К вечеру командовавший советско-монгольскими войсками полковник Ивенков вывел все войска на западный берег. Восточный берег был предоставлен японцам. В оперативной сводке, что мне зачитал Ворошилов, о ходе боёв, командующий 57-м корпусом Фекленко написал: «Наши части под натиском противника отошли на западный берег р. Халхин-Гол». Японцы сунулись к мосту снова, но были обстреляны артиллерией и броневиками. Покрутились и отошли.

Ивенков арестован, его обвиняют, в том, что он японский шпион. Только это не всё ещё. Кроме боёв на земле были бои и в воздухе. Первый настоящий воздушный бой состоялся 27 мая, когда две тройки наших "ишаков" взлетели с передового аэродрома у горы Хамар-Даба, это почти на берегу реки, на перехват десяти японских истребителей. И полный провал. Японцы сбили три наших И-15бис и не потеряли ни одного самолёта. Зенитчики их только отогнали, но тоже не сбили никого. Японцы ещё пару раз прилетали и бомбили наземные войска. Ближе к полудню из ещё десяти вылетевших наши потеряли семь самолётов, а японцы один и тот сбили сами, попал под, так называемый, дружеский огонь.

Сейчас японцы отошли и монголы снова заняли восточный берег, но Ворошилов говорит, что Фекленко считает, что этим дело не закончится и просит подкрепление. В том числе и самолёты, — Штерн, отошёл от карты, на которой ничего увидеть было нельзя, ну разве узкую полоску реки Халхин-Гол, которая впадала в самом углу в небольшое озеро. Он сел в кресло, достал лист бумаги и вопросительно посмотрел на Ивана Яковлевича. — Ну, что тебе теперь твой папаша подсказывает?

Комбриг сел на стул неудобный с вертикальной спинкой, хотел откинуться и не получилось. Посмотрел на застывшего с ручкой командующего и без театральных тяжких вздохов принялся правду матку вещать.

— Самое главное, что у японцев есть боевой опыт.

— Это ты про пехоту или авиацию? — застрочил комкор.

— А вам, Григорий Михайлович, про что сначала надо? — блин эксперта нашли.

— По авиации, про пехоту я и сам всё понимаю.

— А что говорит Рычагов?

— Ты не юли Брехт. Тебя спросили, ты отвечай. Не в игры играем.

— Хорошо, первое я сказал, и это касается и пехоты и авиации. Второе. На сто процентов уверен, что в Монголии наши самолёты стоят под открытым небом. Прошли весенние дожди, снег выпадал, потом таял. В результате перкалевая обшивка стала гнить. Кроме того, кто там и как обслуживал самолёты? Тоже уверен, что из рук вон плохо. Кто же их там будет обихаживать в такие лютые морозы под открытым небом. Не побоюсь предположить, что и механики — говно. Отправили, как и мне сброд и алкоголиков, которые даже слово дисциплина не слышали и офице…, тьфу, блин, и командиры такие же. Я с этим столкнулся, когда бригаду прислали. Партизаны и пьяницы.

.- Уж все пьяницы? — строча ручкой, буркнул Штерн.

— Ну, утрирую, но половина точно. Я их год почти ломаю, и только-только стал в чувство приводить, а Фекленко видно послабже будет. Ладно, далеко не всё ещё. Японцы постоянно учатся и в боях, и между ними, они летают и летают, а наши освоили взлёт-посадку и считают себя асами. В общем, запишите, низкая или плохая подготовка пилотов.

— Как я это наркому скажу. Он меня спросит, ты что видел, ты там был? — скорчил гримасу командующий.

— Ну, не хотите, не говорите это, только я за это ручаюсь. Но ещё куча проблем.

Сейчас у авиаторов в ходу тактика троек. Да и ладно бы, но у них, и тут я тоже уверен, читал циркуляр, в одном ИАПе в составе есть, как И-15, так и И-16. В циркуляре было написано, что скоростные "И-16" будут сковывать противника боем, а потом подоспеют манёвренные И-15, и довершат разгром. Может, эта идея и сработает, но для этого нужна хорошая радиосвязь. Ещё нужна, и, главное, разработанная и обкатанная многократно в условиях, максимально приближенных к боевым, тактика совместных действий. А где они могли эту слаженность приобрести, да ещё и при полном отсутствии радиосвязи? Плюс, для такого боя нужна хорошая огневая и пилотажная подготовка всех участников. Всех! Одно — два слабых звена и эта тактика рассыплется. Что и произошло. И не стоит забывать, что И-15 — это хреновый, деревянный самолёт. Биплан. Мой Ки-27 в учебных боях легко делает его, даже если за штурвалом у И-15 сидит Скоробогатов. Очень медленный истребитель — устаревший.

