— Не только. Я хочу, чтобы ты насовсем осталась.

Внутри меня поднялась такая волна восторга, тут же захотелось кинуться к нему на шею и зацеловать его. Но я удержала себя от проявлений чувств. Сперва надо выяснить всё до конца.

— В качестве кого? — я практически перестала дышать.

— В качестве моей девушки, конечно. Любимой девушки.

— Значит, ты меня…

Саша переплёл свои пальцы с моими.

— Да, куколка. С самого первого дня как пришёл в ваш класс. Увидел тебя и пропал. Как видишь, надолго.

— Значит, всё — таки Лиля была права… Но почему? Почему я ничего не знала, и даже не догадывалась? Почему ты никогда об этом со мной не говорил?!

Сашка пожал плечами.

— Сначала мы были детьми, а когда повзрослели, ты видела во мне только друга, брата, но не парня… И я прекрасно понимал это в свои тринадцать, четырнадцать, пятнадцать лет. Страшно боялся потерять твою дружбу своим признанием. А когда, наконец — то, решился, ты уже вовсю мутила с Карповым. Опоздал я. Знаешь, как я тогда страдал?

Я покачала головой, с трудом веря в его слова. Потому что ничего этого я просто не замечала!

— Но потом, Саш? Потом — то я была одна. Целых два года! До того момента, как Дениса встретила.

Сашка поморщился.

— Я узнал, что вы с Карпом расстались, уже находясь в Литве. А когда мы с родителями вернулись обратно в Россию, ты вновь была занята. Я даже приезжал к твоему универу, чтобы удостовериться в этом. И видел вас вместе. Ты выглядела счасливой… Ну, а год назад, решил уже не теряться и брать быка за рога, и плевать мне было, в отношениях ты или нет. Только вот, ты всё равно уехала…

Я вздохнула.

— Саш… в Питере я уже была свободна…

— Знаю. Злился я на тебя. Очень. Задеть хотел, заставить пожалеть, что тогда не меня выбрала. Типа гордый. Гордый дурак!

— А на встрече выпускников почему так себя вёл?

— Говорю же — дурак! Хорошо, что вовремя опомнился.

Сашка сгрёб меня в охапку, крепко прижав к себе.

— Теперь я тебя никуда не отпущу! — сказал он, быстро — быстро целуя меня в шею.

Я мягко высвободилась из его объятий. Мы ещё не договорили.

— Саш… А как же… как же все твои… подружки?

Теперь пришёл черёд вздыхать ему.

— Я знаю, о чём ты думаешь. Поверь, моя слава бабника слишком преувеличена. Я просто беру то, что мне дают… Брал. Не переживай, нет больше никаких подружек и не будет. Есть только ты. Ты одна. Ты мне веришь?

Веришь — не веришь, какое это имело уже значение? Я целиком и полностью, как маленький спутник, была притянута к огромной планете под названием Александр Буткевичус, и со скоростью света вращалась вокруг неё.

Конечно, я никуда не поеду и останусь с ним.

Но всё же, видимо, какие — то сомнения отразились на моём лице, поэтому Сашка вновь схватил меня, и закинув мои руки за голову, принялся водить языком вдоль моей груди, спускаясь всё ниже и ниже… Я закрыла глаза, с невероятной скоростью улетая на эту неведомую планету.

*** Мы сидели с Лилией в кафе. Это был наш прощальный вечер. Завтра она возвращается в Питер. Без меня.

Вот уже почти две недели я жила у Сашки. Родители, конечно, удивились, но как обычно сохраняли принцип невмешательства в мою личную жизнь. По — моему, они даже обрадовались, что их единственная дочь остаётся жить рядом с ними в одном городе.

Лиля была настроена более скептически, тем не менее, тоже поддержала моё решение. Перед самым отъездом из Питера, она познакомилась в клубе с одним парнем, с которым сейчас вела бурную виртуальную переписку, поэтому мой отказ возвращаться с ней в Санкт — Петербург, восприняла довольно легко.

— И всё же, дорогая, на твоём месте я бы попридержала пока вещички, а то мало ли… — ответила она на мою просьбу выслать все мои вещи.

— Ты не веришь Сашке?

— Я не верю мужикам в принципе. С ними всегда надо держать ухо востро.

— Ох, Лиль. Если честно, мне страшно… Страшно начинать новые отношения, особенно с таким как Буткевичус, зная про его такую богатую личную жизнь… У нас даже конфетно — букетного периода не было! Сразу стали жить вместе и всё.

