Позже он зацелует её всю. Заставит дрожать мелкою дрожью от прикосновений языка, а сейчас ему до одури хотелось почувствовать её взрывную волну оргазма и самому взорваться в ней, рассыпавшись на тысячи осколков. Толчок. Её вскрик. Ещё и ещё. Мышцы свело от напряжения. Тело сжалось перед близкой разрядкой. Застонал сквозь зубы, чувствуя, как она сжалась изнутри, как забилась в конвульсиях. Её дрожь передалась и ему. Как же нравилось чувствовать её наслаждение.

В это мгновение пальчики Стаси зарылись в его волосы и потянули на себя. Заставляя войти ещё глубже. Его руки на её талии. Держал крепко, буквально до боли. Но ей всё равно. Она едина с ним. С нетерпением ждала его разрядки, с трепетом из-под длинных ресниц наблюдала за расширенными зрачками, капельками пота на виску. Ему не просто сдерживаться. В решающий момент Влад отстранился, подался назад, что бы излиться ей на живот. Как бы не была голова затуманена страстью — не позволила забыться. Не сейчас. Только не так.

Девушка обессилено повисла на нем, продолжая удерживать ослабленными ногами. Влад прошелся губами по её влажному лбу, пытаясь выровнять дыхание. Сердце так громыхало в груди, что каждый вдох давался с большим трудом. Разве можно так? Можно. Если любишь как сумасшедший, то всё можно. Рывком стащил её трепещущую с окна, поднял на руки и пошел в ванную.

И там продолжал удерживать. Настолько подкашивались ноги. Но было не понять, дрожь от пережитого или в предвкушении предстоящего, потому что Влад не намеревался отпустить Стасю так просто. Стоило только горячей воде смыть следы недавней страсти, а махровому полотенцу скрыть от него сексуальное девичье тело, как он снова испытал голод.

Заметив столь откровенный блеск его глаз, Стася заулыбалась:

— А может, перекур? Лично я проголодалась. Ты хочешь кушать?

— Хочу, — начал наступать на неё, оттесняя к стене, но Стася увильнула, проскочив на кухню.

— Вот и хорошо. Садись, буду тебя кормить.

— Ну, основное блюдо я уже получил. Теперь бы десерта, — осторожно коснулся согнутым пальцем нежной скулы и тут же убрал его. Боялся спугнуть с таким трудом налаженное общение, но и устоять против её магнетизма не мог. Слишком долго был вдали от её тела. Постоянно хотелось прикасаться, обнимать, целовать. А если она касалась его в ответ — так вообще забывал дышать.

Наконец её руки поставили на огонь чайник. За окном — глубокая ночь. Он впервые за целый день поел. И то, поспехом, под недовольные взгляды. Времени осталось совсем мало. Хорошо, что тёща укатила в деревню.

— Настя, иди ко мне, — отодвинул чашку с чаем и потянул девушку на себя. Она послушно присела к нему на колени и закинула руку за шею, удерживая равновесие. — Я сейчас тебе кое-что скажу, а ты внимательно выслушать.

Стася насторожилась, сразу вытянувшись в струну. Знала, что самое главное ещё не затронуто. Прикрыла глаза и застыла, почувствовав горячее дыхание на своей груди. Влад прижался к ней щекой и протяжно выдохнул, настраиваясь на непростой разговор.

— Тебе нужно уехать, — произнес гулко и вовремя сжал локоть, не дав соскочить. Ожидал подобное. — Подожди, — зашептал быстро, время действительно поджимало. — Послушай, на этот раз всё серьёзно. Слишком. Всего лишь на день. К завтрашнему вечеру я приеду за тобой. Я не смогу действовать уверенно, зная, что с тобой может что-нибудь случиться. Понимаешь? — поднял голову, встретившись с ней взглядом. — Бл*ть, Настя, не смотри так! Мне и без этого хреново.

— Говоришь, завтра всё закончится? — отстранённо проследила за тем, как перебинтованной рукой Влад потянулся к окну, на котором лежали его ключи, пачка сигарет, зажигалка и телефон. На языке вертелся вопрос, как его так угораздило, но промолчала.

— Да! Завтра всё закончиться, — зачем-то повторил скорее для себя, нежели для неё и ловко извлек сигарету.

