Когда я открыл глаза, комнату заливали лучи яркого флоридского солнца. Я с трудом поднялся, судя по всему, мои мышцы решили объявить забастовку. Даже телефонная трубка показалась мне налитой свинцом, когда я поднес ее к уху.

— Центральная, — ответил нежный женский голос.

— Который час? — прохрипел я.

— Десять минут двенадцатого, сэр.

— Дня?

— Конечно, сэр. — Я уловил в голосе телефонистки странные нотки, но ведь мои часы размокли от воды вместе с мозгами.

— А какое сегодня число? — На этот раз я решил проявить упорство.

— Девятнадцатое, — сухо ответила она.

— День недели?

— Пятница. — Голос начал вибрировать. — Могу также сказать вам и месяц, сэр. Сейчас у нас январь...

— Большое спасибо, — от всего сердца поблагодарил я. — Еще один вопрос, прежде чем вы соедините меня с официантом по этажу. Я действительно нахожусь в Майамисбурге, штат Огайо?

К тому времени, когда принесли завтрак, я уже оделся и выглядел вполне прилично.

Позавтракав, я позвонил в театр и попросил соединить меня с управляющим. Голос управляющего слегла дрожал, словно я позвонил ему в самый неподходящий момент, когда он наконец после долгих усилий остался наедине с танцовщицей. Я представился одним из руководителей фирмы “Меермайд”. Его голос продолжал дрожать, но на этот раз уже, наверное, от уважения к моей высокой должности.

— Мне нужно навести у вас справки относительно швейцара в театре. Я имею в виду человека со странным именем Доминик Людд.

— Мне очень жаль, мистер Бойд, — пролепетал управляющий, — но в театре нет такой должности. Понимаете, мы сдаем наше здание в аренду для разовых представлений, как, например, сдали его вашей фирме для проведения конкурса красоты. Так что мы не нуждаемся в собственном швейцаре.

— Но тем не менее, в тот вечер у входа в театр он стоял, — сказал я. — Человек с большим крючковатым носом и громовым голосом. Вы наверняка его видели.

— Да, да, теперь я припоминаю... — неуверенно ответил управляющий. — Но, насколько я помню, он работал у нас впервые.

— Где вы его нашли? — нетерпеливо спросил я. — Мне нужен адрес. Какое агентство вам его рекомендовало?

— А разве вы не знаете, мистер Бойд? — спросил он дрожащим голосом.

— А откуда, черт возьми, мне это должно быть известно?!

— Но ведь его наняла ваша фирма. Точнее, один из ваших работников. Ваша фирма ангажировала весь персонал для конкурса, включая и швейцара.

— Почему же мне никто об этом не сказал? — промямлил я и повесил трубку.

После чего, не мешкая, позвонил Майеру и заявил, что мне срочно нужно побеседовать с Домиником Люддом, а потому я хочу знать, через какое агентство его наняли.

— Вы имеете в виду швейцара, который стоял у входа, когда проходил второй тур конкурса, мистер Бойд? — осторожно спросил Майер. — Мне очень жаль, но я об этом ничего не знаю.

— То есть как это не знаете? Кто же в таком случае занимался этим?

— Мисс Ричмонд все организовала сама, мистер Бойд. Поэтому я думаю, что по этому вопросу вам лучше всего обратиться к ней. А вы... э... вы так не думаете?

— Ну что ж, тогда соедините меня с ней, — проворчал я.

— Ее здесь нет, — ответил он злорадно. — Мы не видели мисс Ричмонд все утро.

Я позвонил в отель, но, поскольку там никто не отвечал, пришлось отложить свои попытки. Как только я положил трубку, телефон зазвонил.

— Дэнни? — Звучный голос, раздавшийся в трубке, принадлежал Элейн Керзон.

— Элейн? — спросил я на всякий случай.

— Что случилось вчера вечером?

— В студии Дюваля сработало сигнальное устройство. И заявились два типа из его окружения.

— Тебе пришлось трудно?

— Во всяком случае, нелегко, — признался я.

— Тебя не ранили?

— Ранили лишь мою гордость. А твои фотографии Дюваль, должно быть, хранит в сейфе. Это единственное место, куда нам не удалось заглянуть.

— Как бы то ни было, ты сделал все возможное, — ответила Элейн, — и я благодарна тебе за это.

— Может быть, в следующий раз мне повезет больше.

