— Была, — добавляю тише.

— Это не имеет значения. Так, зачем я тебе вообще позвонила?

— А мне откуда знать? Это не я тут свой телефон звонками насилую.

— И то верно, — образовалась недолгая тишина. Кажется, подруга и вправду пытается вспомнить. — А, вспомнила, точно! Ты где это ходишь? На час… нет, это уже сказала. Короче, тут такой переполох, что врагам не пожелаешь. Все на ногах, босс просто в бешенстве, а зам злой, как демон. И Максимов ищет тебя, сказал передать, чтобы в скором времени пришла. Чего ему надо, без понятия. К нему заходили юристы, после этого он заперся в кабинете и не выходит. Кать, ты скорее приходи.

— Черт, я не могу!

— Можешь, давай уже. Он ждёт.

— Хорошо, буду через час, наверное.

— Договорились, я побежала, дел куча.

И почему я взяла телефон, а? Дура ты, вот почему.

Пришлось идти переодеваться, но честно говоря, настроения не было никакого куда-то топать, и видеть лицо зама не было никакого желания, от слова совсем. Но не буду же я теперь упрямиться как маленькая девочка, чтобы из-за придурка терять такую перспективную работу? И в память сразу ударил его не громкий шёпот, вперемешку с рыком:

— Моя девочка…

Зажмурилась, прикладывая руку в область сердца, будто это могло бы мне помочь, и чуть не застонала от бессилия. Боже, я же ведь полюбила, по-настоящему, а со мной…

Я всегда любила его. Всегда.

— Ничего, я справлюсь, справлюсь.

Как тогда, когда мы расстались.

Уложилась я за полчаса, ну может чуть больше. Такое со мной впервые. Всегда собиралась довольно быстро, но сегодня что-то пошло не так. Я никак не могла правильно нарисовать стрелочки на глаза, ровно наложить помаду, уложить волосы. Короче, пришла к такому выводу, что руки мои растут не из того места. А после плюнула на все, полностью стерла косметику, а волосы просто закрепила в нелепый пучок. И стала похожа на школьницу. Ничего, и так сойдёт.

Вызвала такси, и вышла из квартиры. Ехала я вся в ожидании, но не понятно только чего, проехав пару кварталов, мы встряли в пробке. Простояли мы в ней практически два часа. Два чертовых часа.

Поэтому на работу я ввалилась вся растрепанная и злая. Хотелось наорать на Антона, на начальницу, которая только пришла на работу после незапланированного отпуска.

— Кать, где ты ходишь, деточка? Да весь отдел уже ищет тебя. Бестужев только несколько раз приходил. Правда, не дождался, на обед ушел.

Ох, камень с души упал. Ушел, значит. Лишь бы не встретиться с ним, хотя бы сегодня, чтобы успеть привести эмоции в порядок.

От того что Кости здесь нет, я начала понемногу расслабляться, но как оказалось зря.

— В больницу пошла, Инна Григорьевна, — солгала я. — Не заметила, как время пролетело. А телефон выключился. Пойду, поставлю на зарядку.

Женщина не став мешать, отошла в сторону, давая сесть на свое рабочее место. Вытащила мобильник, и подключила его к USB. Разблокировав, увидела кучу пропущенных.

Не став поднимать голову от телефона, я крутила его в руке. Мне было любопытно, кто так отчаянно искал меня, что звонил 50 раз. Да-да, 50 пропущенных вызовов и почти 15 смс.

— Катя, ты сегодня какая-то странная, — ко мне подошёл Антон, присел на край рабочего стола и чуть нагнулся.

— Этот приём со мной не пройдет, Антон. Не старайся. Отчёты доделал?

— Ну почему ты такая колючая и жестокая женщина?

— Какая уж есть. Извини.

Тишину в кабинете разрушил грохот закрываемой двери. Антоха аж подпрыгнул на месте, а я выглянула через него. На пороге кабинета стоял злой Константин.

— Константин Бестужев, будьте аккуратны, наша дверь не выдержит такого напора, как ваша, — съязвила я. — Антоха, ты куда? — специально назвала его так. — Мы же еще не закончили!

— Ээээ… пойду попью кофе, что-то жажда замучила, — и он свалил, бросив меня тут одну на растерзание.

В комнате остались мы одни. Я встала с места, обошла стул, и скрестила руки на груди.