— Подожди, не кури, — поднялась с колен и включила вытяжку. Потом закрыла дверь и достала на верхней полке пепельницу. — Мама будет ругаться, — объяснила свои действия, вернувшись к Владу. Он обнял её за талию и, закурив, слегка подался назад, выдыхая дым в сторону.

Раньше бы Стася возмутилась, запричитала, что волосы будут пахнуть сигаретами, а сейчас пассивно курила вместе с ним, и вред никотина заботил в последнюю очередь.

— Хорошо, — согласилась, не желая мучить и его, и себя. Влад изумленно поднял брови, не веря в столь быструю капитуляцию. — Но только с одним условием.

— Каким? — сощурился. Так и знал…

— Ты отойдешь от дел с Варлановым. Пускай сам решает свои проблемы. У тебя предостаточно связей. Есть свой бизнес, взять тот же самый автосервис, спортклуб. Я хочу, чтобы ты начал жить для себя и прекратил рисковать ради других. Сможешь?

— Смогу… — выдохнул, зажав сигарету губами. Руки скользнули по её бедрам — мягкие, теплые, — прошлись по спине, погладили затылок. А потом, положив сигарету в пепельницу, поцеловал. Поначалу нежно, очень осторожно, оставляя ментоловый привкус. Потом отстранился, всматриваясь в серые озера. Увиденное поощрило, подтолкнуло коснуться языком её губ, проникнуть в рот, не забывая одновременно ласкать руками. Снова хотел её. На этот раз без спешки. Чтобы мучительно медленно. До тягучих стонов.

Стася безвольно поддалась сильным рукам, когда Влад приподнял её за ягодицы и отнес в спальню. Впервые был в её комнате. Но изучить, проникнуться атмосферой — не было времени. Уже не было.

Присев на небольшой диван, усадил девушку сверху, и она сразу приняла его пульсирующую плоть, томно застонав.

Он не хотел торопиться. Каждый раз, входя в неё — едва не трогался умом.

Она подстроилась под его ритм. Не спеша двигалась навстречу, тягуче-медленно приподнималась и опускалась, согревая своим теплом, с жадностью скользя руками по напряженным мускулам.

Влад провел языком по ее приоткрытым губам и проник во влажную глубину рта. Стася приостановилась и стиснула его бедрами. И изнутри сжала. Не удержавшись, он застонал, почувствовав её каждой клеточкой. С разбега бросился в пропасть, уже не ничего не боясь. Её кожа пахла сексом, и этот запах дурманил мысли, вырывал из реальности.

Комната наполнилась их страстными звуками. Стася перестала сдерживаться. Застонала страстно и протяжно. Разве можно сдержаться, когда тебя так целуют: тепло, нежно, влажно. Так божественно ласкают языком. Всю. Не смог оторваться, пока не вылизал каждый сантиметр трепетной плоти.

Чувствовала, что уже скоро. Вот-вот. Но Влад не позволял. Сдерживал. Не хотел, чтобы кончила быстро. Хотя и сам дышал тяжело. И голова шла кругом. От её подступающего оргазма, от обнаженных чувств.

— Я не могу… уже… — не могла говорить. Во рту пересохло. Облизнула губы, увлажнив, и легонько вскрикнула, очутившись на спине.

Одинокая слеза скатилась по щеке, настолько сильно чувствовала потребность в нем. Настолько сердце разрывалось изнутри от плохого предчувствия. Сжималось болезненно. Давило. От этого ещё крепче прижала к себе его горячее сильное тело. Обвила ногами, стиснула могучие плечи, чтобы чувствовать его всего.

Когда открыла глаза, обнаружила, как он смотрит на неё: с удовольствием, обожанием, любовью и… болью.

— Я люблю тебя, — прошептала в его губы. — Люблю…

Влад прижался лбом к её лбу и прикрыл глаза, впечатывая в память каждую минуту, проведенную вместе, каждое произнесенное слово.

С тянущей сердце тоской Стася прощалась с Владом на улице. Ему нужно было ехать. Ей тоже. Она успокаивала себя тем, что завтра он приедет и заберет её. Повторяла, как мантру, что всё будет хорошо. А он — не решался загадывать, потому что так был приучен. Так привык. Поэтому лишь крепко обнял, сокрушительно поцеловав в манящие губы, и подтолкнул к Ауди.

— Макс, — подошел к парню, задумчиво лепившего в руках снежку, — надеюсь, повторять не стоит? Тот выбросил запрессованный комок и пожал протянутую руку: