— Лучше признайся, что зажал премию…

Так, весело пикируясь, мы принимаемся за еду. Просто божественно. Вкусно, как дома — это реальность, а не просто рекламный слоган.

Сытая, довольная, вволю настебавшая Давлата, я чуть откидываюсь на стуле…

— Всё, — констатирую, — теперь вызывайте подъёмный кран… Я сама передвигаться не способна…

Но вместо техники меня поднимает мой муж.

— По-моему, ты преувеличиваешь, дорогая, — говорит он довольно, явно наслаждаясь тем, как я устраиваюсь у него на руках. — Легонькая, так бы из объятий не выпускал…

Он выносит меня уже в центр зала, когда к нам подбегает всё тот же владелец и просит Давлата отлучиться, чтобы черкнуть пару строк в книге отзывов и сделать несколько фото для портфолио заведения…

Отпускаю мужа, а сама отправляюсь в дамскую комнату…

… мою руки и улыбаюсь себе в зеркало — кажется, в моей жизни началась белая полоса. Сейчас ещё Лампу из больницы заберём, Марка вразумим, Зинаиду Сафроновну воскресим… То-то будет радости.

О, приходит шальная мысль, надо будет нашу женщину-призрака с Баширом Давидовичем познакомить… Знойная будет парочка.

Хихикаю, подмигиваю своему отражению и почти на крыльях лечу в зал, где оставила Давлата…

Однако, едва выворачиваю из коридорчика, где располагаются уборные, как моему взгляду предстаёт картина маслом: на Давлата совершенно беззастенчиво виснет какая-то расфуфыренная в пух и прах девица.

Более того, она нахально целует МОЕГО мужчину!

А он? Он — отвечает на поцелуй.

Да эти двое пожирают друг друга, сейчас любовью займуться…

Так, кажется, кто-то попутал берега.

Засучиваю рукава водолазки и решительно шагаю вперёд… С твёрдым намереньем пересчитать кое-кому блондинистые патлы!

Девица выше меня и массивнее, но на моей стороне правда, и я хорошо прыгаю.

Миг оказываюсь у неё на спине и, схватив за волосы, оттягиваю от мужа. Дёргаю её голову из стороны в сторону, намереваясь снять скальп. А сама вишу на ней. Ей приходится согнуться и вертеться юлой, дико визжа:

— Давлат… ааа… спасай!

Муж действительно скачет рядом, пытаясь поймать разъярённую меня.

— Кристиночка… Тиша… Дорогая… Ты всё не так поняла!

Отмазку нелепее придумать просто невозможно: тут всё кафе поняло, а я, дура, не поняла, значит!

Нас сейчас, хихикая, снимают на мобильные. Только мне по фиг. Я в ярости.

Давлат просит воды, набирает в рот и обрызгивает меня. Вот гад!

Я слетаю с девицы и кидаюсь на него, но оказываюсь поймана в полёте.

Он стискивает мои запястья — почти больно — и с яростью смотрит на меня:

— Ты что устроила? — рычит.

— Я устроила? — рвусь, зло зыркая на него. — То есть, это я тут целовалась с чужим мужиком?

— Попробуй только! — сводит к переносице свои идеальные соболиные брови.

— Вот как! Чего это? У нас, по-моему, равноправие в стране! Тебе можно, значит, и мне тоже.

— А потому что Лиана вовсе не чужая женщина, — кидаю взгляд на блондинку, она спешно приводит себя в порядок, но при этом умудряется строить слишком любопытный коллектив кафе, требуя удалить записи.

— А какая? Двоюродная? — продолжаю выдираться из его объятий, но держат меня надёжно — на запястьях точно останутся синяки…

— Идёмте в машину, всё объясню… — командует Давлат.

И мы уходим.

Вернее, брыкающуюся меня уволакивают, а блондинка несётся следом. Ветер взвивает её алый плащ. Смотрится эффектно: будто фурия летит за нами. Она и есть такова — явилась и разрушила счастье.

Меня буквально закидывают на пассажирское сидение и пристёгивают ремнём безопасности. Хотя взгляд у Давлата такой, что он бы с удовольствием засунул меня в смирительную рубашку.

Блондинка забирается на заднее сидение.

— Лиана — моя помощница, — снисходит до объяснений Давлат. — Мы с ней вместе работаем над телепроектами. А поцелуй — мы всегда так приветствуем друг друга.

— Хорошо приветствие! — ворчу.

— Извинись перед Лианой.

Вскидываю нос:

— И не подумаю.

Блондинка неожиданно встаёт на мою сторону:

— Не жми девочку, Дав, — голос у неё глубокий, грудной, приятный. — Я бы тоже в волосы вцепилась, если бы увидела, что к Бобби кто-то полез… — Просовывается между сидениями, улыбается, протягивает руку: — Бобби — мой бойфренд, мы вместе уже пять лет… — поясняет она.

— Не поймешь вас, баб, — вздыхает Давлат.

А мы с Лианой, меж тем, пожимаем друг другу руки…

— Спасибо, малыш, — говорит она, — одной дурной привычкой у меня стало меньше…

После её объяснений настроение приподнимается, и уже до самого дома мы едем, непринуждённо болтая о мужчинах, женщинах и отношениях вообще…

Дома Давлат с Лианой уходят в кабинет, а я поднимаюсь к себе… С наслаждением, наконец, погружаюсь в ванну, прикрываю глаза и расслабляюсь.

Высушив волосы и завернувшись в пушистый халат, прохожу в комнату, намереваясь вызывать прислугу, когда раздаётся звонок. Хватаю трубку и вижу, что входящий уже не первый — кто-то упорно дозванивается мне…

— Слушаю, — отвечаю, нажав зелёную кнопку. В ответ раздаёт всхлип.

— Кристина Витальевна? — уточняют на той стороне провода.

— Да, я.

— Это из реабилитационного центра… в общем… ваш брат… Борис Витальевич… он…

У меня всё обрывается и ухает вниз:

— Он что? — спрашиваю, а внутри всё холодеет.

— Он исчез…

— Дамы и господа, — радостно объявляет ведущий, — мы рады вас приветствовать на первом заезде…

Дальше не слушаю — в ушах барабанит набатом. Вытягиваюсь в струнку, встаю на цыпочки, впиваясь пальцами в парапет, окружающий вип-места на этом стадионе…

Вон он, Борька. Как всегда в красной футболке и шлеме. Сияет, шлёт воздушные поцелуи. Сияет весь.

А я — едва жива.

— Давлат, — шепчу, умоляя, — ну сделай же что-нибудь! Это форменное безумие!

Но муж лишь напрягается сильнее, сжимает руки у меня на плечах, притягивая к себе. На самом деле это всё, что он сейчас может сделать. Как поддержать меня. Ещё когда мы ехали сюда — всё было оговорено… Но… Я надеялась до последнего. Все надеются…

… Пропажа обнаружилась быстро.

Когда наше трио — я, Давлат и Лиана — влетели на территорию реабилитационного центра — там вовсю шла поисковая операция. Бориса увезли на машине скорой помощи. Забрал его медбрат, вежливый такой и симпатичный. Это рассказала нам плачущая медсестра, которой было велено присматривать за Борисом. Я прошу описать медбрата максимально подробно… И легко опознаю по описанию личность похитителя. Меня трясёт от гнева. Когда я набираю его номер — Давлат держит меня за руку, потому что у меня настроение «Халк-убивать».

— Харламов, ты охренел?! — ору.

В трубке раздаётся фырканье:

— Борька сам меня попросил. Ты хоть подумала о том, каково молодому энергичному парню среди старушек и инвалидов?

Ему было весьма неплохо среди них. Но я уверена, что кое-кто капал на мозги. А Борька, у меня, увы, ведомый. Особенно, если вести его будет тренер и кумир — драгоценный Марк.

— Верни моего брата! — рычу.

— Приезжай и забери, — хмыкает Марк. — Если он, конечно, захочет пойти с тобой. А не пошлёт… Тут на кону колоссальные бабки, а в крови азарт… Так что, крошка, ты проиграла заранее. Но можешь попытаться. Ждём тебя в «Платформе»…

— Всё плохо, — комментирует разговор Лиана. У меня специально была включена громкая связь, чтобы они с Давлатом всё слышали. — «Платформа» — это арена, где проводятся всякие подпольные соревнования…

Фыркаю:

— Какие, на фиг, соревнования? Борька почти инвалид!

— Ну, например, гонки на инвалидных колясках, — Лиана поворачивает ко мне экран своего айфона и тычет в яркую афишу.

Меня ведёт.

— Нет! Это же безумие! Борька не мог на это согласиться в здравом уме и трезвой памяти.

Давлат, стоящий рядом и о чём-то размышляющий, сейчас горько хмыкает:

— Тиш, мне очень жаль, но, кажется, ты не совсем хорошо знаешь своего брата. По-моему, он достаточно амбициозен. А это — единственный вид гонок, который ему сейчас доступен…