Да, роман представляет собой своеобразный вызов книжной культуре, христианской религии и гуманизму.

На шхуне Ларсена свирепствует социальный дарвинизм — сильные если и не пожирают в буквальном смысле слова, то давят слабых и беззащитных. И противиться этому на «Призраке» не может никто, даже самые независимые и знающие себе цену члены команды, вроде опытного моряка Джонсона.

Капитан держит всех в повиновении своим пудовым кулаком и железным захватом удушающих рук. Ларсен ставит единственное условие: не демонстрировать друг другу свой дурной характер до окончания промысла, в противном случае он сам угрожает расправиться с «победителем». Зато потом можно делать что угодно. Капитан также принимает участие в глупых развлечениях, но делает это как бы в воспитательных целях.

Корабль, ушедший в плавание, часто находится за пределами правового поля своей страны и тем более чужой, где происходит запрещенная охота на котиков. Всех погибших можно потом списать под любым предлогом: умерли, попали на шлюпке в шторм, поскользнулись на палубе, взяты русским патрулем и т. д. Кто будет разбираться?

Капитану Ларсену как холодному прагматику до поры до времени нужны матросы, полноценный человеческий материал для исполнения охотничьих и прочих служебных обязанностей, а не покойники или калеки. А ведь национальная и культурно-характерологическая несовместимость моряков часто приводит к кровавым поединкам, что здесь, в романе, не раз и демонстрируется. Неисправимый индивидуалист, хозяин становится на защиту как бы общего дела, а не идеалов мирового гуманизма или христианства, с которыми, как это ни странно, бездушный Ларсен, исповедующий концепцию социального дарвинизма, так же хорошо знаком, как и с трудами самого Ч. Дарвина, не говоря уж об Екклесиасте и Спенсере, которых он толкует по-своему, но весьма убедительно. Служебные, национальные, культурные и чисто человеческие, нравственно-психологические факторы — постоянный повод для интриги и столкновений интересов матросов, этих разношерстных бродяг и пьяниц.

Однако глубокая внутренняя, психологическая интрига как раз и заключена в том, что человек может не только приспосабливаться, но и развиваться нравственно, физически, профессионально совершенствоваться. И так уж случилось, что именно беспомощный и слабосильный неженка Гэмфри ван Вейден становится помощником капитана. Учится «стоять на собственных ногах», как выражается тот же Ларсен. Никого другого из своей команды, где чуть больше двух десятков отчаянных головорезов, капитан не может выдвинуть на эту должность. Такая уж атмосфера сложилась на корабле.

Сюжет в приключенческих морских романах, как и в нынешних, кстати, блокбастерах-боевиках, — это не только система событий и развитие отношений между людьми — их поведение в трудных ситуациях, окрашенных атмосферой и принципами несовместимости литературного интеллигента-гуманиста, скажем, Гэмфри с Вольфом Ларсеном. Такие линии размежевания заметны и в других характерах.

Сюжет морских приключений отличался во все времена еще и некоторыми стереотипными положениями, ситуациями. Здесь он начинается с кораблекрушения на «Мартинесе», затем туристическое судно с леди Мод, которое направлялось в Иокогаму, и наконец, сам «Призрак» с одиноким своим капитаном Ларсеном попадают в ту же ситуацию. Далее следуют один за другим несколько неудачных побегов на шлюпках, в том числе и Гэмфри с Мод, которым приходится высадиться на необитаемом Острове Усилий и устраивать свою жизнь, как Робинзону Крузо с Пятницей, но уже в условиях холодного Японского моря. Мотив и появление необитаемого, затерянного острова обязателен в романах морских приключений. Однако самым пикантным и интригующим моментом становится появление в грубом мужском обществе женщины, о чем уже шла речь в романе Ф. Норриса.

Мод Брюстер, как и всякая женщина в мужском окружении, вносит немалую сумятицу в корабельную команду, становится причиной раздоров и обострения отношений между капитаном и штурманом Гэмфри в первую очередь.

Надо сказать, что в «Морском Волке» читатель встречается с великолепными морскими пейзажами. И с благодатными, оздоравливающими человека, и с суровыми, придающими этой форме повествования особый динамизм — ветер и волны то и дело покушаются на жизнь человека.

Впечатляет и борьба с морской стихией во время шторма. Этот ад сравним лишь с концом света.

Динамичны у Джека Лондона и портреты моряков.

В романе звучит восторженный гимн Женщине, облагораживающей грубое мужское племя, вдохновляющей его на подвиги. Есть тут и некая ироническая подоплека: суровый капитан и почти женоненавистник со своей отпетой командой, добывая котиковые шкурки и безжалостно истребляя этих ни в чем не повинных красивых животных — их носителей, старается для тех же женщин — для их шубок и воротничков.

Роман этот не случайно назван «Морской Волк». И хотя его главный герой, покинутый всеми, терпит поражение, это не поражение воли, а скорее следствие неизлечимой болезни: он до конца своих дней пытается навязать окружающим свои железные законы, выразить свой характер, отыграться на этой мелкой дрожжевой закваске, которая именуется чужой жизнью. Еще одной причиной обострения ситуации служит неизлечимая болезнь всесильного Ларсена — он вот-вот превратится в неподвижного льва, который стоит меньше живой собаки, как капитан вычитал у Екклесиаста. Многосторонне обострившаяся ситуация может привести к полному краху — Ларсен, ни во что не верящий, готов взорвать судно со всей его командой.

Чувствуя свой неизбежный конец, ослепший капитан то пытается задушить Гэмфри, то крушит поврежденный такелаж на своем разбитом братом судне, чтобы влюбленные не уплыли и не спаслись. Последней его демонстрацией чудовищного зверского характера была попытка поджечь собственный матрац, чтобы навеки уничтожить врезавшийся в берег «Призрак». Джек Лондон, которого современники упрекали в том, что он застрял в XIX веке, создал характерный для XX и XXI века человеческий тип.

Вспомним «братские» распри эпохи революций и строительства социализма Сталиным, Пол Потом, вспомним последние распоряжения Гитлера о затоплении Берлинского метро, не говоря уж о концлагерях.

Террористы также ни в грош не ставят свою и чужие жизни, но у них есть такие же, как Вольф Ларсен, вожди и идеологи. Словом, легкий жанр приключенческого романа насыщен серьезными проблемами, дающими не один повод для размышления.

В кинематографе существует осовремененная экранизация романа «Морской Волк». Здесь речь идет о морских пиратах, предводительствуемых капитаном, похожим на Вольфа Ларсена, близким ему по характеру и манерам. «Пираты Карибского моря» П. Мелвела — версия, также очень близкая к тому, что было создано не только Р. Л. Стивенсоном, но и Джеком Лондоном в начале XX века. Значит, современность его литературного шедевра бесспорна, поскольку он то и дело подвергается обновлению и новой интерпретации в контексте времени.

Браунинг Роберт (1812–1889) — английский поэт-романтик. Монолог из его поэмы «Калибан о Сетебосе, или Натуртеология на острове», цитируется. Попытка связать индейского злого бога с персонажем Шекспира Калибаном из пьесы «Буря».

Браунинг Элизабет (1806–1861) — автор романа «Аврора Ли», писательница-моралистка.

Дарвин Чарлз Роберт (1809–1882) — создатель теории дарвинизма. Главный труд «Происхождение видов путем естественного отбора» (1859). Его идеи неосмотрительно и беспардонно переносятся Вольфом Ларсеном на человеческое общество.

Диккенс Чарлз (1812–1870) — классик английской литературы. Упоминается его персонаж Билл Сайкс из раннего романа «Приключения Оливера Твиста» (1838).

Канак — житель тропического юга, гаваец.

Киплинг Джозеф Редьярд (1865–1936) — английский писатель и путешественник. Самое известное его произведение — «Книга Джунглей» (1894–1895), где речь идет о мальчике Маугли, воспитанном волками. Здесь цитируется и сборник стихотворений «Дальний путь».