И-15бис. При отличной маневренности этому биплану не хватало скорости. С учётом других проблем советской авиации, в небе Халхин-Гола у них было мало шансов.

Событие сорок седьмое

Спешка не только укорачивает жизнь, но и помогает вовремя прибыть на собственные похороны.

Брехта командующий отпустил, но не домой. Побудь, типа, пару дней в Хабаровске, посмотрим, как дела будут развиваться. В какую сторону ветер подует. Иван Яковлевич знал и мог бы сказать Штерну, что завтра или послезавтра в Улан-Батор прибудет Жуков Георгий Константинович, которого отправили несколько дней назад с инспекцией в 57-й Особый корпус, но пока инспекция добиралась, случились эти события и нарком обороны Ворошилов примет решение командующего корпусом заменить, а проклятых японских шпионов расстрелять. Почему Жуков? Ну, во-первых, он уже там, а во-вторых, это же человек Будённого. Кавалерист. Комдив Жуков на данный момент это — замком по кавалерии в Белорусском военном округе. До этого Георгий Константинович командовал кавкорпусом там же, в Белоруссии. И нужно отметить, что ещё ранее, в начале 30-х, он служил в инспекции кавалерии РККА под началом товарища Будённого.

Приехал Жуков, а там отступление, бардак и полный разброд и шатания. Начал будущий маршал инспекцию проводить и писать критические рапорты. И Ворошилов с подсказки Будённого решится заменить комкора Фекленко на посту командира 57-го Особого корпуса на комдива Жукова. Конечно, ничего такого Брехт Штерну говорить не стал.

Брехт зашёл в комнату для больших начальников, что располагалась в доме рядом со штабом. Бросил вещи на стул и завалился на кровать. Двое суток почти не спал, то переживал, то летел, то шушукался с комкором. Проснулся от того, что его трясёт горничная или, как тут эта тётка называется, что является и обслугой и заведующей этой мини-гостиницы в одном лице.

— Товарищ командир, там вас к телефону срочно требуют, — и продолжает душу вытрясать из его тушки.

Иван Яковлевич головой помотал, в окно глянул. Сумерки. Что это вечер или утро? Спросил об этом женщину.

— Вечер знамо, часов восемь. Ужинать будете, товарищ командир?

— Сейчас узнаю. — Понятно, что сам Штерн звонит или кто по его поручению.

— Иван Яковлевич, дуй в штаб, — и гудки пошли. Вот и поужинал.

Благо недалеко, дорогу наискосок перейти, так ещё чуть под лошадь не попал. Зазевался, разглядывая луну полную на небе, хоть и светло ещё, но «волчье солнце» уже вылезло на небо во всей красе.

— Здравия желаю, — козырнул сидящему за столом Штерну. Рядом на стуле сидел Рычагов. Понятно, опять про авиацию разговоры разговаривать. Брехт и самолёты пилотировать мог и учёных своих настропалил, чтобы всякие улучшения в них понаделали и даже высокооктановый бензин, почти сотку, изобрёл, но большим специалистом себя не чувствовал, сейчас чего-нибудь неправильного наподсказывает и заведёт историю в «не туда». Вообще Великую Отечественную проиграют.

— Скажи мне, Иван Яковлевич, зачем я тебя послушал днём? — махнул рукой командарм, указывая на свободный стул у его стола, рядом с тем, где главный лётчик и сидел.

— Товарищ, командующий, извините, но я двое суток не спал и не ел, можно вы будете задавать прямые вопросы, толку больше будет.

— Прямые ему. Я все твои прожекты Ворошилову прочитал. Он ругался полчаса, а потом сказал, что перезвонит. Но не перезвонил. Позвонил дружок мой замначальника ВВС РККА Яков Смушкевич. Говорит, раз такой умный, то предлагай, как исправить положение. Все уверены, что японцы не успокоятся.