Спокойно, спокойно! Может это не он? Ну, мало ли кто напялил шлем в форме совы на голову? Мало ли кто…
- Похоже, ты не очень рада меня видеть живым, - подметил с иронией Марат и дернул меня за плечо, поднимая с земли.
Сейчас он всем расскажет о нашем ночном свидании и тогда мне точно конец. Только одна попытка убийства Маратика все равно, что смертный приговор. Спиной чувствую взгляд красных щелей, возможно из-за этого не могу встать на ноги. Они подкашиваются, и Марат подхватывает под руки, исцарапав мой подбородок до крови. Сзади слышится шипение, и затем Марат резко убирает руки от меня, позволяя, упасть. Но я не падаю, потому что публика ещё моя, он ещё не поведал свою версию событий. Отталкиваюсь от земли, так и не упав, и буквально вешаюсь на шею Марату. Чешуйки царапают кожу, кровь течет по щеке, и я медлю только секунду, чтобы судорожно выдохнуть и истошно зареветь. Боли от ран мало, дабы мне поверили, и я позволяю себе подумать о Настасье. Ее смерть была бессмысленной и виноват в ней не только монстр, но и я. Слезы смывают грязь с лица, и я судорожно выдыхаю, словно от удара в живот. Убийца Настасьи, поработитель моего народа назвал меня своей женой. Может он сделал это для того чтобы я почувствовала себя предателем своей родины? Это мерзкое ощущение, которое давит к земле, безысходность от которой нечем дышать.
Соберись Любава, сейчас это неважно! Я реву на плече у Марата не для того чтобы пожалеть себя, а чтоб поверили мне, а не ему, хоть на мгновение. Серенький не отталкивает меня, прибывая в шоке, но он скоро пройдет, у меня мало времени. Чтобы эмоции были правдоподобными, вспоминаю проповедь отца о самих больших грехах и чувствую, что должна изобразить, чтоб мне поверили.
- Живой, - выдыхаю с таким счастьем и облегчением, на которое вообще способна.
Я ведь действительно чувствую облегчение, что не взяла грех на душу, и Маратик оказался жив. Просто мне бы хотелось, чтобы он оказался жив, а я бы никогда об этом не узнала. Чувствую, как напрягся заместитель главнокомандующего и прежде чем он что-то сделал, отпускаю его и пячусь назад, старательно делая вид, что сама от себя такого не ожидала. Натыкаюсь спиной на кого-то уже на расстоянии несколько шагов и отпрыгиваю в сторону, увидев красные щели и уродливый шлем главнокомандующего у себя за спиной. Прячусь за спину Марата, показывая монстру монстров, что у меня есть защитник, но держусь на расстоянии, чтобы сам защитник об этом не догадался. Монстр что-то шикнул, и Марат только слегка повернул голову в мою сторону.
Главнокомандующий что-то прошипел и тот ему ответил коротким шипящим звуком, который из-за шлема было сложно расслышать. Не зная смысла их языка, только по интонации сложно понять, о чем они говорят, но ясное дело обо мне. Хотя…
- Так ты что, по девочкам? – с легким наездом поинтересовался монстр монстров в моей фантазии совсем не вовремя для моего мозга.
- Нет, - испуганно и поспешно начал оправдываться Маратик.
Вот просто вижу, как его глазки испуганно забегали, сейчас оправдываться начнет. А ведь начал, по крайней мере, мне так показалось.
- Это все она, пришла ко мне в спальню и начала вытворять такое…
- Не смей! – резкий шик от монстра.
Удивленно моргаю, чувствуя, как все остальные наблюдатели их перепалки навострили серые ушки, даже забывая делать вид, что не подслушивают. Завидую им, они то понимают, что те говорят, а мне приходится обходиться непристойной версией своей фантазии.
- Я не хочу слышать, чем вы там занимались, - главный монстр поднимает руку и по-братски хлопает Маратика по плечу, - покажи мне!
Вырвавшийся смешок посреди почти что полной тишины не остался незамеченным, пришлось в срочном порядке имитировать сильный кашель, тихонько отступая подальше от опасной парочки. Мой смех совсем не остался незамеченным, оба страшненьких сереньких в шлемах уставились на меня, явно не с одобрением во взгляде из щелей. Главнокомандующий кивнул своему заместителю и тот развернулся и пошел в сторону огромного шатра из странной ткани, который стоял в поле на небольшом расстоянии от замка. Сам же монстр на удивление не приказал мне последовать за ним, а сам подошел и слегка наклонившись, прошептал что-то по-своему, явно обращаясь ко мне лично. Это было настолько странно, что, когда меня под руки схватили два сереньких, я не сопротивлялась. Даже когда они потащили меня в противоположную сторону от огромного шатра и военачальников. Фантазия сама заменила его слова, вот только не для развлечения. Интуиция говорит мне, что именно это он сказал, но не понимаю, откуда перевод этого шипения взялся моей голове.
- Ты подходишь даже лучше, чем он предполагал, - со слегка довольным урчанием сказал он, заставляя почувствовать волну мурашек по всему телу.
Все, я доигралась, теперь уж точно конец. Не хочу идти, куда меня ведут, потому спокойно терплю, пока меня буквально тащат под руки два сереньких. Мы проходим через толпу солдат, они смотрят на меня так же, как смотрели люди в нашем штабе, когда меня тащили к кораблю. Боюсь, в этот раз будет что-то похуже. Вот и длинная палатка впереди, туда меня и ведут. Упираюсь ногами в землю, но это только слегка стопорит солдат, прежде чем впихнуть меня в палатку и резко отпустить. Теряю равновесие и еле удерживаюсь на ногах, прежде чем оглядеться. Это же кухня, полевая кухня! Я в похожей целый год работала при штабе. Только не говорите, что кухня и готовка моё пожизненное наказание?! Да какого чёрта?! Оглядываюсь на солдатиков, что меня притащили, кроме них здесь больше никого нет.
- И что теперь? – задаю резонный вопрос, туго соображая, как отсюда буду выбираться.
Один из солдатиков протянул мне баночку, очень знакомую баночку. Кажется, Марат мне такую же давал, эта мазь заживляет раны. Зачем он дал мне ее? Я что ли так плохо выгляжу? Мой план сработал и им меня жалко? В любом случае полевая кухня плохо похожа на пыточную, по крайней мере, сейчас, когда на ней не заставляют работать. Солдаты не отвечают, один из них успел выйти, пока я не остановила второго вопросом.
- Эй, а как вы женитесь?
Он завис, по шлему вообще не было понятно, о чем этот серенький думает, но он оставил меня без ответа. Поспешно развернулся и вышел, заставив меня податься следом, но стоило мне высунуться из палатки и уже двое других сереньких возле ее входа скрестили мечи, красноречивей любого запрета. Ясно, выходить мне нельзя, попятилась назад в палатку. Почему он мне не ответил? Может, у них нет вообще такого понятия как замужество? Монстр монстров мог и наврать! У них вообще женщины есть? Ну, кроме стерв, которые только мечтают раскроить им грудь? Хотя, побыв немного наедине с монстром, я начала понимать, от чего та рыжая так сильно прибить его хочет. Я и сама хочу, вот только мои шансы мизерны. Все что умею - это готовить, а он, словно зная, мою еду не ест. Хрен его отравишь!
Открыла баночку, понюхала и закрыла назад. Вдруг они меня так решили отравить? Лучше не рисковать, по старинке умылась в бочке с водой и вытерла грязь и кровь с лица. Как же все болит, словно сейчас осень и я несколько дней не спала, собирая урожай картошки. Присаживаюсь на лавку, обнимаю себя за плечи и позволяю себе только раз тяжело вздохнуть, прежде чем собраться и решить, что буду делать дальше. Моя жизнь все ещё в моих руках, я нужна сестрам и отцу и пока это так я буду жить!
Зря это они так оставили меня одну, без надзирателей, да еще и в помещении, где есть столько ножей. С блаженной улыбкой прячу нож для хлеба в кармане кожаных штанов. В этот раз нож у меня найдется, он то точно вскроет горло монстру, не то, что дурацкая серьга! Оглядываюсь на вход в палатку, затем беру ещё парочку ножей, чтобы наверняка, прячу их под одеждой. Последний, большой нож для нарезки зелени еле запихиваю за шиворот, холодным лезвием обжигая кожу на шее. Толстую ручку прикрывают волосы, хоть какой-то от них толк, а то заплести их нечем. Как только перестала взлохмачивать и так лохматую голову, в палатку вошел мой судья. Ну, так-то вошел Маратик в своем дурацком шлеме, но что-то мне подсказало, что он мой судья и палач в одном лице. Вместо того чтобы сразу схватится за ножи испугано отшатываюсь назад. Ничего не подумайте, просто пока на нем шлем и амуниция, шансов у меня с ним справится, совсем нет. В какой-то момент отходить уже некуда, ощущаю спиной ненадёжную опору с тяжелой ткани и выставляю руку вперед, в надежде отвлечь его внимание, пока из-за пазухи достану нож для чистки лука.
