— Значит, болезнь добралась и до тебя, — неожиданно из полумрака раздался голос Лери.

Старая Госпожа вейра сидела на ступеньке перед входом в вейр Мориты.

— Не подходи ко мне.

— Ты же видишь, что я даже не встаю. Ты, скорее всего, и правда заразна. И, однако, Орлита попросила меня придти. Теперь я понимаю, почему. А ну-ка, живо в постель! — Лери угрожающе замахнулась своей палкой. — Я уже отмерила лекарства, которые тебе следует принять. Все, как рекомендует мастер Фортин. Аконит, настойка из листьев папоротника… Да, а в вине — немного сока феллиса из моих собственных запасов. Чего я только для тебя не сделаю! Давай, давай! Я все равно не смогу тебя отнести. Придется уж тебе идти самой. Ничего, справишься. Ты всегда была сильной. А я и так сегодня славно потрудилась…

Беззлобное ворчание Лери придало Морите новые силы, и она, сделав отчаянное усилие, и преодолев последние ступени, ввалилась в вейр. Желтые глаза Орлиты глядели на нее с нескрываемой заботой…

— В Нижней Пещере, наверно, никто даже и не догадался, что ты заболела? — спросила Лери.

— Курмир знает. Но он никому не скажет.

— Разумно. Особенно учитывая недавние смерти в Айгене. Ничего, Орлита, она выкарабкается. — Лери помахала своей палкой. — Нет, нет, ты ничем ей помочь не сможешь. Ты и в коридор-то не пролезешь со своим животом, набитым яйцами. Иди, иди, Морита. Не останавливайся. Я не собираюсь простоять на сквозняке остаток ночи. Мне тоже надо отдохнуть. Завтра у меня будет не легкий день.

— Я надеялась, что ты меня заменишь.

— Ну, я еще не совсем сдурела и не позволю Нессо окончательно распоясаться. Давай двигайся. Выздоравливай быстрее!..

Как ни пытался мастер Капайм вновь нырнуть в безумные, полные горячечного бреда сны, это ему не удалось. Пришлось проснуться. Что-то мешало ему спать. Что-то не сделанное? Да, какое-то дело, но вот какое именно?.. Поморгав слезящимися глазами, Капайм с трудом сфокусировался на стоящих около кровати часах. Уже девять. Точно… Пора принимать лекарства.

Надо же! Лекарь, даже заболев, не перестает работать. Капайм приподнялся на локте и потянулся за пергаментом, на котором записывал ход течения болезни. Но внезапный приступ кашля свел на нет все его усилия. Словно дикий страж рвал когтями его горло. Эти приступы были чрезвычайно болезненны и доставляли Капайму даже больше неудобств, чем головная боль, жар или слабость.

Осторожно, чтобы не вызвать нового приступа, Капайм стянул на постель пергамент и начал шарить в поисках пера.

— Всего лишь третий день?

Судя по ощущениям, его болезнь тянулась уже целую вечность. Целая вечность, каждая секунда которой была заполнена страданием. Хорошо хоть, этот день уже почти прошел.

Капайм испытывал слабое утешение от того, что жар у него практически спал, а невыносимая головная боль стала вполне терпимой. Коснувшись пальцами правой руки своего левого запястья, лекарь замерил пульс. Все еще чаще нормы, но уже ненамного. Он сделал соответствующую пометку на пергаменте и записал симптомы своего сухого непрекращающегося кашля. Словно по заказу, тот вцепился ему в горло — будто туннельная змея рвалась наружу из его груди. Когда приступ прошел, Капайм долго лежал неподвижно, без сил. Он приподнялся только, чтобы принять порцию ивового эликсира. Надо прописать самому себе какое-нибудь лекарство от кашля. Что подействует лучше всего? Капайм потрогал свое несчастное горло. Как же должна выглядеть слизистая, если оно так болит!

Загудели барабаны, и Капайм, не веря своим ушам, услышал, что лорд Толокамп (что он делает в Форт ходе? Он должен находиться в Руате!) передает свои соболезнования Предводителям Вейров Телгар и Айген в связи со смертью… Приступ кашля заставил его сложиться почти пополам, и потому он не расслышал имен умерших всадников. Умерших всадников! Перн не мог себе позволить терять наездников!

Почему, ну почему его не призвали раньше?! Казалось бы, одновременно заболели сразу девять человек — достаточно необычный случай, чтобы хотя бы известить главную мастерскую лекарей. А он сам бы догадался в чем дело?

— Капайм? — тихий голос Десдры, не желающей его будить.

— Я не сплю, — он не говорил, скорее хрипел.

— Ты слышал барабаны?

— Только часть сообщения.

— И похоже, не ту, что следовало бы.

— Не подходи! Скажи, сколько наездников уже умерло?

— Всего: в Айгене — пятнадцать, В Исте — два и в Телгаре — восемь.

Капайм на миг даже лишился дара речи.

— Сколько же тогда больны? — выдавил он наконец.

— Есть сообщения о выздоровлениях, — ушла от ответа Десдра, — девятнадцать человек в Телгаре уже почти поправились. А в Айгене — четырнадцать. Пять в Исте и двое в Форте.

— А в холдах и мастерских?

— Фортин держит все под контролем. Ему помогают Боранда и Тирон, — спорить с Десдрой было бесполезно. То, что она не желала говорить, из нее не вытянешь даже клещами.

— Что ты делаешь в моей комнате? Ты же прекрасно знаешь…

— Я знаю, что у тебя кашель, и я приготовила тебе успокаивающую микстуру.

— Откуда ты можешь знать, какое лекарство я себе пропишу?

— Самолечением занимаются только очень глупые больные. Ты сам всегда так говорил.

Капайм хотел рассмеяться, но все, на что он оказался способен — это новый приступ кашля, от которого слезы текли по щекам.

— Выпей микстуру, — посоветовала Десдра, ставя дымящуюся кружку на стол рядом с кроватью. — Должно помочь.

— Ты смелая женщина, Десдра, — прохрипел Капайм.

Десдра пренебрежительно фыркнула.

— Я не только смелая, но и осторожная. У меня нет ни малейшего желания мучиться так же, как ты.

— Неужели так плохо? — спросил Капайм, безуспешно ища облегчения в кружке с лекарством.

— Знаешь, что нельзя вылечить, надо перенести.

— Из этого я заключаю, что поиски в Летописях пока не увенчались успехом…

— Мастер Тирон привлек к поискам упоминаний о подобной болезни всех своих учеников, помощников и даже свободных лекарей. Они уже подняли летописи за двести Оборотов со времени прошлого Прохождения. И ничего. Капайм тяжело вздохнул и тут же снова закашлялся. Он услышал, как Десдра роется среди его пузырьков и склянок с лекарствами.

— Я где-то здесь видела ароматическую мазь. Может, если ею натереться, то тебе полегчает. Ты ведь пролил добрую половину моей микстуры.

— Я сам натрусь!

— Ну, разумеется… Ага, вот она! Держи…

— Скажи, испытываешь ли кроме сухого кашля ты необычную усталость?

— Усталость? — Капайм не решался смеяться. — Усталость? — более неточное слово, чтобы описать его бессилие, трудно было даже отыскать. — Я испытываю крайнюю, бесконечную усталость. Полную апатию. Абсолютную недееспособность! Я даже кружку микстуры не в силах выпить, не разлив половины. Никогда в жизни не ощущал такой слабости…

— Ну, тогда твоя болезнь протекает нормально.

— Это большое утешение, — на сарказм сил еще хватило.

— Если… Это «если» звучало форменным издевательством. — Если твои записи точны, то завтра ты должен пойти на поправку. Но это, конечно… если не будешь вставать с постели и не подцепишь какую-нибудь вторичную инфекцию.

Голова Капайма начинала уже кружиться от принятого ивового эликсира.

Но кашель вроде поутих. Лекарь хотел было уже поблагодарить Десдру за чудодейственную микстуру, когда новый приступ, сильнее прежних, заставил его снова согнуться почти пополам.

— Ну ладно, я пойду…

Не в силах ответить, Капайм только замахал руками, призывая Десдру поскорее покинуть комнату. Не хватало только, чтобы и она заразилась. И чего ради эти проклятые моряки выудили ту тварь из воды? Вот до чего доводит любопытство!