— Чего тебе страшно, глупенькая моя?! Буткевичус от тебя без ума! Что тебе ещё надо? Наслаждайся! Живи здесь и сейчас! Но с вещами, всё же советую не торопиться. Сашка — парень щедрый, уверена, он тебе всё и так купит. В общем, не паникуй. Расслабься и получай удовольствие. Наконец — то тебя хорошо трахают!

Я мгновенно покраснела, вспомнив про наши с Сашкой бурные ночи. И про дни тоже. И про утра.

Да, трахали меня хорошо, более чем хорошо. В сексе Буткевичусу не было равных. То, о чём я смогла узнать с ним всего за две недели, я не знала за все шесть лет с Денисом.

На следующий день мы с Сашкой провожали Лилю в аэропорту. Я не удержалась от слёз, когда она обняла меня на прощание.

— Выше нос, Петрова! У тебя такооой классный мужик! Все бабы нашего города от пятнадцати до пятидесяти тебе завидуют! Ты красотка, помни об этом! — и добавила уже шёпотом. — Но не терпи, если что — то вдруг пойдёт не так, поняла меня?

Я кивнула и вытерла слёзы.

— Буткевичус! — крикнула она обращаясь к нему. — Ты мне за неё отвечаешь!

Саша ничего не ответил, и улыбнувшись, рукой отсалютовал Лиле.

Он обнял меня за плечи и повёл на выход.

— Ну чего ты расстроилась, куколка моя? Хочешь, через пару месяцев полетим с тобой в Питер? И снова увидишь свою Мондрус.

— Правда?! Хочу! Очень хочу!

Чмокнув меня в щёку, Буткевичус резюмировал:

— Тогда, замётано!

Моя любовь к нему расцветала пышным цветом.

— Как бы ты хотела отметить свой день рождения? — спросил он меня ночью, после очередного фантастического секса.

Через несколько дней мне исполнялось двадцать шесть, и как отпраздновать эту дату, я не имела ни малейшего представления.

— Не знаю… С родителями посидим где — нибудь…

— С родителями мы обязательно посидим, это даже не обсуждается. Я имею ввиду что — то более глобальное.

— Более глобальное? Например? — удивлённо переспросила я.

— Например — путешествие. Ты когда — нибудь заглядывала в жерло потухшего вулкана?

— Нееет, — протянула я, затаив дыхание.

— Тогда, собирайся, куколка моя, мы летим с тобой в Южную Корею, на остров Чеджу!

Сеул меня ошеломил. Я ещё никогда не была в таком огромном мегаполисе (за исключением, конечно, Москвы). До этого дня, вся моя заграница ограничивалась лишь пляжным отдыхом в Турции, Египте и Тунисе.

Я взахлёб слушала про Сашкины приключения. Он был заядлым путешественником и, как оказалось, просто невероятным рассказчиком. Он уже успел объездить практически всю Азию: от Токио, Гонконга до Сингапура и Шанхая. А для меня же эти города ассоциировались всё равно что с Луной! Сашка смеялся, и сжимая меня в своих объятиях, обещал обязательно с ними познакомить.

Я ловила себя на мысли, что с каждым днём всё больше и больше влюбляюсь в бывшего одноклассника. Мне нравилось в нём исключительно всё: его потрясающая внешность, лёгкий неунывающий характер, а особенно, та невероятная забота, которой он всегда окружал всех своих родных и близких. Только сейчас, в двадцать шесть лет, я, наконец-то, поняла, про кого говорят: "Вот он и есть — настоящий мужик!"

Именно про таких, как Александр Буткевичус.

О его бурном прошлом я старалась не думать, чтобы не отравлять себе жизнь. Но это плохо получалось. Казалось, его знало всё население нашего города, а особенно — его прекрасная половина. Куда бы мы не приходили, нас повсюду сопровождали женские взгляды: в основном любопытные, а порой, и откровенно завистливые. И хотя всё внимание Сашки было прикованно исключительно к моей персоне, это не могло не нервировать.

Нашей целью был остров Чеджу-до. Как мне рассказал Саша, остров входил во всемирное наследие ЮНЕСКО, являясь природным чудом света. В самом его центре располагался потухший вулкан Халласан, восхождение на который нам и предстояло совершить. Он с некоторым опасением в голосе (словно боясь, что я могу вдруг отказаться) предупредил, что путь к вулкану довольно сложный и утомительный, и если я не решусь, то вполне могу остаться в отеле. Я категорически отвергла это предложение, убеждая его, что летела в Корею именно ради вулкана. Сашка сразу заулыбался, и громко чмокнув меня в щёку, довольно воскликнул: