Хаос Первозданный, да не иначе я спятила, да?

И я долго умывалась ледяной водой, а потом нарезала круги по своей комнате, уговаривая себя успокоиться. Только где там? Спустившись вниз и начиная готовить ужин, я так гремела сковородками и кастрюлями, что даже у меня самой уши заложило. А Нова так вообще испуганно вскидывала голову, мирно дремля на подоконнике.

А я все ждала! Ждала, когда этот хитрозадый отупень притащит в этот дом очередных рабынь и тогда-то я точно выцарапаю ему глаза, клянусь! Ишь, еще чего! Хренушки, но Кора и Илва войдут сюда только через мой труп. И никак иначе…

А потом наступил вечер и накрывать на стол мне опять пришлось только лишь для себя одной. И ела я тоже в полнейшем одиночестве, обеспокоенно наглаживая мягкую шерсть Новы, что дремала у меня на коленях.

И он опять не пришел. Ни с Корой, ни без. И я полночи смотрела на город, утопающий в огнях, и думала о том, где он может быть так поздно. А ровно в три часа ночи входная дверь оглушительно хлопнула, и я вздрогнула, а потом торопливо смахнула с рук мурашки, что так услужливо пробежали по моей коже.

Явился, не запылился. И я уверенно накинула на себя халат и вышла за дверь комнаты, собираясь высказать этому хитрозадому Хиро все, что можно и все, что нельзя, если он пришел не один, а притащил на буксире еще двух рабынь.

Да только вот он был один, а еще явно не в себе. Он, тяжело привалившись к поручню, пытался идти вверх по лестнице. Но стоило ему только увидеть меня, как он скривился и недовольно поджал губы, странно шаря взглядом по моим голым ногам.

— В комнату иди, — тихо, но угрожающе скомандовал архимаг, — живо.

Но я стояла и во все глаза смотрела на него, не понимая причины своего ступора.

— Ты оглохла? — и он стремительно преодолевает последние ступеньки и почти вплотную подходит ко мне, сверкая синевой своих глаз.

— Нет, — ответила я, но взгляда не отвела.

— Тогда ноги в руки и вперед, пока я не взял то, что ты так откровенно мне предлагаешь, Эзра,

— и его лицо наклонилось ко мне еще ближе, почти касаясь своими губами моих губ.

И сердце в груди жалобно трепыхнулось от этой грубости, а еще от того, что от него отчетливо пахло терпкими и навязчиво сладкими женскими духами. А красный след на рубашке не оставлял простора для фантазии — он провел время весело. Чудак ну букву «м»!

И я прикрыла глаза, развернулась и шагнула в глубину своей комнаты, без резких движений закрывая дверь и прижимаясь к ней спиной. А потом неожиданно вздрогнула и всхлипнула, когда отчетливый удар кулаком в дверь сотряс тишину спальни.

О, Хаос Первозданный, дай мне сил понять суть происходящего, умоляю!

POV Эзра

А дальше дни потекли, сменяя друг друга, и, казалось бы, между мной и архимагом воцарилось безмолвие. Я старалась не попадаться ему на глаза и занималась домашними делами до его прихода домой или после, когда он запирался у себя в кабинете и часами что-то бубнил там.

С едой я решила больше не экспериментировать, потому как опасалась нового столкновения, между нами. Хотя и признаюсь, что мне начинало не хватать элементарного человеческого общения. Готовила я много, искала множество рецептов в том самом планшете, что некогда принес мне архимаг и вообще всячески занималась убийством времени. А этот троглодит все планомерно подчищал за мной. Я с ним больше за стол не садилась, да и он не приказывал. Хотя, признаюсь вам, грешила подслушиванием. Особенно когда подавала что-то необычное. Немного приоткрывала дверь и, показывая Нове не издавать ни звука, обращалась в слух.

И тогда-то на моем лице и появлялась улыбка. Ну а как иначе? Ведь любой девушке будет приятно, когда ее стряпню оценивали по высшему разряду. А этот хитрозадый Хиро именно это и делал. Я слышала, как он чувственно умкает и вздыхает, а иногда с придыханием выдает тихое:

— Хаос, как же вкусно!

