— Да, это в наших силах. Мне казалось, что мы и так достаточно подготовились к любым неожиданностям, но, наверное, можно сделать что-то еще.

— Спасибо тебе, Гейбл! Извини, что надоедаю, но… Остаток фразы заглушил поцелуй.

— Ты мне никогда не надоешь, Эйнсли. — Гейбл улыбнулся. — И ты сама это знаешь.

Она вспыхнула от удовольствия.

— Сегодня утром твоя кузина сказала мне, что в Бельфлере еще никогда не было такой послушной пленницы.

— Да в Бельфлере вообще ни разу не было пленников, до того как я привез туда тебя!

Эйнсли рассмеялась:

— Советую тебе быть осторожнее со своей кузиной; Гейбл! Похоже, эта девушка за словом в карман не полезет…

— Это стало ясно с того момента, как она научилась говорить. — Гейбл улыбнулся, очевидно, вспомнив Элен маленькой, но тут же снова посерьезнел. — Мы отдохнем здесь с часок, а потом поедем дальше. У реки я верну тебе твое оружие. Надеюсь, ты не всадишь мне в спину кинжал? — шутливо поинтересовался он.

— Нет, конечно. И спасибо! С оружием в руках я буду чувствовать себя спокойнее.

— Неужели ты считаешь, что твой отец может поднять на тебя руку?

Эйнсли пожала плечами:

— Кто знает? Но увидев, что я вооружена, он хотя бы не сразу бросится на меня.

— Да уж! С мечом в руке ты выглядишь весьма грозно, это я помню. — Он прижал девушку к себе, стараясь шуткой успокоить ее и себя, но это ему не удалось. — Хотелось бы мне верить, что я не посылаю тебя на смерть, — прошептал Гейбл, прикасаясь щекой к волосам Эйнсли.

— Ты не можешь поступить иначе. Я должна возвратиться в Кенгарвей — ради тебя и ради моей семьи. Возможно, это принесет нам долгожданный мир. Уже много лет люди Кенгарвея живут в постоянном страхе. Я должна дать им шанс на спокойную жизнь! Если я не вернусь домой, этот шанс будет упущен…

— Ты права, — со вздохом сказал Гейбл, поднимаясь и помогая Эйнсли встать. — А сейчас нам, пожалуй, лучше присоединиться к отряду. Когда мы с тобой вдвоем, я не могу думать о долге. Мои мысли заняты совсем другим!

Эйнсли улыбнулась. Эти слова были ей приятны и даже заставили на мгновение забыть о своих горестях.

— Ты слишком ненасытен, Гейбл де Амальвилль!

— Я выполняю свой долг. Но если бы я мог дать волю своим желаниям…

Он не докончил фразу. Окинув Эйнсли пристальным взглядом, Гейбл решительно направился к отряду.

Она заторопилась следом, пытаясь не отстать и размышляя о том, что он только что сказал. Похоже, Гейбл глубоко сожалеет, что вынужден расстаться с ней. А вдруг она, повинуясь зову собственного сердца, придала его словам совсем не тот смысл, который он в них вкладывал? Эйнсли очень хотелось спросить Гейбла, что он имел в виду, но пока она подбирала надлежащие слова, чтобы задать этот вопрос, они уже дошли до лагеря, и случай был упущен. Джастис и Майкл встретили их непринужденной беседой, словно вся их компания участвовала в увеселительной загородной прогулке, а не в серьезной военной операции. «Ну и ладно! — пыталась уверить себя Эйнсли. — Какая, в сущности, разница, что он хотел сказать?» Даже если она права и Гейблу действительно жаль, что он вынужден расстаться с ней, это придаст разлуке еще большую горечь…

Как только с едой было покончено и лошади немного отдохнули, отряд снова двинулся в путь. Теперь они ехали по знакомым местам, и Эйнсли почувствовала, как тяжело стало у нее на сердце. Значит, божественное провидение не намерено вмешиваться в ее дела. Пройдет несколько часов, и она снова попадет в лоно своей семьи — это не могло не страшить девушку. Ей вспомнилось, как Гейбл просил ее хоть на время уехать из Кенгарвея. Тогда Эйнсли не дала ему такого обещания, считая, что это невозможно, но, поразмыслив на досуге, пришла к выводу, что попытаться стоит. Хотя она очень любила родные места и многих обитателей Кенгарвея, жить там Эйнсли не хотелось. Наверняка на земле найдется уголок, где она могла бы найти пристанище, и девушка дала себе слово, что отыщет его.

