последнее время вообще не везет. Сначала это, теперь вот пособие. – Крис откупорил вторую банку пива. – Странно, но мне даже легче стало. Ну, знаешь, как будто худшее позади, а мне только и остается разгребать дерьмо. В общем, я так давно ждал, что пособие перекроют, что теперь даже рад, что вся эта бодяга закончилась.

– Ты выглядишь… получше, – с удивлением согласилась я. – Менее зажато.

– Ага, в общем, ты поняла.

Он вытянул перед собой ноги. Крис ненамного выше меня, но в таком ракурсе его тощие ноги казались нереально длинными. Крис унаследовал повышенный метаболизм нашего отца: чем больше еды он поглощал, тем больше вваливались его бока. У моего брата отцовские серые глаза, бледная кожа и, что невероятно, те же три крапинки на носу, расположенные в том же самом месте на переносице. На этом сходство заканчивается. Крис покостистее, скулы у него повыше, а темные вихры торчат во все стороны, пародируя причудливый геометрический дизайн. Но у нас одинаковые глаза, и сейчас, когда он погрузился в размышления, семейные узы безжалостной петлей сдавили мне горло.

– Я даже рад, – повторил он наконец. – Глупо, правда? – И указал на кипу бумаг на столе: – Там все про курсы. Я думал, может, ты захочешь взглянуть.

– А как же анкета?

Крис раздраженно отмахнулся:

– Все заполнил. Раз плюнуть. Чего ты пристала с этими вонючими анкетами?

– Ты же сам просил помочь! – возмутилась я.

– Да ни фига. Ладно, в общем, я их заполнил. Он поднялся и сунул бумажную кипу мне прямо под нос, старательно пряча взгляд. Внезапно я поняла (какой же умственно отсталой я иногда бываю!), что он позвал меня не ради каких-то там анкет. Крис загорелся этими курсами, что бы он там ни говорил. Свершилось чудо!

Что ж, Крис получит всю поддержку, какую я только смогу ему обеспечить. Я послушно схватила стопку бумаг и вперилась в нее так, будто это было меню нового лондонского ресторана. Это и могло бы сойти за меню… новоиспеченной чешской закусочной, потому что понимала я одно слово из ста.

А Крис понимал! Вот что важно. С невольным уважением я покосилась на брата – эта сторона Криса была мне неведома. Я едва удержалась от ликующего вопля. Мне хотелось прыгать от счастья – наконец-то мой братец решил завести нормальную работу. Но я удержала себя в руках, не желая, чтобы он думал, будто я готова уписаться от счастья из-за каких-то компьютерных курсов.

Я была почти у дома, когда поддалась внезапному искушению. Разморенная пивом и травкой, я пребывала в туманно-благостном состоянии. Для проверки времени пришлось включить мозги: четверть двенадцатого. Отлично.

– Рулите, рулите, не останавливайтесь, – приказала я таксисту. – И сверните налево.

– Вы же велели на Аделаид-роуд, до упора, – запротестовал он.

– Передумала. Имею право?

Несмотря на то что мой район буквально утыкан барами и ресторанами, внешне здесь все выглядит словно вымершим. Никто не торчит за столиками перед кафе, наблюдая за уличной жизнью. По правде говоря, моему району не хватает европейского лоска. Меня встретила угрюмая ночная улица и мерзкий осенний холодок, от чего я мигом протрезвела, словно меня облили галлоном ледяной воды. Мертвая тишина подворотни довершала очарование. Когда я толкнулась в дверь «Плевка и свистка», идея завалиться в эту дыру уже не казалась мне верхом гениальности.

– Закрыто, – машинально буркнул Нил, не поднимая головы.

В руках он держал стопки пустых пивных кружек, с ободков которых весьма аппетитно капали буроватые опивки. Нил пересек пространство, отделявшее его от стойки бара, и опустил свои пирамиды рядом с раковиной.

– Я думала, может, Генри здесь околачивается, – сказала я.

Нил кинул на меня подозрительный взгляд.

– А, подружка Генри пожаловала. Нет его покудова.

Я огляделась. Клиентура ничем не отличалось от той, что я видела в прошлый раз: «Плевок и свисток» магнитом притягивал шваль одного типа.

– Пить будете? – осведомился Нил.

– Угу, уговорю рюмашку – и в путь.

– «Гранд Марнье»?

– Почему бы и нет?

Что просила, то и получила. Я же всегда мечтала о забегаловке у себя под боком, в которую можно заскочить после работы и опрокинуть что-нибудь на сон грядущий. И чтобы бармен знал мое имя (если бы я потрудилась напомнить ему), все мои передряги (ну, этого он никогда не узнает) и мои пристрастия.

Я цедила ликер, стараясь продержаться как можно дольше, но без хорошей практики, да еще в мертвецкой тишине (к моему сожалению, новенькие в баре появляться не спешили), зелье быстро закончилось.

– Спасибо. – Я звякнула монетами о стойку бара и махнула Нилу рукой.

Он направился ко мне из дальнего угла, где возился с электрокамином.

– Ваша сдача, – буркнул Нил. – Можете…

Глазки-буравчики Нила впились в меня где-то в районе шеи, поскольку на каблуках я была выше его, и мне не хватило смелости выдавить «оставить сдачу себе». Хреновый сегодня вечерок. Нужно будет расспросить Генри о здешних порядках.

– Вот ваши деньги. – Нил одним пальцем ловко подтолкнул ко мне аккуратную стопочку.

Я неохотно ссыпала монеты в карман.

– Отворю вам ворота, – сказал Нил и принялся возиться с засовами. Он напомнил мне подозрительного дворецкого из каких-нибудь «Баек из склепа».

С тихим скрипом дверь отворилась, и мне почудилось, что вот-вот жахнет ослепительная молния и гигантский взмыленный рысак ворвется в заведение, отшвырнув к стене Нила. Но вместо лошади в проеме показалась фигура человека, который занес руку, видимо для того, чтобы постучать, и застыл от удивления, когда дверь открылась сама собой.

– Нил, – произнес пораженный голос, – невероятно своевременно. Как ты узнал…

Он осекся, заприметив меня позади бармена. Обрадованная тем, что Алекс онемел, я протиснулась наружу.

– Просто зашла опрокинуть рюмочку перед сном, – объяснила я.

– Ты дала обет сражаться с бутылкой «Марнье» до последнего? – предположил он.

– Точно, – ответила я тоном, каким Нил минуту назад приказал мне забрать сдачу. – Думала, может, нападу на Генри. Но его нет. Так что я пошла.

Давно ты так рассыпалась в объяснениях перед мужиком, Джульет? Держись понахальнее. А если не можешь, то хотя бы заткни пасть.

– Генри нет? – разочарованно протянул Алекс. – А мы с ним сблизились после того вечера. Благодаря тебе мы быстро нашли общий язык.

– Всегда пожалуйста. Рада услужить.

Ну вот, теперь я заговорила как развязная горничная из исторической теледрамы о бесконечных Эдвардах-королях. Черт тебя побери, Джульет!

– Туда или обратно? Быстро! – раздраженно вмешался Нил. – Я отморозил себе задницу.

– Брось, приятель, не так уж и холодно, – ответил Алекс.