— Что желает наш зам директор?

Он хмыкнул, повернулся и закрыл дверь на ключ. Я напряглась.

— Что вы делаете?

Вместе ответа он начал подходить ко мне. Естественно, мне тут же захотелось спрятаться за своим рабочим местом, хотя умом я понимала, что уже проиграла эту битву. Но ведь он не сможет сделать со мной что-нибудь противозаконное. Ведь нет?.

Так я думала около минуты, пока на инстинктах не начала пятится назад. Он загнал меня в ловушку, и уперся руками по обе стороны от моей головы. И взглядом я ненароком заметила сбитые костяшки.

— Поговорим? 

Ярость медленно росла в моей душе, душила в своих тисках, не давая дышать нормально. Повернула голову в его сторону, сверкая убийственным взглядом.

Поговорить?

Однако Костя не обратил никакого внимания на мое состояние, или же просто не заметил, как я готова его придушить. И плюс ко всему он начал приближаться ближе, касаясь губами моего подбородка. Сжала руки в кулаки, закрыла глаза и мысленно досчитала до десяти. Думала мне поможет это успокоится, но забыла, что такой приём со мной не прокатит. Уже давно не прокатит.

И вместе покоя снова стала чувствовать раздражение. Но теперь к самой себе. Что я делаю? Почему просто так стою? Почему не отталкиваю его?

— Молчишь, — констатировал факт он, спустя минуту молчания, а после горячее дыхание опалило мои губы. И это отрезвило меня, вернуло с небес на землю.

— А что говорить? О том, как тебе изменила любовница, и ты решил ответить ей тем же? Или о том, как меня унизила твоя Алла, а ты стоял в стороне будто ни причем? — у меня сорвало тормоза, и я не заметила, как оттолкнула его от себя. — Когда она впихивала в мои руки деньги, ты ничего не сделал, — больно тыкнув ему в грудь указательным пальцем, но сама не почувствовала ничего. Если быть конкретнее, то физической боли не чувствовала, а только моральную. — Когда она целовала тебя, ты просто стоял, и даже пальцем не пошевелил. И самое главное, ты не сказал мне, что состоишь в ОТНОШЕНИЯХ, мать твою! Все еще состоишь!

— Уже нет. Катя, слушай…

— Нет, это ты послушай меня, Бестужев. И запомни мои слова. Я. Тебе. Не. Шлюха. Мне не нужен бракованный товар. Мне не нужен мужчина, который спит с другой! Я не привыкла делить свое с кем попала. Моё, это значит только моё.

Я почти начала кричать, и меня вовсе не волновало, что нас может услышать кто-то из коллег или в любой момент нас могла застать Инна Григорьевна. Это была истерика, я стучала по его груди, заставляя делать шаг за шагом назад, пока он не перехватил мое запястье и сжал его, так же как и свою челюсть. Глаза мужчины загорелись, ноздри вздулись, а глаза потемнели, и, кажется, я только что довела его до ярости.

— Закончила? А теперь слушай меня. Да, я признаю свою вину. Я хотел тебе рассказать чуть позже, но я, черт побери, не знал, что она заявиться ко мне с утра пораньше и устроит шоу! И когда я, по-твоему, должен был поговорить об этом? Во время секса? О извините, я в тот момент между прочим не думал ни о чем. У меня просто не было время думать О ДРУГОЙ, когда ты рядом! И позволь спросить, как я должен был это СДЕЛАТЬ?! Может во время оргазмов? "Слушай, Катя, мне любовница изменила, прикинь, а я её не простил!" Так, по-твоему?! Ты бы тогда точно от меня сбежала голой!

Во время своей длинной речи, Константин усилил хватку на моем запястье, что чуть-чуть и я услышала бы хруст. Но не в моих силах было попросить его отпустить руку, потому что просто потеряла дар речи.

— Почему я не защитил тебя? Да я сам был в шоке, понимаешь, в ШОКЕ! Не думал, что ты сразу сбежишь, не дав мне объясниться. Думаешь, я просто воспользовался тобой? Если и вправду хотел бы так поступить, то давно бы сделал это. Катя, пойми я не монах и не безгрешен. Не стану скрывать, но надеялся, что ты поймёшь меня.

— Пусти.

— Что?

Костя поразился. Не удивительно. После его оправдания, наверно, думал, что на шею брошусь. Черта с два.