— Думаю, нам не придется больше этим заниматься, Дэнни. Сегодня утром Дюваль нанес мне визит. Он показал мне несколько фотографий, негативы все еще находятся у него. Он сказал, что, если я попытаюсь еще раз предпринять нечто подобное вчерашнему, все доказательства будут переданы Элен в течение часа.

— Запугивает.

— Не думаю, Дэнни, — вздохнула Элейн. — Во всяком случае, я не стану рисковать. Ты заслужил свой гонорар, но боюсь, мне придется отказаться от твоих услуг.

И она повесила трубку, не дождавшись моего ответа.

Позавтракав, я взял такси и отправился в отель “Элита”. Пройдя через холл, я прошел во внутренний двор и направился к домику Дюваля. Фотограф открыл дверь и холодно уставился на меня.

— У вас отличные нервы, Бойд, — сухо сказал он вместо приветствия. — Особенно если учесть, что произошло вчера вечером. Подумать только! Проникнуть в мою студию и чуть не взорвать сейф. Вам повезло, что вас накрыли Стоун и Блер, а не полиция.

— Дело вкуса, Клод, — ответил я. — Для меня было бы намного приятнее иметь дело с полицией, после того как я привел в действие сигнализацию.

Он удивленно вытаращился на меня.

— Сигнализацию?

— Ну да, ту штуку, что вы распорядились поставить на дверь своей студии.

— Вы что, совсем спятили? — удивленно спросил он. — Неужели вы полагаете, что такая чепуха мне бы помогла?

— Значит, ваша студия не оборудована сигнализацией?

— Конечно нет.

— Выходит, что ваши люди — ясновидящие.

— Они заглянули в студию совершенно случайно, чтобы проверить кое-какие цифры. На мое счастье.

— Ну хорошо, Клод, — вздохнул я. — Поверю вам на слово. Но беседовать через порог не слишком удобно, так не лучше ли мне зайти? Вы нальете мне стаканчик, и мы с вами мирно поговорим.

— Мне нечего вам сказать. — Дюваль хотел было захлопнуть дверь, но я оттолкнул его и прошел внутрь.

Закрыв дверь, я прислонился к ней спиной. Дюваль, тяжело дыша, злобно смотрел на меня.

— Предупреждаю вас последний раз...

— Приберегите свои угрозы для кого-нибудь другого! — отрезал я. — Вчера вечером ваш горилла Чарли убил моего напарника. Потом...

— Убил? — повторил Дюваль в полной растерянности. — Это что, одна из ваших шуток?

— Шутками такие дела не назовешь, вы знаете об этом не хуже меня! — хмуро оборвал я его.

Он покачал головой.

— Я не видел Чарли целый день, но Хэл мне сообщил, что они застали вас в студии, когда вы пытались взорвать сейф. Он также сказал, что они предпочли сами проучить вас, вместо того чтобы вызвать полицию.

— И он вам не доложил, что Чарли тоже погиб?

— Погиб? — взвизгнул Дюваль. — Надеюсь, вы, как всегда, делаете из мухи слона.

— Перемените пластинку, Дюваль, — предложил я. — Мне нужны фотографии Элейн Керзон.

Какое-то время Дюваль молча смотрел на меня, потом на его лице появилось презрительное выражение.

— Вы никогда не сможете это сделать, Бойд, — спокойно ответил он. — Я предупредил Элейн сегодня утром, что, если она снова попытается завладеть фотографиями, я позабочусь, чтобы Элен Ричмонд получила негативы в течение часа. Поэтому свой юмор приберегите для другого случая. Как вы изволили выразиться — пластинка слишком заезжена.

— Я вас еще согну в бараний рог! — пообещал я. — Вы убили Элиш Хоуп, а в театре покушались на жизнь Беллы Люкас. Вы виноваты и в том, что вчера вечером был убит мой напарник. Я уже не говорю о том, что сам лишь чудом избежал смерти.

— Мне надоело повторять, что я не убивал Элиш Хоуп, — сухо ответил Дюваль. — Интересно, какую цель я, по-вашему, преследовал?

— Мотивы у вас были самые веские. Если Элейн Керзон получит контрольный пакет акций фирмы “Меермайд”, то вы с помощью шантажа выманите у нее весь капитал.

— Вы отлично знаете, что у меня есть алиби на то время, когда была убита девушка.