— Мы уже почти у реки, — сказал Гейбл, натягивая поводья и спешиваясь.

— Да, я узнаю это место, хотя была здесь всего несколько раз, — отозвалась Эйнсли, соскакивая на руки Гейбла.

— Для тебя приготовлена старая кобыла. На ней ты переедешь через реку. — Рыцарь подал знак своему кузену привести лошадь. — Там же и твое оружие.

Эйнсли посмотрела на кобылу, которую вел в поводу Джастис, и усмехнулась.

— Отец сразу догадается, что это не Малкольм, — заметила она, в ответ на что Джастис рассмеялся. Гейбл тоже улыбнулся:

— Надеюсь! Конечно, с моей стороны это не очень красиво, но после того как твой отец вначале спросил о коне, а потом уж о тебе, я поклялся, что он его не получит. Кобыла, которую я даю тебе взамен, когда-то была отличной верховой лошадью и принесла немало славных жеребят, но теперь это все в прошлом. Надеюсь, с ней будут хорошо обращаться. Впрочем, она так стара, что вряд ли долго протянет.

Он потрепал кобылу по морде.

— Я прослежу, чтобы ее хорошо кормили, — пообещала Эйнсли.

— Спасибо.

Отдав поводья Гейблу, Джастис вернулся к отряду. Гейбл подсадил Эйнсли в седло. Несмотря на отчаянные усилия сохранить хладнокровие, он был взволнован. Коснувшись обтянутой чулком ноги девушки, рыцарь негромко начал:

— Вряд ли у нас будет возможность попрощаться там, у реки…

Эйнсли наклонилась и быстро поцеловала его в губы. Ей хотелось бы более страстного поцелуя, но сейчас для этого было неподходящее время и место.

— Так попрощаемся здесь, — прошептала она.

— Прощай, Эйнсли Макнейрн, — так же тихо произнес Гейбл. — Береги себя — хотя бы ради меня!

— И ты тоже, Гейбл, — ради меня. Помни, что я тебе говорила о своем отце!

Гейбл кивнул, быстро стиснул ногу Эйнсли и вскочил в седло. Он знал, что ему будет нелегко расставаться с девушкой, но не думал, что до такой степени. На мгновение ему захотелось схватить ее в объятия, усадить перед собой в седло и умчаться в неведомые земли, подальше от короля и гнусных интриг.

Отряд неторопливо двинулся к реке. Сквозь деревья уже начала поблескивать вода. Гейбл погрузился в размышления. А не совершает ли он непоправимой ошибки? Он вновь и вновь повторял про себя прежние доводы, что не мог поступить иначе и оставить у себя Эйнсли Макнейрн, но почему-то теперь они не казались ему убедительными. Увидев на противоположном берегу Макнейрнов, Гейбл негромко выругался. Оказывается, он до последней минуты надеялся, что Дугган Макнейрн не приедет, и тогда у него появится возможность провести с Эйнсли еще несколько дней.

Остановившись на крутом обрыве и спешившись, Гейбл внимательно изучал своего противника. Дугган Макнейрн, уперев руки в бедра, стоял чуть в стороне от своего отряда. Это был крупный мужчина плотного телосложения. На его лице застыло надменное выражение. Чувствовалось, что он привык, чтобы ему беспрекословно повиновались. Одного взгляда на этого человека было достаточно, чтобы Гейбл безоговорочно поверил всему, что слышал о нем. До сих пор ему казалось невероятным, чтобы кто-нибудь, совершив столько преступлений, остался в живых. Теперь же сомнений не было — Дугган Макнейрн способен на все. И единственный способ положить конец его безумствам — вдруг ясно осознал Гейбл, — это убить его.

— Ну что, норманн, привез ты мою шлюху-дочь? — проревел Дугган Макнейрн.

Услышав слова отца, Эйнсли подъехала к Гейблу и успокаивающе коснулась его руки:

— Не обращай внимания. Он старается разозлить тебя.

— Знаю, — стиснув зубы, ответил тот. — Меня приводит в ярость то, как он говорит о тебе.

— По-другому он не умеет.

Эйнсли украдкой помахала рукой Колину, стоявшему неподалеку от отца, и с радостью заметила, что он тоже взмахнул рукой в знак приветствия.

— Ты по-прежнему готов выполнять все условия договора и присягнуть на верность нашему королю? — прокричал Гейбл.

— Я пришел. Чего же тебе еще, норманн? — с вызовом спросил Дугган, делая знак одному из своих людей, чтобы тот подъехал ближе к реке.