– Нормальный человек – это не лекхе? – прошипел он, нависая над охотницей и разрываясь от желания перестать сдерживаться. – А ты знаешь, что делают с девчонками, которые по своей глупости сбегают посмотреть на город без желтого билета в кармане? – Ивар прищурился. – Он их манит, такой красивый, такой яркий, такой не похожий на грязные вонючие переулки их гетто. Но они не знают его правил и попадаются в руки первого же патруля. Их ведут в какую-нибудь затасканную комнатушку…

Ивар остановился и перевел дыхание. При мысли о том, что она могла сравнить его с кем-то из ненавистных врагов, в нем поднималась ярость.

– Я… не хочу знать, – пролепетала Кира.

– Ты и не узнаешь, – он раздвинул ей ноги коленом и провел ладонью по щеке. – Твой отец не зря не хотел, чтобы ты это видела. Он сохранил твой разум чистым.

Ивар наклонился, чтобы поцеловать ее. Но девчонка выставила руки, упираясь в его грудь и не давая этого сделать. Прикосновение его обнаженной груди к железу ее кандалов заставило его вздрогнуть.

– Я могу быть с тобой нежным… – Ивар надавил, понемногу преодолевая ее сопротивление и погружаясь в воду, чтобы лечь на нее. – Я… хочу… быть с тобой нежным.

Она продолжала упираться, и ему пришлось терпеть жжение. Ухватив девчонку за бедра, Ивар подтянул ее к себе. От их барахтанья вода выплескивалась через край. Ивар нащупал нежную плоть между бедер охотницы, скользнул по ней указательным пальцем. Вниз. Обратно наверх. Еще раз вниз и теперь немного внутрь. Ее тело не пустило его. Она вся была зажата, искусанные губы дрожали, взгляд метался по его лицу, руки продолжали отталкивать.

– Ш-ш-ш, я не сделаю больно, – прошептал он, склоняясь все ближе к ее манящим губам. – Уступи мне, Кира.

Она закрыла глаза. Ивар почувствовал, как девчонка обмякла под ним. Его палец раздвинул ее нежные складки и потер их. Губы нашли ее губы. Кира шумно задышала, пуская его язык в свой рот. Другой рукой Ивар ухватился, наконец, за цепь кандалов и потянул ее вверх, заставив охотницу завести руки за голову. Приподнялся, чтобы полюбоваться на ее позу полной покорности и готовности принять его ласки. Девчонка слабо застонала и посмотрела на него из-под ресниц. Ивар не смог сдержать ответного стона. Такая желанная!

Он оставил в покое ее женскую плоть, позволил охотнице опустить руки и под водой сам положил их на свой изнемогающий член. Сомкнул ее тонкие пальчики вокруг ствола и зарычал, чуть сдвинув к себе и обратно.

– Вот как я хочу тебя, охотница.

– Вот как я хочу тебя, зверь!

Ивара скрутило от боли, когда цепь кандалов крепко прижалась к чувствительной коже его органа. С этими ощущениями не могли сравниться даже пытки «красноповязочников», а уж их-то он запомнил на всю жизнь. В глазах потемнело. Вода плеснула в лицо. Миг – и он почувствовал, что рядом больше никого нет. Босые ноги Киры пошлепали прочь из ванной комнаты.

«Уступи мне, Кира».

Голос Ивара продолжал звучать в моих ушах, пока я, поскальзываясь на плитках пола, выбежала в комнату. После горячей ванны воздух здесь показался просто ледяным. Я обхватила себя руками, чтобы согреться. С мокрых волос по спине текла вода, капли скользили по ногам, между бедер все предательски горело от прикосновений этого грязного лекхе, который посмел трогать меня в самом интимном месте!

И я действительно чуть не уступила. Его поцелуй поднял внутри целую волну странных ощущений. Мне не хотелось позволять рукам Ивара хозяйничать на моем теле, но вот его губы… только усилием воли я вышла из оцепенения и смогла воспользоваться тем, что он сам подставился.

Но как спастись от того, что похититель хочет со мной сделать? Взгляд упал на окно. Потом на дверь. Для верности я подбежала и подергала ручку, но, как и ожидала, там оказалось заперто. На глаза попалась тарелка с едой, стоявшая неподалеку на комоде из темного дерева. Возле нее лежала вилка с длинными зубцами. Из ванной комнаты послышался дикий рев Ивара. Времени не оставалось. Я схватила вилку и отпрыгнула подальше, за кровать. Подумала, что надо бы прикрыть наготу хотя бы покрывалом, но быстро отказалась от этой мысли. Если здоровенный мужчина набросится на меня, то не смогу отбиваться от него, путаясь ногами в длинной хламиде да еще придерживая ее на груди.

