- Мне нужно было в душ, - сказала Дженна. тем временем входя в комнату с сияющим лицом уже без макияжа.

- Мне посмотреть за Лиамом, пока ты устроишься?

Иден несколько раз моргнула, она была в той самой одежде, с того вечера, когда девушка была в офисе Доминика.

- Эээ….

Было бы неплохо надеть чистый комплект одежды.

- Ты не возражаешь? – но прежде чем Иден задала вопрос, Дженна уже забирала от неё Лиама.

- Иди же. Отдохни немного. Я побуду с ним, пока ты не закончишь.

Иден благодарно улыбнулась ей и принялась искать свою одежду в сумке. Там не было большого выбора, поэтому девушка схватила первое, что попалось ей под руку.

- Я ненадолго, - сказала она прежде, чем исчезнуть в ванной. Эта ванна не была отдельной, просто душ, который был размером со спальню. Иден не интересовала вся эта роскошь, она просто хотела принять душ и переодеться. Выйдя из душа, который был наполненный паром и, взяв полотенце на стойке, Иден надела на себя ночную рубашку, и направилась в комнату, в которой находились Лиам с Дженной.

- Сказать тебе одного спасибо, будет недостаточно, Дженн. – Иден криво улыбнулась, устраиваясь на кровати.

- Не стоит. Я думаю, что уже стоит лечь спать.

- Спокойной ночи.

- Спокойной.

Когда ушла Дженна, Иден осталась наедине со своим сыном. Она опустилась на подушки, прижимая Лиама на руках.

- Привет, дорогой, - проворковала она своему мальчику, который смотрел на неё с широко раскрытыми глазами. Он смотрел на Иден, которая широко улыбалась ему.

- Мама так скучала по тебе.

Иден потянула свою пижаму вверх, оголяя свою левую грудь. Она комфортно устроила малыша на руках и направила его к соску. Она слегка поморщилась, когда малыш прикоснулся к нему. Но потом забыла о боли, когда он начал сосать.

- Ты весело провел время с тетей Дженной? – голос Иден звучал спокойно в тишине. Она смотрела, как её сын кушал, и любовалась этим маленьким чудом. – Я так сожалею обо всем, что тебе пришлось пережить, мой маленький. Но не волнуйся, мы скоро вернемся домой. Очень скоро.

- Ты дома.

Иден подпрыгнула от неожиданного звука его голоса. Она устремила свой взгляд на дверь и увидела его у входа. Он был одет в темно-серый костюм, кипельно белую рубашку и бордовый шелковый галстук. Сердце Иден пропустило удар в его присутствии. Оно начало биться быстрее, когда Доминик зашел в комнату и закрыл за собой дверь. Она так усердно занимала себя, что почти забыла о своём переезде. Её язык невольно облизал губы, когда он неспешно направился к ней. Девушка выдохнула с облегчением, когда он остановился у подножия постели.

- Наш дом находится в Эймсберри, - натянуто сказала она в тишине, смотре на него из-под ресниц. – Единственная причина почему мы здесь, это потому что ты не оставил нам выбора.

Как будто почувствовав волнение матери, Лиам засуетился немного, издавая какой-то непонятный звук на своем языке. Иден погладила малыша по спине, и он мгновенно успокоился.

Доминик, лишившись речи, замер, наблюдая за этой милой картиной.

Ошеломление не совсем точно описало бы то захватывающее ощущение, проносящиеся через него в этот миг, но, тем не менее, это подходящее слово. Всё её внимание полностью переключилось на малыша, она сконцентрировалась на свёртке, который держала напротив своей груди. Он видел сияние, озаряющее её прекрасный лик, переворачивающий что-то в душе. Доминик был очарован ими.

- У тебя всегда есть выбор, – пробормотал он с мягким упреком, - Я просто указываю нужное направление.

- Твоё направление, – сказала она с холодом в голосе.

Он улыбнулся.

- Точно.

- И то, что я не хочу иметь ничего общего с тобой, это не имеет значения?

- Я вижу, ты выбрала себе красивую комнату, но она не та, где ты должна быть, - заметил он, откровенно не замечая её последнюю реплику. – Я дал указания установить в спальне детскую кроватку для…для мальчика. – Он поправился достаточно быстро, но Иден заметила небольшой дискомфорт, который мелькнул на его лице.

- Его зовут Лиам, Доминик. Ты выговаривал это имя раньше, и я уверена, что сможешь сказать его снова. Или тебе трудно произнести имя нашего сына, когда ты не издеваешься надо мной? – спросила она с ледяным презрением. – Если ты взял на себя труд заказать кроватку для Лиама, то можешь перенести её сюда, на несколько метров дальше, потому что я не собираюсь с Лиамом спать в этой проклятой Богом комнате. Тебе возможно и удалось привезти меня сюда, но, черт возьми, я не позволю тебе прикасаться ко мне снова.

В её золотистых глазах горел огонь. Они встретились с глазами Ника и в них он прочитал непоколебимую решимость. Её челюсть была напряжена, а губы были поджаты. Доминик был достаточно мудр, чтобы знать, что он не выиграет эту битву, по крайней мере, не сегодня. Война между ними все также продолжается, но поражения с его стороны не будет. Доминик решил, что уступая сейчас, он только выиграет потом, что гораздо слаще.

- Странные вещи происходят, – протянул он. – Хорошо, вы можете остаться в этой комнате на данный момент, но это потому, что я разрешаю.

Он повернулся, чтобы уйти, но затем остановился у входа.

- Мальчик…Лиам получит кроватку здесь только завтра, – сказав это, Ник вышел из спальни. Он уступил на этот раз, но больше такого не произойдет.

Они оказались в тупике. Прошла одна неделя с момента её приезда, а у Доминика никак не получалось то, что он намеревался сделать - заполучить свою жену обратно в супружескую постель. И это не было из-за его бездействия, ведь, как оказалось, многое изменилось. Для того, кто имел полный контроль над собой и людьми, ему пришлось признать, что его авторитет не распространяется на младенцев. Ожидая многого от удачной попытки возвращения Иден в особняк, точнее, полного контроля над ней, он потерпел фиаско. Он считал, их браку достаточно присутствия обоих, и всё вернётся на круги своя. За почти годовое отсутствие жены, Доминик удивляя сам себя, не пригласил в свою постель ни одной женщины. Он сделал попытку, однажды спустя неделю после её показательного исчезновения. В припадке слепой ярости и хорошо набравшись, пригласил шикарную голубоглазую брюнетку к себе в номер. Доминик приказал ей раздеться, и находился в восторге от увиденного. Ник хотел трахнуть её, но в итоге Доминик покончил с возбуждением левой рукой, представляя в голове образ её сладкой медового цвета кожи и пышных изгибов, согнав возбуждение, оставившее после себя горький осадок. Это произошло в первый и последний раз. Он нанял помощника, решив вернуть её обратно. Но вместо страсти, вместе с воссоединением семьи он получил ледяное игнорирование его присутствия, и всё благодаря его собственному ребёнку! Из-за ребёнка на него смотрели, как на тюремщика. В своем же проклятом доме. Ну да, у него сын. Вот к этому он привыкнуть ещё не мог, не проникся ситуацией.