– Дурак! – воскликнул я, давая выход своей досаде.

Я только что разгрузил шлюпку и перенес все наши вещи туда, где думал устроить стоянку, – подальше от воды. На берегу валялись выброшенные морем обломки дерева, и вид банки кофе, которую я прихватил из кладовой «Призрака», сразу навел меня на мысль разжечь костер.

– Жалкий идиот! – продолжал я.

– Что вы, что вы!.. – проговорила Мод тоном мягкого упрека и пожелала узнать, почему я жалкий идиот.

– Спичек-то нет! – простонал я. – Я не припас ни одной спички, и теперь у нас не будет ни горячего кофе, ни супа, ни чая – вообще ничего горячего!

– А ведь, кажется, Робинзон Крузо добывал огонь трением одной палки о другую? – заметила она.

– Ну да! Я раз двадцать читал рассказы потерпевших кораблекрушение, – они тоже пытались это делать, но без малейшего успеха, – сказал я. – Знал я еще некоего Винтерса, газетного репортера, – он побывал на Аляске и в Сибири. Мы как-то встретились с ним, и он рассказал мне о своей попытке развести костер с помощью двух палок. Забавная история, и рассказывал он ее неподражаемо. Но его попытка тоже кончилась неудачей. Я помню, как в заключение он изрек, сверкнув своими черными глазами: «Джентльмены! Быть может, жителям тихоокеанских островов это и удается, быть может, малайцам это удается, но даю вам слово, что белому человеку это недоступно».

– Ну что ж, мы ведь до сих пор обходились без огня, – бодро сказала Мод. – И теперь как-нибудь обойдемся, надо полагать.

– Но подумайте, у нас есть кофе! – воскликнул я. – И превосходный кофе! Я же знаю, – я взял его из личных запасов Волка Ларсена. И есть отличные дрова!

Признаюсь, мне ужасно хотелось кофе, а вскоре я узнал, что и Мод питает слабость к этому напитку. К тому же мы так долго были лишены горячей пищи, что, казалось, окоченели изнутри не меньше, чем снаружи. Глоток чего-нибудь горячего пришелся бы нам очень кстати. Но я перестал сетовать и принялся сооружать из паруса палатку для Мод.

Имея в своем распоряжении весла, мачту, шпринт и гик да еще изрядный запас веревок, я считал, что легко справлюсь с этой задачей. Но у меня не было опыта, и мне до всего приходилось доходить своим умом и все время что-то изобретать, так что палатка была готова лишь к вечеру. А ночью пошел дождь, палатку затопило, и Мод перебралась обратно в шлюпку.

На следующее утро я окопал палатку неглубокой канавой, а часом позже внезапным порывом ветра, Налетевшим из-за высокой гряды скал, палатку сорвало и швырнуло на песок в тридцати шагах от нас.

Мод рассмеялась, увидав мое огорченное лицо, а я сказал:

– Как только ветер спадет, я сяду на шлюпку и обследую берег. Тут, верно, есть какой-нибудь пост, а значит, и люди. И корабли не могут не заходить сюда. Эти котики, несомненно, охраняются правительством какой-нибудь страны. Но прежде я хочу все-таки устроить вас поудобнее.

– Я бы предпочла поехать с вами, – сказала Мод.

– Нет, вам лучше остаться. Вы и так уж намучились. Просто чудо, что вы еще живы. А идти на веслах и ставить парус под этим дождем – небольшое удовольствие. Вам нужно отдохнуть, и я прошу вас остаться.

Мне показалось, что чудесные глаза Мод затуманились; она потупилась и отвернулась.

– Я предпочла бы поехать с вами, – повторила она тихо и с мольбой. – Я могла бы... – голос ее дрогнул, – помочь вам, хоть немного. А если с вами что-нибудь случится – подумайте, – я останусь здесь совсем одна!

– Я буду осторожен, – отвечал я. – Далеко не поеду и вернусь к вечеру. Нет, нет, я считаю, что вам следует остаться, отдохнуть как следует и выспаться.

Она подняла голову и заглянула мне в глаза мягким молящим взглядом.

– Пожалуйста, прошу вас! – проговорила она кротко. О, так кротко...

Я призвал на помощь всю свою стойкость и отрицательно покачал головой. Но она продолжала молча заглядывать мне в глаза. Я пытался повторить свой отказ и не нашел слов. Радость вспыхнула в ее взоре, и я понял, что проиграл. Теперь я уже не мог сказать «нет».

После полудня ветер утих, и мы стали готовиться к поездке, решив отправиться в путь на следующее утро. Проникнуть в глубь острова из нашей бухточки было невозможно, так как скалы окружали отлогий песчаный берег отвесной стеной, а по краям бухты поднимались прямо из воды.

С утра день обещал быть пасмурным, но тихим. Встав пораньше, я принялся готовить шлюпку.

– Дурак! Болван! Иэху! – закричал я, решив, что настало время будить Мод. На этот раз, однако, я кричал в притворном отчаянии, а сам без шапки весело приплясывал на берегу.

Откинув край палатки, выглянула Мод.

– Что еще случилось? – спросила она сонно, но не без любопытства.

– Кофе! – крикнул я. – Что вы скажете насчет чашки кофе? Горячего, дымящегося кофе?

– Боже мой, – пробормотала она, – как вы напугали меня! И как это жестоко! Я уже приучила себя к мысли, что придется обходиться без кофе, а вы опять дразните меня.

– А вот поглядите, что сейчас произойдет! – возразил я.

У подножия нависших скал я собрал немного сухих веточек и щепок и приготовил из них растопку, наструтав тоненьких лучинок. Затем вырвал листок из своей записной книжки и достал охотничий патрон. Выковырнув ножом пыжи, я высыпал порох на большой плоский камень. Потом осторожно извлек из патрона капсюль и положил его на кучку пороха. Все было готово. Мод внимательно следила за мной, высунувшись из палатки. Подняв с земли камень и держа бумагу наготове, я с силой ударил камнем по капсюлю. Поднялось облачко белого дыма, вспыхнул огонек, и край бумаги загорелся.

Мод восторженно захлопала в ладоши.

– Прометей! – воскликнула она.

Но в эту минуту мне было не до ликования. Чтобы сохранить слабый огонек и придать ему силы, его нужно было всячески беречь и лелеять. Стружку за стружкой, лучинку за лучинкой давал я пожирать огню, пока не затрещали охваченные огнем веточки и щепки. У нас не было ни чайника, ни сковородки – ведь я никак не предполагал, что шлюпку может прибить к какому-то безлюдному острову, – и в ход пошел черпак из шлюпки. Впоследствии, когда мы съели часть консервов, пустые банки недурно заменили нам кухонную утварь.