Пусть лучше пострадает моя гордость, чем мое тело.

Ивар возник в дверях, похожий на разъяренного быка. Он уставился на меня исподлобья, и его ноздри раздувались. Стало жутко. Может, не стоило с ним так? Теперь, чего доброго, убьет и в лесу закопает. Кто знает, на что он способен?!

– Ты обожгла меня! – прорычал Ивар, подступая все ближе и сжимая кулаки.

Я выставила вилку перед собой, понимая, как жалко выглядит это оружие против горы мышц, надвигающейся на меня. Неуязвимой горы мышц, к слову. Мокрые волосы Ивара были отброшены назад, открывая лоб. На скулах к вечеру начинала пробиваться щетина. Губы искривились в злобном оскале. Капельки воды длинными дорожками стекали по груди. Его соски казались крохотными светло-коричневыми комочками.

– Да у тебя уже все зажило! – воскликнула я, не решаясь посмотреть ниже, чтобы оценить свою правоту.

– Ты не поняла, женщина?! Это очень важное для меня место! Его нельзя жечь! И плевать, что оно заживает. Нельзя! Ты поняла?!

Я сглотнула. Наверно, если его член так дорог ему, то с этим лучше не спорить.

– Д-да.

– Хорошо, – взгляд Ивара переместился на вилку. – А теперь убери это и дай мне подойти.

Я схватилась за вилку обеими руками, как в прошлый раз в своей комнате хваталась за пистолет.

– Нет.

Он прищурился, но стало заметно, что злость уже прошла. Я порадовалась, что лекхе еще способен к диалогу.

– Почему нет, охотница? Ты же видишь, что тебе некуда деваться? Эта вилка даже не из особого железа!

Ивар был прав. Даже если я смогу воткнуть в него свое оружие, дырки зарастут быстрее, чем успею убежать. Оставался вариант воткнуть эту вилку ему пониже пояса, но что-то подсказывало, что второй раз шутить с его драгоценностью не стоит.

Я приставила вилку к собственному горлу, примерно там, где по моим ощущениям проходила сонная артерия. Невольно вздрогнула от прикосновения острых зубцов.

– Ты убьешь себя, чтобы не спать со мной? – на губах Ивара заиграла ухмылка.

– Да. Если понадобится.

– Почему? Я не понимаю тебя. Я же сказал, что буду осторожен. Я знаю, что ты девственница, и не буду причинять тебе лишней боли.

– Потому что я хочу сделать это по любви! – выкрикнула я. – С человеком, который будет любить меня, бесчувственное животное!

– Ага, я опять животное, – он уперся руками в бедра, и тем самым заставил меня посмотреть на них.

Проклятье! Ничего там не поменялось даже после ожога.

– Животное, потому что сам отказался вести себя как человек!

– Сейчас никто не спит по любви, Кира, – покачал он головой и сделал шаг вперед. – Времена не те.

Я сильнее воткнула вилку, ощутив резкую боль, когда зубцы прокололи кожу.

– Значит, я буду исключением.

Он сделал еще шаг, огибая кровать. Теперь между нами осталось совсем мало свободного пространства. Миролюбиво выставил руки.

– Я не хочу делать тебе больно, охотница. Говорил же.

– Я тоже не хочу делать тебе больно, – прошипела я, стараясь выглядеть угрожающе.

Ивар подкрадывался ко мне, словно это он был охотником, а я – диким зверем.

– Но я могу сделать тебе больно, если ты не расслабишься и будешь сопротивляться. Твое тело похоже на сплошной комок нервов. Когда я войду в него, ты должна быть мягкой и готовой.

– Ты не можешь решить за меня!

Он лишь фыркнул.

– А тебе не кажется, что подобный диалог уже происходил между нами ранее? И после этого ты решила все за меня.

– Ради твоего же блага!

– Я тоже стою тут на грани того, чтобы схватить тебя и вонзиться дальше некуда, и уговариваю тебя ради твоего же блага.

Я уставилась на него во все глаза. Да он еще благодетелем моим себя считает!