Иногда, правда, мы встречались на кухне ночью или рано утром, когда я думала, что архимага нет дома. И тогда все мои внутренности форменно скручивало тугим узлом только от одного его присутствия рядом со мной. Мне было страшно, потому как я вспоминала то, что он сделал той ночью. Мне было горячо, потому как я до сих пор ощущала на своих губах след от его поцелуев. Мне было почти нестерпимо волнительно, потому что он так смотрел на меня, что и слов не хватит описать.

Меня словно пришпиливало от этого взгляда, а дыхание в груди тут же перехватывало и сердце билось так отчаянно и, казалось бы, не справившись с этой агонией, просто разобьётся вдребезги.

Кивок мне, а я ему — вот и все, что теперь было, между нами.

И даже Нова чувствовала это отчуждение, и больше не шла на руки к архимагу, а только подозрительно косилась в его сторону. Он же пару раз пытался подозвать ее к себе, но та в ответ ему фыркала и убегала, поднимая свой синий хвостик трубой. И правильно, я считаю! Странно как вообще она к нему прикипела разом, а теперь все встало на свои места.

Так продолжалось долгие три недели. И я уже начала привыкать к его вечному отсутствию и к тому, что почти одичала в этой большой, стильной, но удушливой квартире, что на самом деле была тюрьмой мне.

А потом все изменилось.

Это был летний, по-настоящему жаркий день. И я, привыкшая к зною Иху, даже заностальгировала, знаете ли. Вышла на огромную террасу и осмотрелась. Странно, что я сюда прежде не показывалась, а здесь, оказывается, чего только не было. И два комфортных лежака, и столик для прохладительных напитков, и даже зонт, что сможет уберечь меня от двух полыхающих солнц этого мира. Идеально!

И я почти в припрыжку понеслась к себе в комнату, чтобы найти то, в чем бы можно было позагорать. А что? Дела насущные у меня все были выполнены: я убралась, пыль протерла, вещи постирала и развесила, постельное белье перестелила, а в духовку поставила томится целую тушку какой-то незнакомой мне птицы, нашпигованную сейчас фруктами и рисом. М-м-м, как вы считаете, имею я право на отдых? Пусть я и рабыня здесь, но раз никто не видит, то можно и полежать под солнышками немножко.

Только вот было одно большое «но» — у меня не было купальника. Но я решила на это дело слегка плюнуть. Хитрозадого Хиро все равно дома до самого глубокого вечера не будет, так что переживать нет причин. И я упаковала себя в самые приличные черные трусики и лиф, хотя и в арсенале выданного мне белья были сплошь бесстыдные варианты. Ну, да ладно. Подумаешь, просвечивает чуток, не беда.

Вот так я и вышла в свет, так сказать. Налила себе пузатый бокал лимонада и двинула на лежак, прихватив с собой все тот же планшет и Нову.

Знаете сколько я пролежала в одиночестве?

Минут двадцать, не больше. А потом рядом со мной приземлилось тело — сильное, мускулистое, поджарое тело в одних шортах, и я чуть язык себе от удивления не прикусила.

— Уф, — тут же села я и сгруппировалась, закрывая все свои стратегические места, что теперь явственно и бесстыже просвечивались под, так называемыми, трусами и лифом. Хаос, ну чего он приперся-то, а?

— Загораешь? — это было первое слово от него за прошедшие три недели и сказано оно было, будто бы и не было, между нами, попытки взять меня силой, угроз в этом же духе и вообще всего этого странного поведения с его стороны. И вот, посмотрите-ка, выплыл из сумрака.

— Пытаюсь, — сухо ответила я, не поднимая на него глаз, но отчаянно косясь в его сторону. Да-да, я идиотка махровая, разглядывала его и никак не могла себе приказать прекратить это делать.

— Вот и загорай дальше, — припечатал он и отхлебнул из моего стакана лимонад, — ой, как вкусно, Эзра. М-м-м…

Но я все продолжала сидеть, поджав ноги к груди, и форменно офигевать от происходящего. Да и что делать? Я в тонюсеньких трусиках, все просвечивает. Уйти? И тогда уж точно придется распрямиться и показать себя, так сказать, во всей красе. Остаться? Ну и как это